Банда 2 - Виктор Пронин

— Говори, — повторил Байрамов, не приближаясь.

— Ты хочешь меня убить?

— Нет. Не хочу. Но у меня нет другого выхода... Придется, дорогой. Ты сам выбрал свою дорогу. Это не первый наш разговор на эту тему. Ты проявил твердость, очень хорошо. Я тоже проявил твердость. Ты доказал, что ты — настоящий мужчина. Я тоже настоящий мужчина. Но ты слабый, а я — сильный. Я победил. Ты стал у меня на дороге, я тебя смел. Но не до конца. Сейчас Амон исправит свою оплошность. Ты что-то хотел сказать о счетах?

— Да... Нам надо с тобой посчитаться... — ствол чуть качнувшись, опять изменил направление. — Постой, — сказал Зомби, увидев, что Байрамов собирается уйти. — Я хочу, чтобы ты смотрел мне в глаза.

— Смотрю, дорогой, смотрю! — рассмеялся Байрамов.

— Очень хорошо, — сказал Зомби и нажал на невидимый курок своего костыля. В железной коробке гаража выстрел грохнул с неожиданной силой. Зарядом картечи Байрамова отбросило к двери. Согнувшись в поясе, обхватив живот руками, он сделал шаг в одну сторону, в другую и рухнул у самого порога, перегородив дверь. Там, в светлой комнате, метался Амон, не в силах сдвинуть Байрамова, дверь заклинило. Байрамов не стонал, лишь надсадно кряхтел, словно хотел преодолеть в себе боль, возился в мазутной жиже, подтянув колени к подбородку. На фоне черного пола резко выделялся белоснежный воротничок рубашки, белые манжеты и лиловая с проблесками бабочка. Четкий пробор в волосах остался Целым и Байрамов затих на полу, так и не повредив его.

А Зомби, вслушиваясь в метания и проклятия Амона, отгороженного железной дверью, с неопределенной улыбкой, не торопясь свинтил колпачок на рукояти костыля, вынул патрон, потом вставил туда пустую гильзу и снова завинтил. Заряженный патрон он вдвинул в ствол и повернул рукоять. Затвор поглотил патрон и костыль снова был готов к бою.

Когда Амону удалось, наконец, сдвинуть дверью тело Байрамова и он склонился над своим хозяином, Зомби, чуть подправив направление костыля, лежащего на коленях, снова нажал курок.

И потерял сознание.

Зомби пришел в себя через несколько часов. Ухватившись за край верстака, с трудом поднялся, распрямился, прислонившись к стене гаража. Некоторое время он стоял неподвижно, постепенно приходя в себя, осознавая происшедшее здесь вечером. Сквозь щели в двери пробивалась серая полоска рассвета. Сердце его судорожно колотилось и некоторое время он не мог сделать ни шага. Рука его шарила вокруг в поисках какой-либо опоры, он искал костыль, еще не осознав, что именно ищет. Но вокруг была пустота, рука все время нащупывала пустоту.

В гараже было почти темно и лишь всмотревшись, можно было различить ремонтную яму, балку под потолком, дверь в глубине гаража. Из-под нее пробивалась слабая полоска света. Зомби опустил взгляд ниже и увидел возле двери темное пятно. Прошло еще какое-то время, прежде чем он различил очертания лежащего человека в темном костюме. Человек лежал на боку, обхватив двумя руками живот. Из-под его рук, сквозь пальцы вытекала темная струя крови...

Зомби сделал над собой усилие и подошел поближе. Байрамов смотрел на него снизу вверх и во взгляде его еще оставалась мука, но уже не было жизни. Неловко подвернутая нога подтверждала, что этот человек мертв. Живой не может лежать в такой позе. Но даже мертвым Байрамов выглядел нарядным и значительным.

— Так, — сказал Зомби. — Так, — повторил он. Наклонившись, он обшарил карманы пиджака Байрамова. Может быть, что-то пригодится Пафнутьеву, подумал он, рассовывая по карманам бумажник, какие-то записки, бумаги в красивых конвертах. Переворачивая Байрамова на другой бок он увидел рану — заряд картечи вспорол живот и выжить с такой раной было невозможно.

Оглянувшись, Зомби почувствовал беспокойство, еще не осознавая, что его потревожило, какая подробность, мелькнувшая мысль, опаска. В голове сильно, почти с нестерпимой болью бился пульс, и с каждым ударом он готов был застонать. Зомби прислонился к стене, снова оглянулся и, наконец, понял причину своего беспокойства — он искал костыль. Он понимал, что оставаться здесь нельзя было ни единой лишней минуты, что в любой момент сюда могут нагрянуть люди, люди Байрамова, но он не мог уйти отсюда без своего кошмарного костыля. Он вернулся к тому месту, где лежал, и у нескольких сваленных в углу колес увидел то, что искал — костыль. Поднял его, осмотрел Пустой патрон оставался в затворе и Зомби не стал его вынимать, понимая, что оставлять патроны здесь нельзя. Увидев на полу свою шляпу, он надел ее не отряхивая.

— Так, — повторял он время от времени, — так... Следы надо заметать, уносить с собой, следы надо уничтожать...

Зомби все яснее осознавал собственную обреченность. Все следы уничтожить невозможно, просто невозможно стереть все его отпечатки пальцев, следы подошв, никуда он не сможет спрятать этот нарядный труп с развороченным животом. Он уже направился к выходу, чтобы уйти, просто уйти отсюда, на большее у него не было сил, но споткнулся о что-то мягкое. Это был еще одни человек и он тоже был мертв.

— Так, — проговорил Зомби. — Значит, еще один... Кажется, я начинаю понимать, что тут произошло, кажется, начинаю понимать, что я тут натворил...

Наклонившись, Зомби при слабом свете, который шел из приоткрытой двери, узнал Амона. Он лежал точно так же, как и его хозяин — обхватив руками живот. На губах его была гримаса, отдаленно напоминающая улыбку. Впрочем, с таким же успехом эту гримасу можно было назвать и предсмертным оскалом. Серое лицо его было перемазано в грязи — видно, Амон бился в предсмертных судорогах, бился лицом об этот пропитанный мазутом, маслами пол...

— Кажется, я знаю, что нужно делать, — бормотал Зомби. Он обшарил карманы Амона и, найдя там газовую зажигалку, сунул ее себе в карман. Потом начал медленно и спокойно осматривать шкафы, ящики, полки, пока не нашел то, что искал — моток шпагата. Все с тем же невозмутимым лицом он прошел в угол, открыл канистру с бензином и принялся заталкивать в нее шпагат. Опустив в отверстие конец, он неторопливо опускал шпагат внутрь метр за метром, пока у него в руках не остался короткий конец. Тогда он положил канистру на бок, так что из нее хлынула струя бензина, растеклась по полу, подтекла под оба трупа.

С трудом открыв дверь, Зомби вышел наружу. Небо на востоке серело, верхушки деревьев с редкими оставшимися листьями уже начали розоветь. Но здесь, в ржавых переходах между гаражами, было еще темно, сумрачно, тихо. Протянув конец шпагата метров на десять, Зомби бросил его на землю и вернулся в гараж. Он хотел убедиться, что второй конец шпагата остался в канистре. После этого, оставив дверь открытой. Зомби вернулся к концу шпагата, лежащему на земле. Нащупав в кармане зажигалку, вынул ее, крутнул ребристое колесико. В слабом свете рождающегося дня огонек вспыхнул теплым оранжевым светом, странноватым в этом сером, промозглом утре. Наклонившись, он поднес зажигалку к шпагату и тот тут же вспыхнул, огонек побежал, побежал к гаражу, набирая скорость, набирая силу. Убедившись, что огонек не погас на полпути, Зомби разжал руку и выронил зажигалку на землю — ее наверняка затопчут, когда здесь начнется настоящая паника. Он понимал, что есть серьезная опасность — огонь может перекинуться на соседние гаражи, на машины, на весь этот жутковатый мир...

На губах Зомби блуждала слабая улыбка, когда он двинулся между гаражами на ту возвышенность, с которой спустился вчера, когда входил в эти лабиринты. Он успел пройти несколько сот метров, когда за его спиной раздался взрыв, потом еще один — в гараже оставалось несколько канистр бензина.

Зомби даже не оглянулся.

Выпрямившись и глядя прямо перед собой, он с неестественной размеренностью шел и шел, приближаясь к проезжей части дороги, проходившей вверху, над этой чешуйчатой долиной гаражей. Тропинка становилась все шире, утоптанней и идти ему было все легче. За спиной он слышал возбужденные голоса, но они только радовали его — значит, были здесь люди, значит, не дадут они сгореть всему этому железо-кирпично-бетонному миру. Голоса удалялись, становились тише, будто отшатывались в прошлое, и звучали уже еле слышно — из прошлого.

Было раннее утро, дорога, свободная от машин, поблескивала в утреннем свете после ночного дождя И Зомби шагал по самой середине проезжей части. Его костыль ритмично упирался в мокрый асфальт, отмеряя метр за метром, метр за метром. Ночной дождь сбил с деревьев последние листья и в воздухе пахло сырой свежей осенью. Зомби с радостным удивлением обнаружил, что помнит этот запах, что он ему нравится, что в жизни у него происходили события, связанные с этим запахом...

И с ним произошло что-то странное — сумеречность сознания, в котором он пребывал последние месяцы, будто ослабла, словно свежим порывом ветра развеяло туман и он с удивлением обнаружил проступившие очертания строений, домов, заборов и радостно сознавал, что все это ему знакомо. Он не думал о том, что происходило в эти минуты за его спиной, в оставленном гараже, он весь был устремлен в прошлое, в собственное прошлое, и оно раскрывалось перед ним неожиданно и маняще...