Все приключения мушкетеров - Александр Дюма

– Как вас зовут? – повторил офицер, опустив плащ и открыв лицо.

– Кардинал! – сказал изумленный мушкетер.

– Как вас зовут? – повторил кардинал в третий раз.

– Атос, – отвечал мушкетер.

Кардинал сделал конюху знак, чтобы подъехал к нему.

– Эти три мушкетера поедут за нами, – сказал он тихо. – Я не хочу, чтобы знали, что я выезжал из лагеря, а если они поедут за нами, то мы будем уверены, что они об этом никому не скажут.

– Мы дворяне, – сказал Атос, – возьмите с нас слово и не беспокойтесь. Слава Богу, мы умеем хранить тайну.

Кардинал устремил свой проницательный взгляд на смелого мушкетера.

– У вас тонкий слух, господин Атос, – сказал кардинал, – но слушайте; я прошу вас следовать за мной не из недоверчивости к вам, но для моей безопасности. Вероятно, с вами товарищи ваши Портос и Арамис?

– Да, – отвечал Атос, между тем как оставшиеся позади два мушкетера подъезжали со шляпами в руках.

– Я знаю вас, господа, – сказал кардинал, – знаю, что вы не из числа друзей моих и очень жалею об этом; но я знаю, что вы храбрые и честные дворяне и что вам можно довериться. Господин Атос, сделайте же мне честь, поезжайте за мною с обоими друзьями вашими, у меня будет такой конвой, которому позавидует его величество, если мы его встретим.

Мушкетеры поклонились до гривы лошадей своих.

– Клянусь честью, – сказал Атос, – ваша эминенция хорошо делаете, что берете нас с собою; мы встречали по дороге подозрительных людей и даже имели ссору с четырьмя из них в гостинице «Красная Голубятня».

– Ссору? За что, господа? – сказал кардинал. – Вы знаете, я не люблю ссор.

– Именно поэтому-то я и предупреждаю вашу эминенцию о том, что случилось; потому что вы могли бы услышать об этом от других и по ложному донесению могли бы считать нас виновными.

– Какие же были последствия этой ссоры? – спросил кардинал, нахмурив брови.

– Друг мой Арамис ранен шпагой в руку, что, впрочем, не помешает ему быть завтра на штурме, если вам угодно будет приказать.

– Но вы не такие люди, чтобы позволили ранить себя безнаказанно; будьте же откровенны, господа; вероятно, вы отплатили за один удар несколькими. Признавайтесь, вы знаете, что я имею право прощать грехи.

– Я, – сказал Атос, – даже не брался за шпагу; но взял того, с кем имел дело, поперек тела и выбросил за окно. Кажется, при падении он сломал себе ногу, – продолжал нерешительно Атос.

– А вы, господин Портос? – спросил кардинал.

– Зная, что дуэли запрещены, я схватил скамью, ударил ею одного из разбойников и, кажется, сломал ему плечо.

– Хорошо, – сказал кардинал. – А вы, господин Арамис?

– Так как я очень кроткого характера и притом может быть вам это известно, что я готовлюсь поступить в монахи, то я хотел развести ссорившихся товарищей моих; но когда один из негодяев изменнически ранил меня шпагой в левую руку, тогда я вышел из терпения, обнажил шпагу и когда он снова начал наступать на меня, то бросившись на меня он, кажется, проколол себя моею шпагой: я знаю только, что он упал, и что его унесли вместе с двумя товарищами его.

– Однако же, господа, – сказал кардинал, – трое раненых из трактирной ссоры: а из-за чего вышла ссора?

– Эти негодяи были пьяны, – сказал Арамис, – и, зная, что вечером в трактир приехала женщина, они ломились к ней в дверь.

– Ломились в дверь! – сказал кардинал, – зачем?

– Без сомнения, чтобы сделать ей насилие, – сказал Атос. – Я уже имел честь сказать вам, что эти негодяи были пьяны.

– А женщина молода и хороша? – спросил с некоторым беспокойством кардинал.

– Мы не видали ее, – сказал Атос.

– Вы не видали ее. А, хорошо! – сказал с живостью кардинал. – Вы хорошо поступили, защитив честь женщины, которой не видали, и так как я еду теперь в гостиницу «Красная Голубятня», то я узнаю, правду ли вы говорите.

– Мы дворяне, – сказал гордо Атос, – и не солгали бы даже для спасения собственной жизни.

– Я и не сомневаюсь в том, что вы говорите, господин Атос, я нисколько в этом не сомневаюсь. Но, – прибавил он, чтобы переменить разговор, – эта женщина была одна?

– Эта дама была с мужчиной, который сидел в комнате, запершись, – сказал Атос; – но должно быть он трус, потому что, несмотря на шум, он не вышел.

– Не осуждайте, говорит Евангелие, – заметил кардинал.

Атос поклонился.

– Хорошо, господа, – продолжал кардинал, – теперь я знаю то, что мне было нужно. Поезжайте за мной.

Мушкетеры поехали за кардиналом, который опять закрыл лицо плащом, и поскакал в восьми или десяти шагах впереди своих спутников.

Скоро они приехали к гостинице, там не было слышно никакого шума; хозяин, вероятно, ожидая знатного гостя, выслал своих буянов.

За десять шагов до ворот кардинал сделал знак конюху и мушкетерам, чтобы они остановились; оседланная лошадь была привязана к ставне окна; кардинал постучался три раза в дверь.

Человек, закутанный в плащ, тотчас вышел и обменялся быстро несколькими словами с кардиналом; после чего сел на лошадь и поехал по дороге к Парижу.

– Подойдите ко мне, господа, – сказал кардинал.

– Вы сказали правду, господа дворяне, – сказал он, обращаясь к мушкетерам: – и не я буду виноват, если сегодняшняя встреча наша не принесет вам пользы. Идите за мной.

Кардинал сошел с лошади, мушкетеры тоже; кардинал бросил поводья конюху, а мушкетеры привязали своих лошадей к ставням.

Хозяин стоял на пороге; для него кардинал был простым офицером, приехавшим навестить даму.

– Есть ли у вас на нижнем этаже комната с хорошим камином, где эти господа могли бы подождать меня? – спросил кардинал.

Хозяин отворил дверь большой залы, в которой недавно худую печь заменили большим и прекрасным камином.

– Есть. Вот эта, – сказал он.

– Хорошо, – сказал кардинал. – Войдите, господа, и дождитесь меня; я приду не больше как через полчаса.

И между тем как три мушкетера вошли в комнату нижнего этажа, кардинал без дальнейших расспросов, как человек, хорошо знавший дорогу, поднялся по лестнице.

XIV. О пользе печных труб

Без сомнения, трое друзей наших, ничего не подозревая, движимые единственно рыцарским характером своим, оказали услугу особе, которую кардинал удостаивал особенного покровительства.

Но кто же это был? Этот вопрос задали себе тотчас же мушкетеры; но видя, что догадки их ничего им не объяснят, Портос позвал хозяина и велел подать кости.

Портос и Арамис сели к столу и начали играть. Атос в задумчивости ходил по комнате.

Прохаживаясь и размышляя, Атос проходил мимо полусломанной печки, труба которой проходила в комнату верхнего этажа; и каждый раз, когда он проходил мимо ее, он слышал отрывистые звуки слов, которые, наконец, привлекли его внимание. Атос подошел ближе и расслышал несколько слов, которые, вероятно, очень заинтересовали его, так что он сделал знак остальным товарищам своим, чтобы они замолчали, и приложил ухо к нижнему отверстию трубы.