Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани - Патриция Хилсбург

Чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза, они устроились на заднем сиденье автомобиля.

Стефани в бинокль смотрела на океан.

— Ты его видишь? — спросил Джон.

Стефани в ответ пожала плечами.

— По-моему, ничего не видно. Океан пуст. Я уже начинаю беспокоиться.

Чак неслышно подошел к автомобилю и постучал в ветровое стекло.

Стефани вздрогнула и обернулась. Потом облегченно вздохнула.

— А, наконец-то вы… А я до боли вглядываюсь в океан и уже начала опасаться, что вас сожрали акулы.

— Да здесь нет акул. Они держатся далеко от берега. Во всяком случае, я их не видел… Все-таки идти по пляжу куда приятнее, чем плыть, — добавил он, переодеваясь в сухую одежду. — А теперь постарайтесь сесть пониже, чтобы вас не было видно, и мы возвращаемся в дом Самюэля Лэма.

Чак сел за руль, и зеленый «форд» выехал на шоссе.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

— Трагические телевизионные сообщения и радость собравшихся за столом. — Поминки и разговор с Леонардом Смайлзом о гонораре. — Ночные беседы пассажиров зеленого «форда». — На какой день назначены похороны и собрание правления компании. — Чак проверяет свой револьвер и покидает молодоженов в квартире Билли. — Разговор двух свободных людей, которых все считают мертвыми. — Очередной приступ Джона Кински.

Машину они спрятали в том же месте и уже в темноте добрались до дома.

Стефани посмотрела на часы.

— Через сорок минут будут новости. А пока, я думаю, стоит накрыть стол, чтобы отпраздновать поминки. Ты не против, Джон?

— Вряд ли когда-нибудь еще мне представится случай сделать это.

Джон раскрыл холодильник и начал собирать на стол. Стефани расставляла посуду.

Лишь Чак сидел в задумчивости на диване и слушал радио. И действительно, в выпуске последних новостей передали, что сегодня днем в небольшом прибрежном городке Фрипорте трагически погибли: президент компании «Харпер Майнинг» — Стефани Харпер и известный художник из Сиднея — Джон Кински.

Особенно трогательно прозвучала информация о том, что жертвы несчастного случая только три недели назад вступили в брак и совершали свадебное путешествие.

Довольно долго ведущий программы распространялся о компании «Харпер Майнинг», о том, кто займет президентское кресло.

— Что ж, за это стоит выпить, — сказал Джон, когда окончились новости.

Три бокала сдвинулись над столом и послышался торжественный звон.

— Джон! — сказала Стефани. — Я никогда не думала, что ты такой известный художник.

— Да нет, Стефани, я стал таким известным, потому что погиб вместе с тобой.

Муж и жена рассмеялись.

— Только обо мне никто ничего не сказал, даже словом не обмолвился, — сокрушенно покачал головой Чак, — как будто бы я здесь ни при чем.

— Ничего, — успокоила его Стефани. — После того, когда все раскроется, если хотите, я могу сделать для вас рекламу.

— Нет, не хочу, — сказал Чак. — Это очень опасно. Учтите специфику моей профессии.

— Если говорить честно, — сказала Стефани, — ваша профессия, Чак, мне очень не нравится. Хотя сами вы мне очень симпатичны.

— Мне самому не нравится моя профессия, — возразил Чак. — Но иногда даже я могу совершать хорошие дела. Или вы не согласны со мной?

— Согласна. Но я хочу предложить вам сменить профессию.

— Да нет, миссис Харпер! Я уже привык к оружию, к опасностям…

— Чак, я не предлагаю вам сменить образ жизни. Я предлагаю вам просто сменить профессию. Я хочу, чтобы вы пошли в мою охрану. Например, возглавили ее, — добавила Стефани, заметив нерешительность Чака.

— Хорошо, миссис Харпер, я подумаю.

— Мне кажется, думать не надо, нужно соглашаться.

Стефани посмотрела на Джона, как бы ища поддержки мужа. Тот развел руками.

— Ты всегда делаешь то, что хочешь. Но в данном случае я тебя поддерживаю.

— Если все кончится благополучно, — сказал Чак, — то я, конечно же, соглашусь. Но до этого мне нужно еще получить деньги от Леонарда Смайлза за ваше убийство. Иначе я не смогу называться профессионалом. Все начатое надо доводить до конца. Я думаю, вы тоже, миссис Харпер, руководствуетесь этим правилом.

Стефани Харпер пожала плечами.

— В общем-то за убийство я не получала денег. И поэтому тут я плохой советчик.

— С вашего разрешения, — сказал Чак, — я воспользуюсь телефоном, позвоню Леонарду Смайлзу. Договорюсь с ним о встрече.

Возле аппарата Чак обернулся.

— Миссис Харпер, может быть, вы хотите с ним поговорить? — сказал он, по памяти нажимая клавиши аппарата.

— Чак, я сделаю это попозже. А сейчас мне будет интересно послушать ваш разговор. Только очень жаль, что я не смогу увидеть лица своего управляющего, — пожалела Стефани Харпер.

Наконец в трубке отозвался скрипучий голос.

— Леонард Смайлз слушает.

— Это я, — сказал Чак.

В ответ было молчание.

— Это Чак, — повторил он.

— Да, я слушал радио, — Чак наконец услышал голос Леонарда Смайлза.

— Нам нужно встретиться.

— Я понимаю.

— За вами окончательный расчет.

— Я помню.

— Где и когда?

— Я доволен, — вдруг без перехода сказал Леонард Смайлз. — Когда вы сможете прибыть в Сидней?

— Надеюсь, что завтра.

— Мою машину вы помните. Но на всякий случай позвоните мне еще раз, когда прибудете в город, — Леонард Смайлз повесил трубку.

Чак вновь вернулся за стол.

— Мы должны сегодня же ехать, — сказал он.

— Но мы не решили, — сказала Стефани Харпер, — где остановимся в Сиднее.

— Мы остановимся в квартире моего друга, — сказал Чак. — Это самое надежное место, о нем даже не знает полиция, — обнадежил Джона и Стефани Чак.

— Так что, значит, вновь придется тащить вещи? — спросила Стефани.

— Но это гораздо более мелкие неудобства, чем похороны, — заметил философски Чак.

Зеленый «форд» мчался по ночному шоссе в сторону Сиднея. Дорога была пустынной. Лишь редкие машины проносились мимо.

Чак молча сидел за рулем, лишь изредка бросая короткие взгляды на приборы.

Джон и Стефани устроились на заднем сиденье. Стефани положила голову на плечо мужа.

— Джон, ты не поверишь, но я впервые чувствую себя так свободно.

Джон изумленно посмотрел на свою жену.

— Да-да, не удивляйся. Я сейчас вообще думаю, стоит ли мне появляться и всех разочаровывать. Я представляю себе, сколько людей радуются тому, что я погибла!

— А вот то, что погиб я, — вставил Джон, — вряд ли обрадует кого-нибудь, кроме владельца галереи.