Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение) - Евгений Сивков

– Даже на паспорт сфотографироваться не успел… – бормочет он какую-то ахинею, но тут же приходит в себя. – Савельев, номер запомнил?

– К черту номер, Юрий Рудольфович, уходить надо срочно.

– Где Зоя? – Тестоедов встает на ноги.

Но одного взгляда в распахнутую дверцу машины достаточно. Тонкая фигурка Шариповой напоминает сломанную куклу. Неестественно вывернутый корпус, одна нога вытянута, другая неловко согнута в колене. Изящная лодочка на каблуке отлетела к заднему стеклу и одиноко лежит на подушке, как хрустальная туфелька Золушки. Зоя упала ничком, сцепленные пальцы на кровавом месиве затылка…

– Господи, – побелевшими губами шепчет Тестоедов. – У нее ведь двое ребятишек осталось…

– Зое мы уже ничем поможем, – тянет губернатора за руку Савельев. – Бежим!

– Куда?

– Кафе «Улюлюм», там ждут.

Стас, прижимая к груди заветный пакет, устремляется через дорогу. Тестоедов бежит за ним. На проезжей части полная неразбериха. Лавируя среди плотных рядов московских пробок, несутся охранники из отставшей машины сопровождения. Лица заполнивших проезжую часть водителей растеряны. Воют сирены, шум, крики… Но беглецы уже скрылись в толпе.

Дерзкое покушение привело к тому, что городские власти были вынуждены отменить гей-парад. Съезд «Медвединой России» просто перенесли. Только через три дня с большой помпой, в торжественной обстановке медведероссы объявят о своем желании выдвинуть на пост президента страны своего любимого лидера. Премьер, устало улыбаясь, нехотя подчинится коллективной воле партии.

А в этот злополучный день, режим «Перехват», введенный в столице, результатов не дал. Черный джип был вскоре обнаружен в одном из ближайших к месту происшествия переулков, но никаких следов преступники не оставили. Все посты ГИБДД на выездах из города работали в напряженном режиме, машины, выезжающие за пределы столицы, подвергались тщательному досмотру. В девять часов вечера абсолютно вымотанный инспектор Корниленко остановил у стационарного поста ДПС странный экипаж. Розовый кадиллак – мечта поклонников творчества Элвиса Пресли – был разукрашен воздушными шариками, которые были привязаны к высокой антенне и ручкам автомобильных дверок. На огромных задних крыльях карамельного монстра, напоминавших дюзы космических ракет, были намалеваны обнаженные мужчины с могучими торсами и огромными фаллосами. Из салона преслимобиля раздавались звуки музыки. Корниленко не был знаком с творчеством и подробностями личной жизни Элтона Джона, но он, как и любой другой сотрудник московской милиции, знал о несостоявшемся сегодня гей-параде, поэтому вид пассажиров кадиллака не вызвал у него особого удивления. За рулем сидел молодой человек субтильного телосложения, на его голые плечи была накинута сиреневая шубка из искусственного меха. По тощей груди змеились татуировки самого непристойного характера. Водитель томно хлопал густо накрашенными ресницами и теребил пальчиками массивные серьги из белого металла, украшавшие мочки его ушей. Корниленко перевел взгляд на пассажира, сидевшего на переднем сиденье и брезгливо поморщился: сочетание трехдневной щетины и ярко-красной губной помады не соответствовало эстетическим вкусам милицейского сержанта. Он заглянул на заднее сиденье. Два крупных мужика, выряженные в женские платья с глубокими декольте, слились там в самозабвенном поцелуе. Пышные огненно-рыжие парики почти полностью скрывали их нарумяненные физиономии. На переднем сидении господин Чванцев (а это был именно он, собственной персоной) манерно выгнул шею, сдвинув на кончик носа огромные зеркальные очки, посмотрел назад и скривил губы в усмешке.

– Никак не могу заставить их пристегнуть ремни, дружок, – развязно обратился предводитель гей-движения Приуральска к обалдевшему гаишнику. – У них такая любовь! Неужели вы оштрафуете бедных девочек? Нам и так грустно, праздник накрылся чем попало.

– Куда направляетесь?

– На историческую родину гей-славянства, в город Приуральск.

– Багажник откройте.

Чванцев выбрался из машины. Сержант отвел глаза: клетчатая плиссированная юбочка необычного пассажира, подхваченная порывом ветра, задралось почти до пояса. Покачивая бедрами, обладатель ажурных чулок и красных стрингов обошел кадиллак, распахнул багажник. Корниленко подошел в Чванцеву Тот наклонился, отклячив задницу, и вытащил из багажника какой-то предмет.

– Разрешите, милый друг, вручить вам скромный подарок. От души и на долгую память.

Чванцев протянул обалдевшему гаишнику огромный фаллоимитатор, обвитый искусственными цветами. Не говоря ни слова, Корниленко смачно плюнул под ноги радушному педерасту, развернулся и направился к зданию поста. Розовый кадиллак сорвался с места. Сидящие на заднем сиденье Савельев и Тестоедов шарахнулись друг от друга, дико выпучив глаза и зажав руками рты.

– Остановись еще на минутку, милый, – погладил водителя по руке Чванцев. – А то эти сладкие твиксы весь салон нам сейчас загадят. Так, сверни-ка вот в этом укромном местечке.

Задние дверцы синхронно распахнулись, и пассажиры кадиллака дружно оросили дорогу содержимым своих желудков.

– В следующий раз, девочки, выбирайте губную помаду с клубничным вкусом. И тогда уж нацелуетесь в свое удовольствие, – поучал парочку ехидный Чванцев.

Глава 49. Нормальные герои

Правильная организация отступления после разгрома – вершина воинского искусства. Анабазис греческих наемников, выбиравшихся из персидской глуши к оазисам цивилизации после гибели их работодателя, воспет в классической работе историка Ксенофонта; сохранение боевого духа войск союзников после Аустерлица принесло неувядаемую славу Багратиону; древнекитайские военные теоретики не один десяток своих знаменитых стратагем посвятили методам превращения бегства в хорошо организованный отход и перегруппировку сил для нового наступления. Нормальные герои всегда идут в отход.

Савельев и Тестоедов совершили марш-бросок из негостеприимной Москвы на тыловые базы Приуральска в рекордные при сложившихся обстоятельствах сроки. Вскоре после того, как розовый кадиллак пересек границу Московской области, губернатор и его консультант распрощались с неунывающей гей-компанией, сменили омерзительное женское тряпье на приличную мужскую одежду, забросили в придорожный кювет рыжие парики, смыли с лица похабную раскраску и принялись караулить попутные машины, способные доставить их как можно ближе к главному городу Приуральского края. Уже через пару часов они слушали блатной шансон в кабине могучей восьмиосной фуры, которая везла польскую картошку в Нижний Новгород. Водитель, довольный щедрой оплатой его шоферского мастерства, высадил путешественников на окраине ярмарочной столицы России в том месте, где автостопщики по сложившейся традиции искали попутные транспортные средства. Пересадка не заняла много времени, и путешественники снова смогли наслаждаться звуками «Владимирского централа» всего через полчаса после того, как их слух перестали терзать блатные аккорды предыдущего попутчика. В Приуральск грузовик прибыл глубокой ночью. Высадившись в спальном районе этого промышленного гиганта, Тестоедов и Савельев поймали такси. Прощаясь, они договорились встретиться утром в резиденции губернатора.

Всю дорогу Савельев размышлял над причинами произошедшего. Версию о том, что руководители северного клана таким радикальным способом расчищали место на президентском престоле для премьера, он отверг как совершенно абсурдную. Тестоедову в этом случае просто сообщили бы о принятом решении, покушение как способ реализации плана выглядело совершенно излишним. Может быть, приуральские олигархи, озлобленные экономической политикой губернатора, решили наконец-то избавиться от своего обидчика? Версия правдоподобная, но в таком случае момент для теракта был выбран очень неудачно: убийство без пяти минут кандидата в президенты должно было привлечь более пристальное внимание спецслужб, чем покушение на одного из нескольких десятков глав субъектов федерации. Значит, решил Стас, сработали более сложные цепочки причин и следствий, совпали интересы сразу нескольких групп влияния. Скорее всего, кто-то решил не просто устранить губернатора, но и удовлетворить собственные интересы на федеральном, а, может быть, и на международном уровне. Из тех людей, которые работали с Тестоедовым, такие интересы в сочетании с возможностями реализации столь непростой комбинации имел только глава «СтаБиКо». Свое дедуктивное заключение Савельев мог подтвердить только набором серьезных доказательств. А для этого могла пригодиться любая информация, даже самые незначительные наблюдения таких его союзников, как Гладышева и Кузнецова.

Савельев добрался до своей квартиры и первым делом включил компьютер. Никаких серьезных сообщений его электронная почта не содержала. «Утро вечера мудренее», – решил Стас, принял душ и завалился спать.