Научный атеизм. Введение - Андрей Куликов

Еще одной особенностью религиозной жизни на Украине было то, что в ее западных областях существовала Польская Православная Церковь, иерархи которой были склонны воспользоваться Восточным походом фашистов для увеличения своей «канонической территории». Однако, когда глава Польской Церкви митр. Дионисий (Валединский) после занятия немецкой армией всей Украины заявил свои права и на ее восточные земли.

Подавлялись также фашистами и попытки возродить обновленчество, в активистах которого они видели советскую агентуру. Так, в сводке СД от 18.10.1941 г. указывалось, что в г. Бердичеве были запрещены богослужения «живоцерковников».

Все эти противоречия, конфронтации и нестроения в полной мере использовал рейхскомиссар Украины Э. Кох, один из самых аморальных представителей элиты Рейха, отличавшийся крайней жестокостью даже на фоне других нацистских функционеров. Будучи довольно проницательным человеком, он умел мастерски манипулировать людьми и играть на их самых низменных чувствах.

На фоне всего вышеизложенного особенно отрадно выглядит тот факт, что большинство православного духовенства «сохранило верность своей Церкви» и пошло на поводу страстей и призывов различных национал-радикалов. 18.8.1941 г. больше половины православного епископата, оказавшегося на занятой немцами территории Украины, собралось на Собор в Почаевской Лавре. На этом соборе и было провозглашено создание автономной Украинской Церкви. Ее главой был избран архиеп. Алексий (Громадский), возведенный на этом же Соборе в сан митрополита. 25.11.1941 г.

Митрополиту Варшавскому Дионисию, отказавшемуся признать автономную Украинскую Церковь и не бывшему в силах распространить свое влияние на восток, ничего не оставалось, как способствовать появлению на Украине независимой от Москвы автокефальной Украинской Церкви.

В самой сущности автокефальной Украинской Церкви хорошо отразились антирусские и откровенно сепаратистские настроения и амбиции украинских национал-радикалов. Помимо разрыва канонического общения с Москвой и отказа от молитвенного поминания митр. Сергия (Страгородского), борцы за национальное возрождение упразднили даже церковнославянский язык богослужения, заменив его украинским. В то же время националистическая пресса подвергала травле священнослужителей, отказавшихся признать права архиеп. Поликарпа (с мая 1942 г. — уже митрополита) на возглавление Украинской Церкви.

Выполняя рекомендации Розенберга стимулировать рост антирусских настроений и препятствовать распространению русского национализма, рейхскомиссар Кох изначально сочувствовал автокефальной Церкви. Уже в сводке СД от 9.9.1941 г., с явным беспокойством отмечалось, что в Галиции группа С. Бендеры проводит пропаганду независимой Украины, используя в своих целях религиозные праздники. В другой сводке, от 8.12.1941 г. отмечалось, что часть украинских сепаратистов арестована, политика их принимает все более антинемецкий характер, руководящие круги ОУН не верят в победу Германии и создают собственные партизанские отряды.

Собственно, ряды украинских националистов не были примером сплоченности. Возникшие на Украине повстанческие движения мельниковцев и бендеровцев не прочь были разрешать свои разногласия с помощью оружия. И тем, и другим — Православная Церковь нужна была в качестве пропагандистского символа.

Что же касается советских партизан, то, действуя по директивам Москвы, они представляли серьезную опасность для духовенства, «рискнувшего возрождать религиозную жизнь» на местах оккупированных нацистами.

Действовавшие на территории Украины польские партизаны Армии Крайовой, боровшиеся за восстановление Польского государства в границах до 1939 года, участвовали в стычках и с немцами, и с бендеровцами, и с мельниковцами, и с красными партизанами. По понятным причинам, в православном населении, поляки видели не союзника, а продукт русского имперского шовинизма.

Что касается немцев, то они первоначально симпатизировали идее объединения автономной и автокефальной Церквей. Однако, когда они увидели, что украинский национализм принимает все более антинемецкую направленность, к возможности установления церковного единства оккупанты стали относиться более прохладно. И если раньше, исходя из принципа «разделяй и властвуй», Кох явно поддерживал автокефалистов, то к 1943 году, при виде растущего партизанского движения украинских националистов (ОУН), гауляйтер предпочел не вмешиваться во внутрицерковную конфронтацию.

Собственно, попытки к объединению предпринимали и сами иерархи. Так, в октябре 1942 г. в Почаевской Лавре состоялась встреча главы автономной Церкви митр. Алексия (Громадского) с двумя архиепископами автокефальной Церкви — Никанором (Абрамовичем) и Мстиславом (Скрыпником). В результате было достигнуто соглашение об объединении двух Церквей. Стороны согласились на том, что объединенная Церковь будет возглавляться Варшавским митр. Дионисием (Валединским), который будет выполнять функции Киевского местоблюстителя до той поры, пока не будет созван Всеукраинский Собор. Соглашением предусматривалось, что будет создан Священный Синод, который будет состоять из трех автокефальных и двух автономных архиереев. Секретарем Синода должен будет стать известный автокефалист еп. Мстислав (Скрыпник) — племянник Петлюры.

23 октября митр. Алексию на приеме в рейхскомиссариате было заявлено, что оккупационная власть считает недопустимым какое-либо участие митр. Варшавского Дионисия в жизни православной Церкви на Украине, и что он никоим образом не может исполнять функции митр. Киевского и его компетенция ограничивается православными приходами в Польском генерал-губернаторстве. Помимо этого, митр. Алексию было заявлено, что немецкие власти не допустят участия в деятельности Синода личностей, в прошлом занимавшихся политической деятельностью… Негативное отношение немцев к идее слияния украинских Церквей вполне удовлетворила митр. Алексия, и он отказался от дальнейших попыток их воссоединения.

В отличие от автокефальной, священноначалие автономной Церкви демонстрировало полную аполитичность и абсолютную лояльность к немецким властям, и уж тем более — не поддерживало никаких связей с партизанским движением. Случаи сотрудничества духовенства с партизанами были чрезвычайно редким исключением. Принимая все это во внимание, рейхскомиссар Кох нашел автономную Церковь более заслуживающей доверия, чем автокефальную.

Этим и объясняется тот факт, что с конца 1942 г. нацисты стали с большей благосклонностью относиться к автономной Украинской Церкви. И если даже в 1941 г., несмотря на тогдашнюю поддержку нацистами автокефалистов, к автономной Церкви принадлежало 55 % верующих, 100 то с 1943 года автокефальная Церковь стала еще больше проигрывать свои позиции.

Последовала широкая волна убийств духовенства автономной Церкви. Был убит ее глава митр. Алексий (Громадский), а также еп. Мануил (Тарновский). Только на Волыни за лето 1943-го было уничтожено партизанами 27 священников автономной Церкви. В некоторых случаях духовенство уничтожали вместе с членами их семей. Хотя на Волыни подобная практика способствовала увеличению числа приходов автокефальной Церкви, в целом же юрисдикционная раскладка от этого не изменилась. Донесения немецких властей, как и показания церковных деятелей, свидетельствуют о том, что несмотря на партизанский террор, подавляющее большинство населения Украины поддерживало автономную Церковь.

Гораздо безмятежнее протекала жизнь Православной Церкви в регионе, оккупированном фашистской Румынией. В него входила юго-западная часть Украины (т. н. Трансистрия) и Молдавия. Если учесть, что государственной религией в Румынии было Православие, то становится понятным искреннее желание румынских властей содействовать церковному возрождению на занятой ими территории. В одной только Трансистрии было открыто около 500 храмов, а численность духовенства достигла 600 человек. В Дубоссарах снова открылась духовная семинария, а в школах было введено религиозное обучение. Профашистское румынское правительство предпринимало попытки румынизации местного населения.

Для Украины же, несмотря на тяготы военного времени, немецкая оккупация тоже обернулась «возрождением религиозной жизни». Было открыто 5400 храмов и 36 монастырей. В Киевской епархии, где к приходу немцев осталось 2 храма, к концу оккупации их было уже 798. Что касается данных по другим епархиям, то они следующие: в Винницкой области было открыто при немцах 822 храма, Одесской — 500, Днепропетровской — 418, Ровенской — 442, Черниговской — 410, Полтавской — 359, Житомирской — 346, Сталинской (Донецкой) — 222, Харьковской — 155, Николаевской и Кировоградской — 420 и не менее 500 в Запорожской, Херсонской и Ворошиловградской. Само собой разумеется, что такое количество храмов, требовало и новых священнослужителей. Именно для этого и автономная и автокефальная Церкви организовывали пастырские курсы.