Творения, том 11, книга 2 - Иоанн Златоуст

5. Если тому, кто приглашается к власти церковной, Павел говорит: "ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией" (1 Тим. 3:5)?, то и всякому, достигающему начальства, нужно прежде хорошо управлять собственным домом. Иосиф начальствовал и в темнице не как в темнице, но как в доме. Всем он облегчал несчастья, и управлял заключенными, как бы своими членами, не только оказывая им участие и помощь в их страданиях, но, если даже видел кого-нибудь задумчивым, подходил к нему и осведомлялся о причине, и не мог видеть никого печальным без того, чтобы не утешить его в скорби, хотя иной не оказал бы такой любви даже к детям. Отсюда и получили начало все благие последствия, так как наперед должно быть то, что зависит от нас, а потом будет и то, что зависит от Бога. А что Иосиф действительно оказывал сострадание и участие, об этом говорит Писание. Видя евнухов, заключенных фараоном, главного виночерпия и главного хлебодара, он спрашивал их: "отчего у вас сегодня печальные лица" (Быт. 40:7)? И не из этого только, но и из того, как поступили они, можно видеть добродетель этого мужа. Они, будучи царскими слугами, не презрели его и не оттолкнули его, как раздраженные скорбью, но открыли ему все свои обстоятельства, как родному брату, умеющему соболезновать им. Это все я говорю в доказательство того, что добродетельного человека, хотя бы он находился в рабстве, хотя бы в плену, хотя бы в темнице, хотя бы под самой землей, ничто сокрушить не может. Говорю это для убеждения рабов, что, хотя бы господа их были такие же звери, как этот египтянин, хотя бы были столь жестоки, как этот темничный страж, хотя бы были язычники, как эти люди, и вообще каковы бы ни были, они смогут расположить их к себе и вскоре смягчить. Нет ничего привлекательнее добрых нравов; нет ничего приятнее и любезнее покорности, кротости и послушания. Такой человек угоден всем. Такой человек не стыдится рабства и не убегает ни от бедного, ни от больного и страждущего, потому что эта добродетель торжествует над всем и преодолевает все. Если же она имеет такую силу в рабах, то насколько более в свободных? Поэтому будем упражняться в этом все мы – и рабы, и свободные, и жены, и мужья; таким образом, мы будем угодны и людям и Богу, и людям не только добрым, но и злым, и особенно последним, потому что они особенно стыдятся и уважают таких людей. Как подчиненные более боятся кротких начальников, так и люди порочные – добродетельных, видя, чего недостает им самим. Таков плод добродетели; поэтому будем стремиться к ней, будем приобретать ее. Если мы будем иметь ее, то не будет для нас ничего тяжелого, но все легко, все удобно. Хотя бы нам предстояло пройти сквозь огонь, или воду, все уступить и преклониться перед добродетелью, даже сама смерть. Итак, будем ревновать по ней, чтобы нам сподобиться и будущих благ, во Христе Иисусе, Господе нашем.

БЕСЕДА 5

"Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя" (Тит.2:11-14).

1. Заповедав рабам иметь великую добродетель, – потому что подлинно великая, добродетель – украшать во всем учении Бога и Спасителя нашего и не подавать господам никакого повода к неудовольствию, даже в мелочах, – (апостол) приводит и справедливую причину, почему рабы должны быть такими. Какую же именно? "Ибо явилась", – говорит он, – "благодать Божья, спасительная". Те, которые имеют своим учителем Бога и получили отпущение бесчисленных грехов, как могут не быть такими, какими я только что изобразил их? Вы знаете, что не мало пристыжает и вразумляет душу, между прочим, и то, что она, будучи виновна в бесчисленных грехах, не подверглась наказанию, но получила прощение и множество благ. Если бы кто-нибудь, имея раба, провинившегося множество раз, не наказал его ремнями, но даровал бы ему прощение, потребовал бы от него исправления на будущее время, приказал бы ему остерегаться от тех же проступков и почтил бы его великими дарами, – то, скажи мне, ужели не исправился бы получивший такую милость? Впрочем, не подумай, будто благодать состоит не только в прощении прежних грехов, но ограждает нас и на будущее время, хотя и это зависит от благодати. Если бы она избавляла делающих зло от наказания навсегда, то она была бы не благодатью, а некоторым поводом к развращению и погибели. "Ибо явилась", – говорит (апостол), – "благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа". Видишь, как наряду с наградами он ставит и добродетель? И это дело благодати, чтобы отклонять от забот житейских и возводить к небу. Здесь он указывает на два явления (Христовы); и подлинно их два – первое благодатное, а второе для воздаяния и правосудия. "Отвергнув", – говорит, – "нечестие и мирские похоти". Вот основание всякой добродетели! Не сказал: чтобы мы избегали, но: "отвергнув"; отвержение означает большее удаление, большую ненависть, большее отвращение. С каким расположением, с какой ревностью мы отвергли идолов, с такой же, говорит, отвергнем и нечестие, и мирские похоти. Ведь и это – идолы, т. е. мирская похоть и любостяжание; и это он называет идолослужением. А мирские похоти – все то, что приносит нам пользу только для настоящей жизни; все, что исчезает вместе с настоящей жизнью, есть мирская похоть. Поэтому мы не должны иметь к этому никакого отношения. Христос пришел для того, чтобы мы отверглись "нечестия". Нечестием он называет (нечестивое) учение, а мирскими похотями порочную жизнь. "Целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке".

2. Видишь, что целомудрие, как всегда я говорю, состоит не только в том, чтобы воздерживаться от прелюбодеяния, но и в том, чтобы быть свободными и от прочих страстей? Следовательно, и любостяжательный – не целомудрен; как тот (прелюбодей) пристрастен к телесному наслаждению, так этот (любостяжательный) к богатству; даже последний невоздержаннее первого тем более, чем менее сильное влечение управляет им. Так и всадник, не тот считается особенно бессильным, который не в состоянии сдержать коня быстрого и неукротимого, а тот, который не может совладать с конем смирным и послушным. Неужели так? Неужели страсть к богатству слабее, нежели страсть к телесному наслаждению? Это всем известно и открывается из многого. Во-первых, страсть к телесному наслаждению происходит в нас необходимо; как происходящая необходимо, она и обуздывается с великим трудом, потому что она внедрена в нас от природы. Во-вторых, древние мало рассуждали о страсти к богатству, а о страсти к женщинам много, ради сохранения целомудрия. Живущего законным образом с женой даже до старости никто не станет осуждать; а корыстолюбивого (осуждают) все; и даже из внешних (языческих) философов многие презирали богатство, а женщин – никогда. Так эта страсть сильнее той. Но, так как слово наше обращено к Церкви, то будем приводить доказательства не извне, а от Писаний. О любостяжании блаженный (Павел) почти в виде заповеди говорит так: "Имея пропитание и одежду, будем довольны тем" (1 Тим.6:8); а о женах так: "Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а [потом] опять будьте вместе" (1 Кор.7:5).

И часто он преподает правила касательно законного сожития. Он позволяет удовлетворять это пожелание и вступать во второй брак, с великим попечением говорит об этом предмете и нигде не подвергает за это наказанию; а преданных корыстолюбию везде осуждает. Также и Христос касательно богатства многократно заповедал, чтобы мы убегали проистекающего от него вреда; а о воздержании от жены (говорил) не так. О богатстве, послушай, что говорит Он: "кто не отрешится от всего, что имеет" (Лук.14:33); но нигде не сказал: иже не отречется жены, потому что знал, какое Он этим установил бы насилие. И блаженный Павел говорит: "Брак у всех [да будет] честен и ложе непорочно" (Евр.13:4); между тем попечения о богатстве он нигде не называет честным, а напротив. И Тимофею пишет он: "желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу" (1 Тим. 6:9). Не сказал: хотящие приобретать, но: "обогащаться". Но чтобы вы убедились в этом и на основании общих суждений, необходимо привести и такие доказательства. Так, кто однажды лишился богатства, тот не будет волноваться страстью к нему, потому что ничто так не возбуждает страсти к богатству, как обладание им. А страсть к телесному наслаждению не такова, но многие, и оскопив себя, не уничтожали мучающего их внутреннего огня, потому что эта страсть, внедренная в нас от природы, остается в прочих членах. К чему же мы сказали все это? К тому, что любостяжательные тем невоздержнее прелюбодеев, чем менее сильной они возмущаются страстью; а, скорее всего это происходит у них не от страсти, а от нерадения (о благах духовных). Там пожелание так естественно, что, хотя бы иной и не приближался к жене, природа действует и производит свое; а здесь так не бывает. "И благочестиво жили в нынешнем веке". А какая надежда? Какая награда за труды? "Ожидая", – говорит, – "блаженного упования и явления". Поистине, нет ничего блаженнее, нет ничего желаннее такой награды; ее невозможно даже выразить словом, так как будущие блага превышают ум. "Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего". Где те, которые говорят, будто Сын меньше Отца? "Великого", – говорит (апостол), – Бога и Спаса нашего". Если Он спас врагов, то чего не сделает, приняв благоугождающих Ему? "Великого Бога". Когда он называет Бога великим, то называет великим не по отношению к чему-нибудь, но, безусловно, великим, таким, после которого уже никто не велик, потому что всякий другой велик только относительно; если же – относительно, то велик по сравнению, а не по природе; Он же велик без сравнения. "Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный" т. е. отдельных, не имеющих ничего общего с остальными. "Ревностный к добрым делам". Видишь ли, что и мы должны исполнять должное со своей стороны? Он не просто требует дел, но быть "ревностными", т. е. стремящимися к добродетели с великим рвением и с надлежащим усердием. Избавить обремененных множеством зол и исцелить неизлечимо больных – было делом Его человеколюбия; а дальнейшее есть дело и наше и Его. "Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью" (ст. 15).