Операция «Молот». Операция «Гадюка-3» - Уолтер Уэйджер

— Этот мерзавец должен радоваться, что жив остался, — заметил наемный убийца.

— А мы должны радоваться, что Дьякон не промазал.

— Верно, Ларри. Конечно, если бы у меня был контрактик, я бы его угрохал, — стал объяснять палач преступного мира. — Мне ведь никогда не платили за то, чтобы я ранил кого-то. Такого контракта у меня еще не было.

— Тебе бы надо было их обоих уложить! — рявкнул Шонбахер.

Чернокожий покачал головой.

От старого доброго Харви всегда можно услышать что-нибудь свирепое, он всегда поддержит беспричинное и неоправданно жестокое кровопролитие.

Старый добрый Харви, наверное, был грозой всех местных лягушек и кошек, когда ребенком бродил вокруг дома со своим скаутским перочинным ножичком.

— Они оба просто идиоты, — печально заметил Делл. — Безмозглые сопливые кандидаты в герои. Боже, как же я всегда терпеть не мог эту породу! Харви, может быть, на сей раз прав.

И без всякой причины, без всякого логичного повода он вдруг на долю секунды представил ее лицо. Дайана, какая она была в самом начале. Красавица!

— Майор, если бы ты был одним из тех, что лежат там связанные, — осторожно начал Пауэлл, — что бы ты сделал?

— Я бы не…

— Майор, разве ты бы поступил не так же?

Теперь гнев Делла стал почти осязаем.

Гнев был не только во взгляде и в выражении лица.

Все его тело было охвачено яростью.

— Эй, Ларри, — хохотнул Фэлко, — Виллибой считает, что у тебя тоже есть задатки героя. Так что нечего тебе раздувать пары.

— Все мы должны быть героями перед очами Всевышнего, — торжественно пробубнил Хокси, — ибо День Страшного суда грянет. Я слышу глас трубы, возвещающий об армагеддоне.

— Старик, я ни хрена не слышу, — признался Фэлко. — Может, мое ухо настроено на другую волну. Я слышу Тони Беннета — ясно и четко.

— Я уже сыт по горло всем этим — в особенности дешевым психоанализом, в котором подвизается автомеханик. Это ясно?

— Да, майор!

— И от этого твоего «майора» меня тошнит. Понял, Виллибой?

— Не разоряйся, Ларри, — строго сказал Фэлко. — В конце концов, Дьяк, может, и прав и не стоит накануне Судного дня брызгать слюной друг на друга и таить злобу. Остынь!

— Трубы несут весть! — подтвердил Хокси.

— Ну точно, — вмешался наемный убийца, — и ко вторнику вечером они заиграют «Девочку из Ипанемы».

— Это бразильская, — определил бывший морской пехотинец, — а мы едем в Перу.

— И в Перу есть девчонки, я вот сейчас пойду вздремну еще и они мне приснятся. Давайте будем собачиться утром, а?

Не дожидаясь ответа, Фэлко повернулся, бросил последний взгляд на телеэкран и, не увидев ничего нового, отправился на верхнюю койку. Минуту спустя он слез вниз, чтобы проверить, хорошо ли связаны пленники.

— По-моему, глупо лишать себя нижней койки из-за этих двух придурков, пускай они даже по уши в крови. — Он зевнул.

— Да! Эти коечки и нам сгодились бы! — пожаловался насильник.

Фэлко сбросил сверху две подушки.

— Вы, ребята, приклоните на них свои головы. Надеюсь, на полу вам будет не очень жестко.

Пауэлл смотрел, как Фэлко устраивается на верхней койке.

— А за какие такие заслуги ты получил право занять эту койку? — спросил он.

— А у меня котелок варит. Мне хватило ума захватить койку, пока вы, мудрецы, вели толковище да цапались. Это называется природный ум… Ну, спокойной ночи.

Шонбахер быстро завладел одной подушкой, унес ее в туннель и неуклюже примостился на линолеуме. Желая всем дать понять, как ему неудобно, он издал целую руладу душераздирающих вздохов и покряхтываний, официально удостоверяющих его неудовольствие. Хокси просто сел в углу, закрыл глаза и погрузился в свою благочестивую паранойю. Трудно определить, спит он или бодрствует, подумал Пауэлл, но это и неважно.

Делл все еще крутил ручку управления перископом, пытаясь определить расположение вражеских позиций.

— Есть что-нибудь? — спросил Пауэлл.

— Не знаю. Мы в прошлый раз ничего не заметили. Ума не приложу, как эти суки проникли сюда. Надо бы выяснить.

А не то они попробуют еще раз.

Бывший офицер САК не сказал этого, но ему и не надо было.

Если уж и существует на свете хороший офицер, размышлял Пауэлл, то Делл, несомненно, один из таких. Он мыслил на опережение, он обладал организаторскими способностями, он планировал реальные шаги и пытался предвидеть ответные шаги неприятеля. Он был хладнокровен, но и опытен. А враг? Врагом был Дэвид Стивенс, и Мартин Маккензи, и вся мощь вооруженных сил Соединенных Штатов, включая и корпус морской пехоты, в котором Пауэлл провел восемь лет жизни. Все в этой стране, белые и черные, молодые и старые, мужчины и женщины, все были теперь их врагами.

— Хотел бы я получше разбираться в устройстве этих ракетных баз, — подал голос сержант, — но они для меня темный лес.

— А я вот все знаю об устройстве этой ракетной базы… все досконально… и все же не могу понять… ведь я все знаю… всю систему безопасности, систему сигнализации… снизу доверху…

Потом Лоуренс Делл улыбнулся.

— Ах, вот оно что. Все верно. Они спустились с крыши, миновав поле видимости телекамеры.

— На вертолетах?

Делл закивал головой.

— Так и есть. Так и должно быть. Эти сволочи не смогли проникнуть сюда по земле, поэтому они выслали группу прорыва. На крышу, потом в караулку, а потом и в «яму».

— На лифте?

— Нет, Вилли, лифт стоял неподвижно. Если бы он сдвинулся с места, у нас на пульте загорелась бы контрольная лампочка. Они спустились по шахте на канатах или веревочных лестницах, вскрыли крышу лифта и подкрались к двери. Так оно все и было, но больше они этого не смогут повторить.

— Почему же?

— Да потому что они поднялись на лифте наверх, когда мы заставили их драпануть. А теперь они смогут проникнуть в шахту только на лифте, и мы об этом сразу узнаем!

— Значит, теперь мы в безопасности?

— Мы в безопасности!

Делл сиял.

Он теперь был уверен. Он снова контролировал ситуацию, он торжествовал маленькую победу.

— Бери вторую подушку и иди дрыхнуть! — приказал он. — А я посплю в командирском кресле. Бери подушку!

Да, Деллу ужасно нравилось красное командирское кресло.

— Я разбужу тебя через пару часиков и ты заступишь на вахту, — напутствовал Делл сержанта.

Как всегда, он заботился о своих бойцах.

Пауэлл прилег на холодный пол и тут же уплыл в ласковую тьму. С сияющей широкой улыбкой на лице — куда более широкой, чем та, что украшала личико спящей медсестры в изоляторе госпиталя в Мальмстроме, Лоуренс Делл откинулся на спинку кресла и стал следить за крохотными фигурками на телеэкране. Он не спал уже больше суток, но, наблюдая за этими пигмеями, он чувствовал себя превосходно. Теперь, когда он раскусил вражеский план, его враги снова превратились в пигмеев, и ему больше не было нужды злиться.

Его злость постепенно растворилась в тишине контрольно-пускового зала, которую нарушало лишь мягкое, почти неслышное урчание кондиционера.

Страх, страх и сопровождающий это чувство взрыв адреналина в крови, нахлынул вновь, и глаза налились болью.

Бензедрин.

Надо было бы им по пути сюда грабануть аптеку и добыть бензедрина. Мда, как это он не досмотрел… Делл двинулся к раковине, плеснул на лицо немного холодной воды, и ему полегчало. Он тщательно вымыл лицо и руки, и когда вернулся к креслу, сон уже почти окончательно отлетел.

Но через двадцать минут он заснул.

Шонбахер в течение нескольких минут вслушивался в ритмичное дыхание, изредка приоткрывая глаза. Так-так, усталость овладела всеми, все они спали, и теперь настала пора Шонбахеру позаботиться о собственном спасении.

Его пропуском станут стартовые ключи.

Насильник опасливо привстал на одно колено, огляделся по сторонам и выпрямился во весь рост. Это будет очень просто. Он разулся, лег на живот и бесшумно пополз вперед. Самое главное не шуметь. Он пополз к командирскому креслу, еще раз осмотрелся и вынул пистолет. Дважды он ударил Делла по затылку: красивая голова упала вперед на пульт управления.

Отлично.

Шонбахер сунул руку в карман Делла, пошарил там и наконец нащупал ключи. Достать их оказалось делом непростым, но в конце концов это ему удалось. Он со вздохом взглянул на спящих, тихо вышел из капсулы и зашагал по туннелю к стальной двери. План его был очень прост. Он передаст ключи военным, и правительство в награду дарует ему свободу. Прочие, те, что спят сейчас в капсуле, перестанут представлять опасность, и военные с легкостью уничтожат этих кретинов.

Он подошел к двери, опустил ключи в карман своего комбинезона и взялся за шпингалет огромной задвижки. Он надавил изо всех сил на шпингалет.