Гимн перед битвой - Джон Ринго

— Да, сэр, — сказал Майк, не понимая, куда тот клонит.

— Так вот, в твоем скафандре имела место быть небольшая проблема с комплектом. А также у большинства остального батальона. Проклятая фармакологическая компания, которая его производит, забыла добавить Провигил, понижающий сонливость препарат. Там был один только стимулятор ГалТеха.

— О боже! — простонал Майк. Сила галактического препарата в десять раз превосходила метамфетамин. Неудивительно, что он чувствовал себя словно кот в цеху, полном грохочущих прессов. Его удивляло, как это его голова не выскочила из шлема.

— И поскольку они явно заправили его под завязку, ты получил тройную дозу.

Майк прикрыл глаза рукой и покачал головой. В конце концов он широко ухмыльнулся.

— Что ж, сэр, полагаю, это снимает меня с крючка.

— Да. Сержанта Дункана также ждет довольно приличная награда. Он вел американцев обратно к линии обороны после взрыва, когда послины начали первую контратаку. Мы не были готовы к ним, и дело могло запахнуть жареным, но он вместе с майором Одиннадцатого бронекавалерийского собрали уцелевших кавалеристов и ударили во фланг послинам. Когда на них стали падать эти ядерные гранаты Дункана, они сломались, словно прутик. Это дало нам реально необходимую передышку и немного распрямило плечи бронекавалеристов.

— Он чертовски хороший сержант, — сказал Майк. — Из того, что я слышал, ему, похоже, просто никогда не воздавали по заслугам. Он также заслуживает повышения.

— Я позабочусь об этом, — закончил генерал и согласно кивнул лейтенанту. — Твой отлет с партией раненых назначен на послезавтра. Спасибо, что сопровождали нас в путешествии, лейтенант. Поездка была чертовски захватывающей.

Генерал наклонился пожать руку лейтенанту:

— Удачи и храни вас бог.

— Я уже побывал в чертогах бога, — важно произнес Майк нараспев, — и не рекомендую повторять.

Генерал Хаусмэн похлопал его по плечу с легкой улыбкой и молча вышел из комнаты

Майк открыл коробочку, за которую заплатило так много людей, и с каменным лицом разглядывал свою первую медаль за мужество. Он опасался, что их будет больше.

«Герои появляются, когда кто-то допускает ошибку. Нам не нужны герои сегодня».

Командир батальона Армии США,

где-то на востоке Саудовской Аравии,

15 февраля 1991

ЭПИЛОГ

Орбита, Дисс IV.

4 июля 2002 г., 21:18 по Гринвичу.

Гуло’стэналоор смотрел на уменьшавшуюся планету и прикидывал все, что он потерял — больше половины своего оолт’ондай в кровавом отступлении, когда трешкрины упорно наседали, свой оолт’посол и своего эсон’антая. Дарованные ему феоды снова оказались в руках зеленых трешей. Он даже потерял своего кастеляна, который следовал за ним свыше пятидесяти лет. Он захромал прочь в этом показушном оолт’посоле, годный только на роль разведчика, и если он не найдет оолт’послинов, чтобы привязать к себе, его оставят в системе и на него будут охотиться, словно на эбата.

В целом, если он никогда больше не увидит одетого в серое треша или, упаси боже, металлического, это будет слишком скоро. Он перехватил сообщение оолт’послина, странствующего в поисках оолт’пос. Он говорил об отдаленном мире, вдали от этих ненавистных трешей, и аса’эндай казался разумным. Как бы то ни было, полет есть полет, и чем дальше от этой злополучной звезды, тем лучше.

Провинция Тткпт, Барвон V.

13 марта 2002 г., 14:28 по Гринвичу.

Мосович приподнял глаза и нос над жижей и осмотрел прогалину. Первое рандеву не состоялось, повсюду рыскали послины. Он находился на позиции уже два дня в ожидании эвакуации на второй, и последней, точке рандеву и был почти готов сдаться. Патрули послинов дважды проходили по району. Он понимал, что химмиты были отважны почти как мыши, и если бы они получи «горячую» зону приземления, то тут же бы смылись, а он сел в задницу, младшенький мамаши Мосович. Его протеиновый конвертер потерялся вместе с его коммуникатором. Он уже выглядел словно узник концлагеря от недоедания и недостатка витаминов. И он никоим образом не сможет протянуть еще год до прибытия Американских Экспедиционных Сил. Если химмиты сделают ручкой, он преспокойно может пустить себе пулю в лоб и покончить с этим. Он опустился вниз и снова принялся дышать через трубку.

Как раз в это мгновение он ощутил передаваемый через грязь приглушенный рокот химмитовского корабля-невидимки. Он осторожно поднял голову над покрытой пузырями поверхностью и почувствовал какое-то движение в гуще фиолетового тумана Барвона.

Хреново. Это близко. Если бы только долбаные мулы задержались на две долбаные минуты, ярился он про себя. Может быть, если я сниму их достаточно быстро, то химмиты все равно сядут, с сомнением подумал он.

Он приложил криво сбалансированный дробовик послинов к плечу и ждал появления цели. Рокот корабля-невидимки нарастал, и его охватило изумление.

Если он услышал послинов, то уж сверхъестественно чувствительные детекторы химмитов точно их засекли. Может, Ригас у нас храбрец, мрачно усмехнулся он.

Он поднял свою дробовую пушку над болотом и плотнее вдавил приклад как раз в момент, когда очертания разведывательного корабля проступили сквозь маскировку. Откинулась рампа, и две облаченные в камуфляж фигуры выскочили из фиолетового укрытия и тяжело побежали к ней по болоту. Мосович не дал шоку замедлить собственные движения, когда перебрасывал дробовик на одно плечо, а мешок с единственным выжившим детенышем вешал на другое.

Мюллер приостановился лишь на время, достаточное, чтобы принять мешок, а Эрсин обхватил рукой его торс, когда трое уцелевших ввалились внутрь корабля. Он взлетел с едва заметным жужжанием, снова включив голографические искажатели. Все трое свалились на палубу неопрятной кучей, состоявшей из смеси грязи и солдатчины.

— Не правда ли, забавно, — пропыхтел Мюллер, распростершись на сталепласте, фиолетовая жижа и угрепиявки потоком стекали на палубу. — Иногда лучше всего находиться в месте диверсии.

Форт-Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, Сол III.

15 ноября 2002 г., 22:42.

Форт-Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, переживал второе рождение, не похожее ни на что со времен Второй мировой войны. Позади будки военной полиции Майк мог видеть рабочие бригады в военных робах и гражданском платье, которые возводили временные сооружения на боковой дороге. Он вручил свои приказы и удостоверение личности военному полицейскому и ждал с ничего не выражающим лицом, «фольксваген» урчал на холостом ходу. Шрамов уже почти не было видно, но он все еще чувствовал слабость, несмотря на все время, проведенное в корабельном спортзале и многочисленных прочих спортзалах после приземления. Он испытывал желание снова надеть скафандр и поупражняться как следует или же прыгнуть на мотоцикл и просто покататься.