Предел - Елена Лобанова

— Но! Это просто… Не могу поверить. А почему, кстати, его «друзья» на такое развитие событий не рассчитывают?

— Он поклялся им именем Единого Создателя.

— Но тогда…

— Никаких «но», будущая Посланница. Эти мои непослушные подданные сами клялись мне тем же и так же. Но они, наверное, считают, что мы так глубоко, что Создатель не дотянется. Или не заметит. Маленький секрет: лжецы и клятвопреступники обманываются чаще других. И еще: жизнь у них такая нервная! Ну, чем не Проклятие? А? Кстати, я — его воплощение. По совместительству — ночной кошмар и злобный выползень.

— Вы? Вы несчастнейшее существо. Вас, получается, тоже коснулось Проклятие! — Элермэ выпила достаточно, чтобы начинать жалеть всех без разбора.

— Нет. От «несчастнейшего» я отказываюсь. А Проклятие… Есть, да. Моя Благороднейшая Мать, не далее как триста тридцать два года назад прокляла меня. Торжественно и сильно. Более я не видел её. Мы не встречаемся. Но я не ощутил изменений в своей жизни ни до, ни после этого акта.

— О! Как она несчастна! — Элермэ все-таки прослезилась.

— Совершенно несчастна. Один сын ковыряет камни глубже некуда, второй, то есть я — бессердечный выползень! И это — прекрасно!

— Простите! Но это — извращение какое-то — Ваша последняя фраза.

— Доказать обратное? Как нечего делать, юная моя кувшинка. Первое: заговоры были, есть и будут. Если эта зараза один раз завелась, то она — хуже плесени на уровне без воздушных ходов. Второе: предположим, я сдался. Предположим — частично. Разрешаю представить: я демонстрирую горячую любовь Сына к Матери и регулярно бегаю к ней убеждать, обещать, просить прощения и занимаюсь прочими глупостями.

— Любовь к матери — глупости!? — Элермэ раздумывала, а не выплеснуть ли этому Выползню остатки настойки в лицо, а?

— Демонстрируемая, в данных обстоятельствах — да. Любовь, вообще, в таких обстоятельствах — слабое место. В это место можно бить. Моя Благородная Мать не прожила бы долго при моем таком поведении. Кстати, открытая дверь в зал… Элермэ, достаточно просто закрыть её на некоторый срок, чтобы Вы вскорости отужинали чем-нибудь отвратительно губительным. Понимаете? Идем дальше. Предположим, что это я съел бы что-нибудь… несвежее. И вот, меня нет. Нет в Верхних покоях, где я вполне могу понаблюдать за творчеством Ваших братьев, слегка пропылившись, нет и в Нижних Чертогах, где я могу слегка зажать любого подданного между двух стенок и посмотреть в его честные глаза. Представляете, да? Хвать! Ну, это если я не хочу вручную мараться. А есть здесь мой брат. Младший и завистливый. Завистливый, потому, что ему достались очень-очень средние способности. Повелитель обычно рождается один. Но, это — уже не ко мне претензии. Отметьте так же падение уровня общей защиты. Я же тут еще и гарантией от Ваших Светлых сил работаю. Кстати, заговорщики в основном тоже — обделенные полнотой Силы. Развиваем события: братец быстро изводит своих "друзей"…. Как скоро по-Вашему наплодятся новые заговорщики? Даже скажем так, мои верные подданные его не простят, став тем самым заговорщиками. И либо Нижние Чертоги станут похожи на кровавое подгорное озеро, что не выход. Либо, что скорее всего, он даже свои сто пятьдесят обещанных лет правления не получит. Как не прожил один мой дальний родственник. Отец передал мне правление, а этот «дядя», решил, что со мной он справится потом. И начал с Отца. Я ограничил срок «правления» родственника очень сильно. Моего Отца он убил после рассвета и не дожил до полудня. И поэтому… — Амалирос нагнулся и зашептал Элермэ на ухо. — Я не исключаю, что моя Благородная Мать весьма качественно и разумно притворяетссся! Так, качественно, что даже я не знаю этого точно!

— Налейте еще! И что же делать? А? — Элермэ чувствовала, что от таких вывертов мысли у неё в голове завелся выползень и крутит хвостом.

— Ничего, голубица почтовая! Ничего или совсем ничего! Мать вольна заблуждаться, как угодно — любовь зла. А материнская — еще и слепа. Но Мать жива и — слава Создателю. Братец работает во благо. Живой, накормленный, под присмотром. Заговорщики дрожат по ночам и плетут сети, в которые время от времени попадаются. Я иногда делаю себе и им щекотно — выползней душу. И еще, — Амалирос опять перешел на шепот. — Я через нескольких посредников делаю сам на себя несколько ставок: на скорость победы, на способ удержания, на перелом хребта, а потом, в Чаше, стараюсь все это проделать. Чаще всего — удается. Только — никому! Это моя государственная тайна! — Он отстранился и хитро подмигнул. — А сейчас мы с Вами сидим и тихо напиваемся под бормотание Знающих, которые разбирают каракули Вашего Высокохудожественного брата. Строгая Темная красота — ничего лишнего. Это я про жизнь в целом и стены в частности.

— Ой! Какой кошма-а-ар! И, никакого выхода? А? — Элермэ выпила залпом. Амалирос налил еще.

— Никакого выхода. Ни-ка-ко-го! Вывод?

— Я сейчас… я плакать буду!

— Неправильно! Это — тоже не выход. А вывод простой: я совершенно избавлен от всяких душевных и моральных страданий. И это — прекрасно!

— О! У… у меня идея!

— Ой, только не это! За такое количество лет все идеи давно исчерпались. Могу поспорить, Ваша Светлая идея давно вычеркнута из списка. Вот, видите этот перстень? Красивый, правда? Право, мне смешно даже… Если Вы выскажете нечто новое, такое, что я еще не обдумывал, он — Ваш. Ну?

— Надо спросить у Даэроса!

— А… Спросить? У Даэроса? Да… давайте пальчик. Кольцо — Ваше. Я, конечно, и не подумаю спрашивать у этого «сочинителя» героических историй… Задним умом в докладах все кажутся очччень умными… Но идея — новая. Ничего подобного мне точно в голову не приходило. По-глупому проспорил. Ну, давайте еще по глоточку, за настенную роспись. Элермэ!? Ну, вот… Стражей сюда! Охранять покой со спящей Светлой Зовущей. Тсс! Кто разбудит — на выработки отправится. Знающие! — Амалирос орал на подданных шепотом. — Закончили?! Всем в Зал Совета. Ар Минэль, помогите мне привести себя в порядок.

Отряд двигался к Дрешту тем же порядком. Эльфы поднимали пыль впереди, иногда отъезжали далеко, иногда останавливались, поджидая телеги.

— Нэрьо, ты как?

— Да, ничего уже. Неплохо проехались, а? Но обидно…

— Ну, ты же и так не собирался его убивать?

— За ублюдка?! Моего брата назвать…

— Ой, ну ты опять закипел как котелок! Тебе что, мало, да? Любой горшок, любая ваза, деревья и… и что-нибудь еще, вполне себе треснут и порвутся в клочья. Зверь, орк или птицеед — запросто. Насчет гномов или гоблинов — не уверен. Сделать свой смерч внутри чего-нибудь и потом его оттуда вытащить, ты тоже теперь можешь. В паре работать научились. Почти. Нэрьо, ну ты представь себе, как его мотало. А? А тарлы как отрывало!? Ну, тебе же Элермэ передала: стог на голове. Брат, ты просто не понимаешь, как я сожалею, что лично его таким не видел. Это же можно бесконечно вспоминать. Ну, правда, ты же не собирался его прикончить?! — Даэрос с тревогой смотрел на насупленного брата. Нэрнис, который ранним утром еще лучился собственной значимостью, совершенно сник. Отобрали у ребенка игрушку, н-да!