Восхождение миротворца - Павел Александров

«Единственное, чего боится твой страх, так это встречи с тобою лицом к лицу».

«Потерпи, — приказал он трепещущему телу. — Скоро все закончится. Уже немного. Совсем немного. Последнее усилие. А там — чудесный переход в иную Жизнь».

Марк уловил движущуюся в него энергию искушения на мгновение раньше, чем она успела захватить его волю.

Одно мгновение. Как много оно, оказывается, решает!

«Убей своего зверя!»

Он зажмурился изо всех сил.

«Смерть!»

Искушение лопнуло и разлетелось мельчайшими брызгами невидимой слизи. Связь с Сарксом прервалась. Марк разжал руку и резко отшатнулся. Затем поднял меч, направляя острие в грудь врага.

— Ищешь смерти? — мрачно произнес Саркс, не ожидавший такого оборота.

— Я уже ее нашел.

«Это не враг. Враг — мой страх перед смертью», — Марк напряг разум и волю.

— Что ты делаешь, Маркос? Ты умрешь как дурак, непонятно за что! Через неделю о тебе никто не вспомнит! Если твой Спаситель все прощает, то не лучше ли смириться с грехом на время, чтобы потом покаяться?!

Но все было тщетно. Марк бросился вперед, нанося удар за ударом. Логос засверкал в его руке, лязгая в дуэли с мечом Саркса. Проворная атака вывела полумертвеца из равновесия. Он отступал. Страшные, как штормовые волны удары Логоса Саркс уже не мог отражать, да и заклятия сотворить не мог. В последний миг он еле увернулся от сильного удара, который должен был рассечь его грудь.

— Стой, Маркос! — крикнул Саркс, отскочив. — Кто толкает тебя на смерть? Ты же хочешь, хочешь обрести мою власть! Я вижу, что хочешь! Хочешь стоять над всеми, чтобы люди прославляли ТВОЕ имя, чтобы строили ТВОЮ империю, чтобы исполняли ТВОЮ волю! Ты хочешь стать сам себе богом. Самому решать, что добро, а что зло — это же твои желания, твоя воля, ТВОЯ!!!

Марк перевел дыхание:

— Ошибаешься. Моя воля уже мертва. Ты сражаешься с волей Всевышнего.

Сокрушительный удар отвел черный клинок в сторону. Саркс отпрянул в изумлении: его глаза расширились, злобно недоумевая.

Идеальный момент для выпада! Но как же не хочется им воспользоваться!

Последняя секунда. Последний шанс все изменить.

Жить! Пусть даже с черной душой, но жить!! ЖИТЬ!!!

…Зажмурив глаза, Марк сделал сильный выпад, и острие Логоса вошло в грудь Саркса.

Марк изогнулся от неимоверной боли — его будто рвали на куски раскаленным железом, и боль отзывалась в каждой клеточке тела. Но, выдержав еще один миг, он шагнул вперед и, сжав рукоять обеими руками, втолкнул лезвие глубже, пронзив Саркса насквозь.

В тот же миг, помраченными от боли глазами он увидел: они по-прежнему стоят на вершине Башни мрака. В уши ворвались такие привычные звуки битвы.

— Ты… — исказив мертвецкие губы в недоуменной злобе, прошипел Саркс и пошатнулся. — Ты снова совершил глупость. Последнюю глупость… ты обречен… а я восстану вновь… придет время… я дождусь своего часа…

Его голова запрокинулась назад, меч выпал из руки. Человеческая половина лица покрылась бледностью. Конвульсивно дернувшись, Саркс упал навзничь и затих.

Марк рухнул на спину секундой позже. Только теперь он с удивительной ясностью понял: Саркс с самого начала хотел, чтобы он поверил в необратимость судьбы, уготованной Проклятием. Пока Марк верил в его слова, он был обречен. Нужно было сразу искать свою собственную судьбу, а не исполнять навязанную Сарксом.

Закатив глаза к темному амархтонскому небу, Марк судорожно всхлипнул, пытаясь вдохнуть хоть каплю живительного воздуха, но тщетно. Тело онемело, пальцы конвульсивно скребли по камню. Он их не чувствовал. Не чувствовал и боли от смертельной сквозной раны чуть пониже легких: наверное, паралич или болевой шок. До него доносились очень отдаленные звуки битвы: лязг мечей, вопли раненых… Марк медленно уходил от такой привычной реальности в иной мир.

Задыхаясь, он открыл рот, но воздух больше не поступал в легкие. Остатки сознания наполнились ужасом: лучше уж терпеть боль, чем захлебываться собственной кровью и воздухом, который уже не приносит жизни!

Застывшими глазами он досмотрел, как спадает насланный Сарксом туман, как исчезает стена под аркой, как лестница Башни снова открывает вход. Кто это поднимается к нему в черной развевающейся мантии? Амарта. Что ей еще нужно?

На нем ее взгляд не задержался. Она глянула на пораженного Саркса, и такого гнева и отвращения на ее лице Марку не доводилось видеть. Колдунья подняла свой жезл, сотворяя сильное огненное заклятие, и тело Саркса охватил огонь. Пламя было такой силы, что вмиг сгорела плоть, начали лопаться кости. Но Марк не чувствовал на себе даже жара. Он был свободен от Саркса.

«Наконец-то ты добилась, Амарта, чего хотела. Но поняла ли ты, кого ненавидела на самом деле?»

Она подняла черный меч Саркса и пошла обратно. Уже под каменной аркой она остановилась и глянула на умирающего Марка. Что это горит в ее зеленых глазах? Сожаление? Она жалеет, что ее месть свершилась? Но тут она отвернулась, а Марк утратил способность видеть.

Разум затуманился, покрываясь густой пеленой небытия, мысли разлетались, путались. Думать стало невыносимо тяжело. «Так вот, значит, как наступает смерть, — мелькнула уходящая мысль. — Сейчас я познаю ее таинство, узнаю, что там, за ее гранью. Узнаю, кто Он, Бог. Я же совсем не знаю Его. Что я скажу Ему, что услышу? И услышу ли? Я же абсолютно ничего не знаю, что там… за гранью. Да, теперь я совершенно ничего не знаю…»

Последняя искра сознания погасла. Уходящая мысль неумолимо потянулась из разума, оставляя все страхи, тревоги, размышления и страсти в мертвом, пораженном теле. Разум утих. Марк жил, но уже не думая и ничего не ощущая.

Удар рыцаря Серебряного Щита — это сосредоточенный сплав силы, бьющей без промаха наповал, это бросок, опережающий мысль. Главк переступил через скорченное тлеющее тело вождя всадников смерти и быстро направился к открытым вратам дворца. Он должен, обязан это сделать. Иначе обуянные страхом воины не сдвинутся ни на шаг.

Он вошел в темный дворцовый коридор и сразу услышал за спиной торжествующие крики. В Аргос ринулись толпы людей.

Левое плечо и часть груди онемели — холодны как у трупа. Рана серьезна. Но омертвению уже не добраться до сердца — это главное. Да, без помощи лекарей не обойтись, но это потом. Сейчас ему предстоит совершить последнее усилие и возглавить захват Аргоса. Все остальное — после. Завтра он будет осознавать свою новую жизнь, завтра будет думать, что произошло с его характером, куда исчез привычный ход мыслей, знакомые чувства. Завтра он станет новым человеком, ибо никто не остается прежним после величайшей метаморфозы, которую учение Таинства жизни называет Преображением.