Возмездие чернокнижника - Илья Гутман

— Здорово! — Ларри метнул шар Абсолютной энергии и с удовольствием увидел, как на стене зажглось зелёное пятно, которое тоже быстро погасло — от краёв к центру.

— Да. Помню, у нас в Академии Паладингарда многие развлекались с этим камнем. Правда, тамошний камень был довольно низкого качества — грязный, с вкраплениями. Поэтому светился куда хуже: еле заметным беловатым сиянием. А это — очень «качественный» каффэрет.

— Наставник, а можно, я отколю несколько кусков этого… каффэрета?

— Конечно можно! Хм, возможно, я тоже возьму пару кусочков на память. Эх, я уже столько лет не видел эбен каффэрета… С тех самых пор, как поклялся никогда не приносить его в Академию… — похоже, Элиддин вспоминал события времён своей далёкой молодости.

Ларратос тем временем энергичными ударами Зариндуила отбивал куски камня. При этом стена вновь начала светиться, а из-под меча вылетали зелёные искры. Элиддин присел возле другого края стены и тоже принялся откалывать кусочки.

— Ну, пожалуй, этого мне вполне хватит. Ларри, ты там долго? Глаза ещё не болят?

— Сейчас, ещё пару кусочков… А что, этот свет вреден для глаз?

— Как правило, нет. В этом камне нет никакой магии — обычное явление природы. Редкость, диковинка. Однако некоторые люди из-за каких-то особенностей своего зрения абсолютно не переносят каффэретового свечения. Помню, я как-то играл с таким камнем, пытаясь добиться наиболее яркого свечения, а в комнату зашёл мой наставник, Оникс Рейнс. Что тут было! Как оказалось, он совершенно не переносил сияния "каменной смолы". Ему тогда чуть глаза не выжгло, а я поклялся никогда больше не приносить эбен каффэрет в Академию…

— То есть из-за этого света можно даже ослепнуть?!

— Не бойся — люди, столь тяжело реагирующие на камень, встречаются очень редко, так что тебе ничего не грозило. Я вижу, ты уже набрал осколков? Тогда берём Азиза — и в путь.

— Да наставник, — пропыхтел Ларри, взваливая себе на плечи здоровенного орка. — Проклятье, как представлю, что нам сейчас придётся переть этого бугая целых восемь вёрст — аж до самого Дэртона — и сразу выть хочется.

Элиддин улыбнулся.

— Это как раз не страшно. Ты лучше представь себе, что нам сейчас опять придётся лезть в воду, причём Тень потребуется натягивать ещё и на Шакира. Займёшься этим как раз ты — поскольку я сейчас далеко не в форме и, возможно, даже себя нормально прикрыть не сумею. А потом нам ещё придётся откачивать Шакира — ибо в процессе заплыва он, конечно же, нахлебается озёрной воды…

Ларри застонал.

— Ладно, не унывай. Если тебе так уж тяжело — давай некроманта мне. До выхода я его уж как-нибудь допру…

Ларратос только покачал головой, и паладины продолжили свой путь. А вот и выход. Унылый чёрный грот без всяких сталактитов; мерный плеск воды и несколько груд костей.

— Что ж, входим в тень, — вздохнул Элиддин, стараясь сосредоточиться.

Ларратос последовал примеру своего наставника — только кокон энергии растягивал ещё и на Шакира. У таламида всё опять получилось с первого раза, хотя Ларри чувствовал, что держать Тень стало значительно труднее. "Не утонуть бы", — подумал Ларратос, переходя на внутреннее зрение. У Элиддина исчезновение сработало лишь с третьей попытки — похоже, он и впрямь изрядно выдохся.

— Вы готовы, наставник? Можно нырять?

— Можно, можно. Вот только нужно что-нибудь сделать с этим светильником — боюсь, магический шар, нырнув вслед за нами, может разозлить элементаля.

— Уходя, гасите свет, — усмехнулся Ларри и, вскинув руку, силой своей воли разрушил огненный шар, осыпавшийся каскадом искр. Затем паладины нырнули в озеро.

Проплыть пещеру оказалось нетрудно — теперь подводное течение помогало пловцам. Вынырнув возле скалы, паладины двинулись к берегу, поддерживая бесчувственного Шакира. Плыть было ОЧЕНЬ тяжело: Элиддин устал и, похоже, вообще едва держался на плаву (хоть бы его Тень не исчезла, — подумал Ларратос), а сам таламид просто изнемогал, удерживая невидимость не только на себе, но и на орке.

— Хвала Абсолюту: берег, — устало произнёс Элиддин четверть часа спустя. — Я уж думал, мы никогда не доплывём, — добавил он, выходя из Тени. Мгновение спустя материализовался и Ларратос — тоже очень усталый, но крайне довольный.

— Ну ничего, — улыбнулся он, — Зато мы покончили с некромантом — и пусть только Громак попробует не сдержать своего обещания! Он…

Тут Ларри почувствовал смертельную опасность и сразу же пригнулся, выхватывая Зариндуил. Как раз вовремя: у самой его макушки свистнуло бревно. А вот Элиддин среагировать не успел: он настолько выдохся, что его чутье сработало слишком поздно, а реакции и вовсе не хватило. Старый паладин, получив сучком в висок, лёг на землю без сознания.

— Ты оскорбил Его память, мальчишка, за что и поплатишься своей жизнью! — раздался мелодичный женский голос.

Обернувшись, Ларри увидел смуглую девушку, сжимавшую короткий клинок, пылающий фиолетовым пламенем. На вид незнакомка казалась ровесницей Ларратоса. Таламид слегка удивился тому, что она назвала его «мальчишкой», словно какая-то бабка, но тут же отбросил все посторонние мысли: перед ним стоял враг. Молодой паладин ощущал смертельную опасность, а в глазах противницы пылал яростный зелёный огонь…

Глава 24. Орки точат секиры

Перед Ларратосом стояла смуглая черноволосая девушка с пылающим фиолетовым мечом. В глазах незнакомки читались дикая ярость и жажда убийства.

— Кто ты такая? — выкрикнул паладин, выхватывая свой меч и зажигая его синим пламенем. Ларратос оказался сильно удивлён: в странной противнице ощущалась пульсация энергий Абсолюта — но свечение её меча почему-то было фиолетовым.

Полностью проигнорировав вопрос Ларратоса, незнакомка ринулась в атаку. Паладин, увидев, что его враг использует движения стиля льва, принял стойку медведя — и приготовился к защите. Но всё-таки: кто же она такая? Элиддин ничего не рассказывал о фиолетовых мечах. У паладинов были синие мечи, у шеддитов — красные, к тому же ни те, ни другие не принимали в свои ряды женщин. Эта девушка похожа на мизрахийку. Хотя нет, у тех кожа чуть потемнее. Скорее всего, она — потомок смешанных браков мизрахимов и вестландеров…

Времени на размышления уже не оставалось: воительница элегантно крутанула мечом над головой и стремглав опустила клинок, намереваясь разрубить Ларратоса надвое. Паладин парировал выпад своим клинком, с удовлетворением отметив, что сила удара девушки значительно меньше, чем у Элиддина. Впрочем, она компенсировала этот недостаток поистине фантастической ловкостью и скоростью. Двигалась воительница прямо-таки с эльфийской грацией. Может, она — дочь эльфийки и мизрахийского мужчины? Фигура у неё вполне эльфийская, разве что рост великоват, а уши, напротив, коротковаты. Клинки — синий и фиолетовый — с лязгом сшиблись, рассыпая целые снопы искр. Паладин с большим трудом выдержал головокружительный каскад коварных ударов, и понял, что долго так не продержится: нужно было самому переходить в наступление. Правда, ему очень не хотелось доводить дело до убийства, да и с женщинами он ещё никогда не дрался, если не считать околдованную сектантку из Культа Тени. Но если тебя убьёт могущественный враг, то в загробном мире будет уже всё равно, какого он был пола.