Неизвестный Сталин - Рой Медведев

Сам Сталин, по-видимому, был убежден в том, что появление Григория Морозова в его семье не было результатом только увлечения Светланы. Позже, когда Светлана вышла замуж за Юрия Жданова, Сталин как-то сказал ей: «…Сионисты подбросили тебе твоего первого муженька…»[399] Но сам Григорий Морозов не пострадал из-за своего отца или еврейского происхождения. В 1949 году он закончил элитный Институт международных отношений (МГИМО) и получил работу в Министерстве иностранных дел. Если учесть, что Григорий Морозов каким-то образом сумел избежать службы в армии во время войны, что было загадкой даже для Сталина, то может быть более вероятным предположение о том, что Григорий Морозов был тайным сотрудником органов государственной безопасности.

В этот период — в конце 1947 года — Сталин был серьезно раздражен тем, что считавшиеся им строго конфиденциальными сведения о его семейной жизни стали проникать в зарубежную прессу. Он был особенно рассержен какими-то публикациями в западной прессе о самоубийстве его жены Надежды в ноябре 1932 года. Самоубийство Надежды Аллилуевой было глубокой семейной тайной, и некоторые члены Политбюро знали лишь официальную версию, согласно которой жена Сталина умерла от острого приступа аппендицита. В СССР этой темы никто никогда не касался, и даже дети Сталина не знали о самоубийстве матери. Светлана узнала об этом из статьи о Сталине в английском журнале. Какие-то разговоры о смерти жены Сталина в кремлевских кругах, конечно, были, но в прессе эта тема никогда не обсуждалась.

Среди нескольких версий смерти Надежды Аллилуевой неизбежно возникало утверждение о том, что Сталин во время домашней ссоры сам застрелил свою жену. Некоторые версии самоубийства жены Сталина связывали его с политическим конфликтом в семье.

Поводов для интереса зарубежной прессы к личной драме Сталина было очень много. Главный из них состоял в том, что в 1946 году из ключевых фигур Второй мировой войны Сталин единственный сохранил власть и сильно увеличил свое влияние. Рузвельт умер, Черчилль был отстранен от власти, Трумэн не имел популярности. Сталин был самым знаменитым человеком всего послевоенного мира, и это сделало неизбежным интерес западной публики и прессы к биографии Сталина. События из личной жизни советского вождя стали постоянной темой журналов для общей публики. Издательства заказывали историкам и журналистам биографии Сталина. Но в условиях начавшейся «холодной войны» статьи о Сталине и его «экспресс»-биографии далеко не всегда были дружественными или объективными.

В пределах СССР никаких подробных биографий Сталина при его жизни опубликовано не было. В 1936 году была переведена на русский язык биография Сталина, написанная в 1935 году французским писателем-коммунистом Анри Барбюсом. Анри Барбюс писал эту книгу по заказу ЦК ВКП(б) и по материалам, которые он получал из Москвы. На некоторые вопросы Барбюса отвечал сам Сталин, встречавшийся с ним в Кремле несколько раз. После войны, в 1946 году, была опубликована «Краткая биография И. В. Сталина», текст которой редактировался им самим.

В задачу контрразведки МГБ СССР входил также сбор информации о публикациях о Сталине в западной прессе и установление возможных источников этой информации.

В некоторых публикациях о Сталине, появившихся в западной прессе, были такие детали о его личной жизни, привычках и семейной хронике, которые явно указывали на наличие «внутреннего» источника, близкого к семье Сталина. В СССР в тот период это могло трактоваться как разглашение государственной тайны. Любая критика Сталина оценивалась как антисоветская клевета, и люди попадали в тюрьму даже за анекдоты.

Министр государственной безопасности Абакумов получил задание — найти каналы утечки информации о личной жизни Сталина. В связи с этим начали прослушиваться квартирные и телефонные разговоры многих родственников Сталина, устанавливаться их связи и контакты. Возможно, что это делалось и раньше, но от случая к случаю. Теперь круг людей, попадавших под контроль «оперативной техники», был расширен.

Первые подозрения пали на Анну Аллилуеву и жену ее брата Павла, Евгению Аллилуеву. Анна Аллилуева опубликовала в 1946 году книгу «Воспоминания», в основном о событиях 1917 года, в которой главной неизбежно была тема о Сталине[400]. Отец Анны и Надежды Аллилуевых Сергей Яковлевич Аллилуев, тесть Сталина, был старым другом и Сталина, и Ленина. Сталин знал его и всех детей семьи Аллилуевых (Павел, Федор, Анна и Надежда) с 1903 года, так как нередко жил в их квартире, служившей конспиративной квартирой для большевиков. Летом 1917 года у Сергея Аллилуева в Петрограде жили и Ленин, и Сталин, и Анна Аллилуева. Тогда уже студентка и член РСДРП (б), она часто выполняла роль курьера для большевистских лидеров. Именно в этот период возник роман Сталина и Надежды Аллилуевой, и несмотря на разницу в возрасте они вскоре поженились. Надежда была тогда еще гимназисткой шестнадцати лет.

Мемуары Анны Аллилуевой давали очень лестный портрет Сталина-революционера. Она явно преувеличивала роль Сталина в организации революции. Он оказывался наиболее надежным и близким другом и соратником Ленина, спасшим его от тайных агентов Временного правительства.

Поначалу книга Анны Аллилуевой была воспринята критикой положительно. Было известно, что Сталин лично разрешил ее публикацию. Анну Аллилуеву приняли в Союз писателей и стали приглашать на лекции.

Неожиданно в мае 1947 года книга подверглась резкой критике в «Правде» в рецензии П. Н. Федосеева «Безответственные измышления» и вскоре была изъята из библиотек и из продажи[401].

Вряд ли Сталин мог быть недоволен раскрытием каких-либо бытовых подробностей, например, описанием сцены того, как он лично сбривал Ленину бородку и усы и гримировал его, чтобы помочь Ленину скрыться от полицейских сыщиков. Ленин, приехавший в Петроград из многолетней эмиграции в Швейцарии, был, безусловно, плохо подготовлен к реальностям голодного революционного Петрограда и нуждался в помощи товарищей. Но подробности о том, кто кормил, одевал и укрывал в то время вождей революции, очевидно, раздражали Сталина.

Подслушивание разговоров в квартире Анны Аллилуевой выявило ее совсем иное мнение о Сталине. Она продолжала винить Сталина в расстреле своего мужа, которого считала полностью невиновным. Убеждение в том, что террор 1930-х годов был вызван намерением Сталина истребить «ленинские кадры», было доминирующим среди жен репрессированных.

Критические разговоры о Сталине были зарегистрированы «оперативной техникой» и в доме Евгении Аллилуевой. Она происходила из семьи новгородского священника и не имела «партийного» прошлого. Павел Аллилуев в период Гражданской войны был комиссаром полка, воевавшего в Архангельской губернии против Британского экспедиционного корпуса. После окончания военных действий на севере полк Аллилуева был расквартирован в Новгороде в 1919 году. Здесь он встретил и полюбил дочь местного священника Евгению Александровну Земляницыну, красивую женщину, которой тогда был двадцать один год. Евгения довольно откровенно высказывала свое мнение о кремлевской жизни. Этому, очевидно, способствовало ее долгое пребывание в Германии вместе с Павлом: в 1926 году Сталин отправил Павла в Берлин в качестве неофициального военного атташе. В Берлине Павел и Евгения жили до 1932 года, и их два сына — Сергей и Александр — родились в Германии.

Выйдя замуж после смерти Павла за Молочникова, знакомого с берлинского периода, Евгения Аллилуева утратила свое прямое родство с семейством Сталина. Она теряла также и привилегии «кремлевской элиты». В 1947 году в послевоенной Москве был острый жилищный кризис. Москва стала столицей супердержавы, и здесь увеличилось число посольств, иностранных корреспондентов, министерств, разных комитетов. Жилищный фонд Москвы во время войны не увеличился, а уменьшился.

С 1946 года начали проводиться «уплотнения» даже в элитных домах. В 1947 году эти «уплотнения» коснулись и Аллилуевых. У новой семьи Евгении Аллилуевой, жившей в очень большой по московским стандартам пятикомнатной квартире, районный жилотдел отобрал две комнаты, вселив в них семью генерала Георгия Угера. В большую квартиру Анны Аллилуевой вселили заместителя министра металлургии Коробова. Обе Аллилуевы, конечно, винили во всех этих бедах Сталина. Они также потеряли и особые «кремлевские» пайки, получая продукты питания по карточкам, как и все остальные граждане. Недовольство снижением «статуса», безусловно, отразилось и на их разговорах, которые подслушивались. В обобщенном виде содержание этих разговоров Абакумов докладывал Сталину.

Первыми, в начале декабря 1947 года, арестовали Евгению Аллилуеву и Молочникова. Евгению Аллилуеву обвинили в антисоветской деятельности и в распространении «гнусной клеветы в отношении главы Советского правительства»[402]. Анну Аллилуеву арестовали в конце января 1948 года, предъявив ей аналогичные обвинения. Аллилуевых приговорили решениями Особых Совещаний, то есть без суда, заочно, к десяти годам тюремного заключения. В последующие годы они находились в одиночных камерах Владимирской тюрьмы, причем в документах тюрьмы значились под номерами, а не под их настоящими фамилиями. Молочников был известен как «заключенный № 21», его жена Евгения шла под № 22, а Анна Аллилуева имела № 23[403].