ФАТА-МОРГАНА 7 (Фантастические рассказы и повести) - Аврам Дэвидсон

Но пришло время выполнить задание, и он знал, что должен сделать свое дело. Сейчас было слишком поздно изменить что-либо: ведь он согласился с другими, что компьютер — наилучший способ решения подобных проблем. Наилучший способ для кого? Для компьютера? Для Кепплера? Но только не для него, Амона Кейна.

Он шагал, будто во сне. Люди натыкались на него, сходя с главной городской движущейся пешеходной дорожки. Он плыл вместе с толпой, едва ли сознавая, что делает. Бегущая лента опять стала набирать скорость, и его толкали из стороны в сторону. Вдалеке вспыхивали красные огни, указывающие номера кварталов, и он убрал свою руку с твердой кнопки, расположенной у него под пальцем, чтобы случайно не нажать ее прежде, чем появится сигнал. Дорожка остановилась, потом вновь поплыла, и люди то сходили, то вновь накатывались на нее волной каждые две—три минуты, приближаясь к центру. Но постепенно толпа слегка поредела, город остался позади, и названия улиц на указателях вспыхивали реже.

Вдруг табло показало «Седар Вэй», и он нажал маленькую твердую кнопку под большим пальцем. Бегущая лента замедлила скорость и остановилась. Он шагнул на тротуар и огляделся. Он почувствовал, как к горлу подкатывает комок, а нервы, натянутые до предела, вызывают спазм в желудке. Перед ним стоял огромный многоквартирный дом, который, как и все остальные, спроектировал он. Дома прекрасно вписывались в прямые, аккуратные улицы. Ему стоило больших усилий, чтобы оставить проект без изменений.

Он вошел в просторный холл и некоторое время стоял, разглядывая белые стены и вход в другом конце коридора, который вел на следующую улицу. Дверь в комнатку смотрителя была открытой, но в ней никого не было.

Амон вынул из кармана маленький пистолет и снял с предохранителя. Он был в напряжении, рука дрожала, и холодный пот выступил на лбу. Около двери с цифрой «2» от остановился. Было трудно совладать с собой и избавиться от дрожи в руках. Он проглотил подступивший к горлу комок тошноты, стараясь сосредоточиться на том, что он должен был сделать.

Прислонившись к белой стене, он стоял, напрягая слух, пытаясь уловить малейший шорох за дверью, но не слышал ни одного звука, кроме отчетливого биения своего сердца и короткого сдавленного дыхания. Амон собрался с духом. Настенные часы над дверью показывали четыре—пятнадцать. Ни минуты больше, ни минуты меньше.

Подняв руку, он громко постучал по голубой обивке двери, и слабое эхо отдалось в коридоре. За дверью было тихо. Затем откуда-то изнутри явственно послышалось шарканье ног, и он услышал неровные шаги Кепплера. Оцепенев от страха, он подождал, пока дверь медленно открылась. Перед ним стоял невысокий светловолосый мужчина. Он с любопытством рассматривал Амона, вопросительно переводя взгляд с его лица на пистолет в руке и вдруг побледнел от охватившего его ужаса. Амон почувствовал, как палец спустил курок. Кепплер стоял, пристально глядя на него и не веря своим глазам, а потом рухнул.

Он упал на пол и лежал, подергиваясь, сжав руками голову, поношенные домашние тапочки свалились у него с ног. Боже! Он был мертв. Все было кончено — для Кепплера и для него. Он почувствовал ужасную слабость от нервного истощения. Он хотел поскорее уйти, чтобы не видеть Кепплера, но ноги не слушались. Рука его потянулась и ухватилась за дверную ручку. Он закрыл дверь, избавя себя таким образом от ужасающего вида.

Где-то в коридоре послышались шаги. Амон повернулся и увидел, что прямо к нему направляется пожилой мужчина в комбинезоне. Он остановился, увидев Амона, и на его морщинистом лице появилась улыбка, обнажающая зубы.

— Так его нет дома?

Амон как бы со стороны, издалека, услышал звук своего голоса.

— Выходит, что так. Я зайду попозже.

— Я не думаю, что он ушел надолго, — продолжал мужчина в комбинезоне, — вон там есть скамейка, если хотите, подождите его. А мне надо прибить вот это.

Амон кивнул и несгибающимися ногами побрел к длинной кожаной скамье, едва ли сознавая, что делает. Он не мог думать ни о чем, кроме Кепплера, который лежал за той дверью мертвый. Ему надо было немного отдохнуть, и он опустился на скамью. Мозг его находился в смятении. Рассеянным, отсутствующим взглядом он наблюдал, как мужчина нащупывает что-то у себя в кармане. Он видел, как тот вытащил что-то из кармана и начал привертывать Отверткой к голубой обивке двери. Через некоторое время он сунул отвертку в комбинезон и посмотрел на Амона.

— Никогда не видел людей, которые хлопают дверью так сильно, как этот. Да и еще в наши дни двери делают такие, что быстро ломаются. Я полагаю, тот, кто строил этот дом, хотел, чтобы в нем было много стекла. Но это никуда не годится. Видите ли, оно же колется.

Амон кивнул ему, а пожилой мужчина пошел вдоль коридора и скрылся за дверью комнаты смотрителя. Он поднялся и внимательно посмотрел на табличку с номером, не веря своим глазам. После цифры «2» появился «0». Это был номер двадцать… номер двадцать. Спотыкаясь, заплетающимися ногами он пошел к двери напротив и дрожащими руками нащупал табличку с номером: «21». Он похолодел от страха. Ужас сдавил ему горло, и цифры поплыли перед глазами, появляясь и исчезая. Он убил не того человека… убил не того человека… не того… а потом на него напал смех. Он смеялся и смеялся и никак не мог остановиться.

В конце концов компьютер НЕ был надежной машиной. Он ничем не отличался от человека. Он мог ошибиться. Он был бесполезен.

В длинной низкой комнате компьютер отчаянно боролся со странным рисунком сигналов, мигая панелями, поспешно пытаясь проанализировать поступающую информацию, и черные стрелки прыгали по белым шкалам. Появилась маленькая белая карточка. На ней было написано: Амон Кейн (номер 27681); информация неизвестна; компьютер испорчен.

Мигающие огни погасли, катушки с коричневой пленкой судорожно подергивались за полированным стеклом, а затем остановились на месте. Компьютер отключился.

(Перевод с англ. А.Сыровой)

Джанни Монтанари

AD MAJOREM DEI GLORIAM[20]

Вестфалия, 16 марта, 11 час. 30 мин.

Крепость, стоящая на небольшом возвышении посреди сгоревшей пустынной равнины, казалась чудовищным желтым песчаным пирогом со множеством отверстий, словно лакомка-ребенок натыкал пальцем, чтобы украдкой попробовать белое, пышное тесто.

Углубление и щели, точно раны, четко видневшиеся на гладкой стене из льдобетона, были оставлены трехсотпятимиллиметровыми снарядами коммунистов, которые непрерывно обстреливали крепость с расстояния нескольких километров. Но, чтобы быть точным: кроме вентиляционных шахт не было ни одного настоящего отверстия, потому что сводчатые шестиметровые стены Великолепно выдерживали град снарядов; зачастую даже гранаты отскакивали от них и взрывались во рву, окружающем стены; но по крыше, состоящей из чудовищного двухметровой высоты блока напряженного бетона, появились признаки разрушения.