Голубая Саламандра - Александр Маслов

- Юр! Дурная голова! Иди сюда! Я мигом общипаю твой волосатый зад! - прокричал Грачев.

Кусты всколыхнулись и охотники со смехом смотрели, как быстро удалялась рыжая фигурка нута.

Потом они напали на след другого стада. Шли в обход по извилистому ущелью заваленному остроугольными глыбами. Долго таились за выступом скалы, наблюдая за игрой пятнистых косуль на лугу.

Солнце почти коснулось горизонта, когда Хетти напомнил предостережение Эяды и предложил спуститься в долину, убеждая, что лучше устроиться на ночлег том. Теперь аотт сожалел, что не взял не раз испытанный лук. Умело пущеная стрела давно обеспечила бы их сытным ужином. Однако, пока Грачев собирал сухие ветви для костра и сносил их под полог куста, охотник добыл дикую индейку.

- Взошла Луна. Друзья вдыхая дым костра и аромат жареного мяса рассуждали о предстоящем путешествии в Ланатон. По представлениям Грачева от Ану до священной долины было около сорока километров прямой дороги и, если не заходить в Арви, как советовал Хетти, они вполне могут одолеть это расстояние за один день.

Скоро утомленный аотт уснул. Андрей же еще долго не находил места, размышляя о тайнах Пирамиды, которую сегодня довелось зреть издалека, но в подлинном виде, вспоминал сон прошлой ночи и с беспокойством думал об Эвис. Все же усталость взяла свое, придвинувшись к костру, он уснул, сжимая копье.

Наутро, неожиданно для Хетти, Грачев высказал желание скорее вернуться в Ану. Он не стал объяснять подлинных причин такого намерения и охотник не расспрашивал. Напоследок, чтобы не остаться с пустыми руками они спустились к ручью, устроив засаду, где олени ходили на водопой. Аотт надеялся подстеречь молодого аксиса и, возвращаясь через селение лесных нутов, разделить с ними добычу.

Солнце едва рассеяло утреннюю прохладу. В камнях тихо журчал

ручей. В густой высокой траве шуршали юркие зверьки, а из-за обступавших скалы кустов доносилось лаянье косуль и клекот орла. Хетти убеждал, что ждать не долго, олени непременно явятся по отмеченной тропе. Время от времени он вставал оглядывая местность, распознавая звуки и запахи приносимые ветерком, сквозившим из ущелья. В такие мгновенья смуглое лицо аотта напоминало сакраментальное изображение твердой бронзы. Лишь струи воздуха шевелили волосы, а

в глазах, словно в темной воде отражалось небо. Быть может он говорил с божественной душой леса и гор?

Грачеву нравилось видеть таким Хетти. Наверное он мог бы вынести многие часы сосредоточенного молчания с неменьшим удовольствием, чем наблюдать за изменчивой, увлеченной работой Эвис или пишущим картину Мэем.

Вдруг беспокойство, потом сильная тревога тронули охотника. Он вскочил беззвучно, только Андрей чувствовал биение его сердца, напряжение мышц. Оставляя Грачева в недоумении, аотт исчез в гуще осоки и не появлялся долго. В ожидании Грачев отметил, что вокруг наступила тягостная тишина. Казалось даже не слышно мелодичных звуков ручья и шелеста трав. В раздражении он встал и готов был идти следом за другом, но увидел его бегущего от желтых камней.

- Вниз по ручью! - выкрикнул аотт. - Уходи!

- Уходить?!

- Вниз по ручью! И скорее! Сюда идет рох! Слышишь! Беги, или мы погибнем! - Хетти подтолкнул Грачева к действиям. Тот отвел руку, взирая с изумлением, жаждой понять происходящее.

- Идет рох! - неизменно твердо повторил аотт. - Я не знаю откуда он здесь!… Глупый нут привлек его… Он близко - т против него бессильны! Я попробую задержать! Может спасу нута! Ты уходи к селению! Слушай меня!

Грачев молча смотрел, как за ручьем шевельнулась осока, пошла волнами, пропуская несущегося со всех ног нута.

- Сюда безумный Юр! - призвал Хетти.

Нут в несколько длинных прыжков подскочил к мужчинам, пал

наземь. Жуя траву и червеподобные коренья, губы его бормотали несвязные слова раскаянья.

- Кто такой рох?! - вопросил Грачев.

Тихо и липко, словно объятия болотной топи мистический ужас начал передаваться а ему. Он сжимал копье, будто различая непонятные ползучие звуки справа, то слева. Видя как мышцы невозмутимого Хетти дернул страх, Андрей вдруг ощутил магию Лабиринта, взгляд сторожа Хорв, глядел с немым вопросом на аотта, застывшего статуей, теперь уже исполненной суровой решимости. Хетти не отвечал. Шагнув в сторону ущелья, сквозившего известными только ему запахами, он воткнул в землю нож. Сняв плащ, зашептал похожие на обрывки пикритской песни заклинания: "Огонь травы…, Огонь земли,… Лонкэ, отец - твои силы…, Рох нарушил закон! Пошел на людей! Отец помоги!…"

- Кто такой рох! - снова спросил Грачев, подняв, встряхнув перепуганного нута. Тот, тараща круглые глаза, мычал и тянул за край одежды к кустам.

Внезапно могучий рык грянул из зарослей. Перед людьми появился исполинский тигр.

- Махароид! - глухо произнес Андрей. 3 его голове мелькнули кровавые сцены из фильмов в музее палеозоологии, где саблезубые кошки разрывали даже непобедимых доисторических носорогов. Нет, это был не махароид, но зверь по виду не менее грозный. Верхние клыки чуть выступали, из щелей глаз он точил пламя и торжество. Огненное, как дикий закат тело лениво качнулось, тигр вышел к берегу ручья, остановившись в десятке шагов от людей.

Хетти стоял впереди, заслоняя Андрея и приникшего к земле нута.

- Я человек! Уходи! Уходи!. - сжав зубы, повторял Хетти. Одновременно он целил жалом копья в чудовище и раскачивался в такт движениям его хвоста. Охотник понимал: даже самый удачный удар не убьет роха сразу и тот успеет в ярости разорвать их всех. Еще он думал: что же изменилось на тропах Эяды, если рох здесь, вдобавок угрожает смертью людям?! Он помнил предостережение, однако изменить что-либо было поздно. Рох пошел на людей - Хетти вскрикнул и выпал вперед. Тигр отпрянул, но стальное жало настигло, вонзилось в грудь. Там кость оказалась тверже камня, а удар человека слишком слаб.

- Прочь! - заорал Грачев судорожно искавшему дротик аотту. Зверь прыгнул сметая Хетти когтистой лапой. Он должен был уже подмять охотника под себя, растерзать одним махом клыков, когда Андрей нанес сокрушительный удар в бок, уповая только на прочность копья. Пользуясь этим, Хетти откатился к камням, полз на них, пытаясь встать. А зверь уже яростно хрипел, изливаясь краской, пенной слюной… Новый враг, пронзивший внутренности страшной болью, занял его внимание. Грачев же приближался снова, дразня выкриками, обходя пружинистым шагом похожим на танец. Он верил, что против силы и ярости раненой кошки у него есть воля человека и чудесное искусство воина.

Зверь атаковал несколько раз. Но Грачев уворачивался с холодным рассчетом, уводя его дальше от беспомощного друга и выбирая момент для последнего решающего удара. Видя каждой частью своего тела движения огненных лап, он понимал, какая вое еще сила в насмерть раненом чудовище: за любой свой промах он вмиг расплатится жизнью. Вот тигр остановился, рыча попятился, вдруг взвился в воздух. Припадая к земле, извернувшись Грачев вложил всю силу в новый удар; ломающий ребра, нацеленный в сердце. Долгие мгновения зверь бился в агонии, негромко ворча, терзая когтями землю. Выронив обломки копья, Андрей поднял кривой нож и подошел к поверженному.