На исходе алого заката (СИ) - Джолос Анна

Оставшиеся двадцать минут я продолжаю обедать, а она продолжает вливать мне в уши бред про её успешную жизнь в этом городе. Задаёт несколько вопросов про Кэма, Зака и братьев Осмо. Благо о моей семье у неё хватает ума не интересоваться. Я итак еле держусь, вспоминая, что это она организовала избиение Смит в душевой. Тварь.

— Так хорошо провели время, — тянет резину, когда я высаживаю её у той же парикмахерской. — Где ты остановился?

— В Парамаунт.

— Очень жаль, что ты уезжаешь так скоро. А когда снова будешь здесь? — интересуется, заглядывая в глаза как кошка, которая просит сметаны.

— Не знаю. Ладно, давай, хочу отдохнуть. Устал от грёбаных курсов.

Она кивает. Тянется ко мне, чтобы поцеловать. Задерживает надувные губы на щеке.

— Я скучала, — шепчет, прижимаясь лбом к моему виску.

— Тори, всё давай, мне пора.

— Оставить тебе мой номер? — мурлычет многозначительно.

— Нет, не надо.

Она тяжело вздыхает. Поправляет причёску и, бросив на меня взгляд, полный досады, удаляется.

Я еду в отель, по пути набирая толстяка Тильды.

— Отлично, Патрик! — вещает тут же он. — Но надо нечто погорячее, сам понимаешь…

Глава 45 Рид

— Так она сама приехала в отель? — вскидывает бровь Лерой.

Мы с лучшим другом сидим в вип-зоне одного из самых дорогих клубов города Ангелов.

— Да. Спустя полчаса, — ухмыляюсь я. — С порога заявила мол хочу тебя.

Картер хохочет.

– *ля, братан прости, но неделю назад на одной закрытой вечеринке она говорила мне тоже самое.

— Вот тварь.

Не удивлён. Теперь мне понятно её выражение лица.

— Дай угадаю, ты от этого щедрого предложения отказался? — показываю неприличный жест языком.

Лерой закатывает глаза.

— Естественно. Спросил, не обдолбалась ли она порошком и послал её, — отвечает он, качая головой. — Ты же знаешь, я всегда терпеть не мог твою подружку.

— Помню-помню.

— Так а ваша ловушка с Тильдой чем кончилась? — опрокидывает в себя стопку виски и откидывается на спинку кожаного дивана.

— Компроматом на Викторию, — потираю переносицу.

— Тебе спать с ней пришлось что ли? — презрительно кривит губы.

— Слава богу нет. Я подбил её устроить мне стриптиз и маленькое представление. Ну ты понимаешь о чём я, — поигрываю бровями. — Расстаралась на славу. Немецкое кино для взрослых по ней плачет. Такой талант в пустую прозябает.

Он закрывает лицо ладонью и опять хохочет.

— Так ты девку без разрядки оставил?

— Когда она добралась до моего дружка, я заявил, что передумал. Надо было видеть её лицо. Особенно когда я сказал, что никак не могу выкинуть из головы одну кучерявую девчонку.

— Жестоко… И как она отреагировала?

— Ой орала… Всё припомнила. Еле сдержался, ещё немного и втащил бы, клянусь, — вспоминая, как чуть не придушил её, рассказываю ему я. — Да проехали короче. Баба, что с неё взять. Ты мне лучше скажи, от боя, который запланирован на четырнадцатое ноября отказался?

Молчит. И мне это не нравится абсолютно.

— Лерой…

Поднимает на меня глаза. Вздёргивает волевой подбородок.

Ну понятно.

— С огнём играешь, да? — прищуриваюсь. — Стоит оно того, Лерой?

— Зал починим. Либо отстроим заново на том же месте, — уводит он разговор в другое русло.

— Сегодня зал подожгли, завтра твой дом не дай бог, в котором мать и сестра живут. Ты головой думаешь или нет?

— Хватит меня лечить, а? — ерепенится, бросая на стол пачку дорогущих сигарет. — Сам разберусь.

— Не хочешь их бабки за проигрыш брать, не бери, но перерыв сделай. Правда… пора может?

— В смысле пора? — заводится ни на шутку. — Я на пике, Брукс. В отличной форме. В ТОПе.

— Ну и вот что тебе ещё надо? — гну свою линию я. — Бабла немерено, статус одного из лучших бойцов. Подвинься ненадолго. Будь умнее.

— Я тебе не страус на хер, чтобы прятать голову в песок, — выдыхая дым, произносит раздражённо.

— Ну кто в этом сомневается. Просто отойди на время в тень, пусть успокоятся. Реально, Лерой, уже не смешно.

— Ой да ну не гони. Нормально всё будет, — улыбаясь, подмигивает мне он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А я всё никак не могу отделаться от какого-то мерзкого предчувствия.

*********

Вторая неделя ноября выдаётся относительно спокойной. Мы с Ким патрулируем улицы. Несколько дней назад утихомирили темнокожего, угрожающего сжечь участок соседа, а вчера после получасовой погони задержали дамочку с багажником, полным метамфетамина. Ей богу, я и не подозревал раньше, что в тихом и мирном Блу Бэй каждый день что-то происходит.

Сегодня пришлось схлестнуться с обдолбаным наркоманом, машущим ножом направо и налево. Хватает же на этой земле уродов! И ведь все они среди нас.

Устало потираю виски, когда захожу в дом. Бэт и Макс опять громко препираются.

— Верни его на место, Бэт.

— Да подожди ты! Хочу ещё раз перечитать!

— Риду это не понравится! — спорит с ней брат, а я сходу не пойму о чём речь.

— Да ну погоди ты! — вопит неистово.

— Нельзя читать чужое, Бэт, отдай его мне, сейчас же.

— Можно, когда речь касается брата, — деловито заявляет Элизабэт. — Я же тебе говорила, что между ними был роман! Думаешь, свадьбу с Исайей сейчас отменили просто так?

— Это не наше дело! — кричит мальчишка.

— Ты сейчас порвёшь его, дебилятина! — кряхтит сестра.

Я захожу в гостиную и хмуро оцениваю ситуацию. Бэт с ногами забралась на диван. Рука поднята, в пальцах зажат какой-то конверт. Макс прыгает на софу следом и пытается выхватить его из её рук. Завязывается настоящей борьба.

— Эй! — обращаюсь к ним громко. — Что тут происходит? Чего вы разорались?

Они сразу затыкаются. Макс косится на Бэт, а она, смущаясь, прячет за спину конверт.

— Ппривет, братишка. Как дела? — пытается улыбнуться.

— Ты мне зубы не заговаривай! Что там у тебя? — киваю.

— Да таа-а-к… — тянет она, испуганно хлопая ресницами. — Мы пойдём выяснять отношения к себе, — спрыгивает с дивана.

— Стоять, — голосом, не терпящим возражений, требую я, и сестра послушно замирает. — Сюда давай то, что прячешь за спиной.

Элизабэт мнётся.

— А я говорил тебе не брать чужое! — причитает Макс, обречённо вздыхая.

— Бэээт, — склоняю голову влево и протягиваю руку.

— Ладно, — выдыхает она тяжко. — Извини нас.

Отдаёт мне предмет спора. Нехотя отдаёт.

— Мы просто вскрыли сейф, потому что нам надо было забрать оттуда смартфон Макса. У него ж ломка началась от того, что его за плохую учёбу лишили любимой игрушки…

— Нет у меня никакой ломки! — насупившись, отвечает он.

Пока они спорят, я открываю конверт и вытаскиваю сложенные вдвое листы бумаги.

— Мне просто стало любопытненько, что ещё там в сейфе хранят наши родители. А когда наткнулась на письмо, стало жутко интересно, — оправдывается она. — Я ж не знала, что это личное, извини.

Вздёргиваю бровь.

— Ты чё несёшь, Бэт? — не догоняю совсем и решаю, наконец, посмотреть на ту бумажку, из-за которой весь сыр-бор.

Текст.

Много текста.

Красивый затейливый почерк.

Первая строка — и сердце падает куда-то в область желудка…

«Рид…

Если Ты читаешь эти строчки, значит моё послание всё-таки дошло до Тебя)

Что за…

Признаться, отдать его папе было рисковой идеей, но другого выхода ты мне просто не оставил. Твой телефон молчит, адрес мне неизвестен.

Знаешь, один человек посоветовал написать письмо о том, что меня тревожит. Сперва я посчитала это глупостью, но потом всё же решилась… Надеюсь, ты дочитаешь его до конца, несмотря на то, что терпеть не можешь длинные и нудные тексты)

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне было очень больно, когда ты уехал. Так невыносимо больно, как никогда… Словно моя жизнь вдруг закончилась. Разделилась на «до» и «после». Стала пустой, лишённой красок и какого бы то ни было смысла.