Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы ж неблагие, леди, — вставил Юджин.
Я заскрипела зубами. Если я еще раз услышу это слово…
— Как и я. И нам с вами — жить с этим до конца наших дней. Но как мы будем жить — решать нам. Или прятаться и считать себя уродами, или принять то, кто мы такие и сделать это своим преимуществом. Мы — сильные. Дружные. И уникальные. Мы семья, и в нас нет ничего уродливого и неправильного. Потому я хочу, чтобы мы поучаствовали в этом конкурсе. Нам нужны эти деньги. Вы со мной?
Дело было не в деньгах, конечно. Но я считала правильным еще раз показать детям, что их “уродство” — это талант, который стоит дорого.
Никто не ответил, и я раздраженно смахнула с глаз влагу. Лили и Дерек были слишком малы, чтобы всерьез о таком думать, но остальные… остальные уже достаточно выросли, чтобы понимать, о чем я говорю.
Отвечать мне никто не спешил.
— Леди Иви, — подал голос Берт. — Мы не можем…
— Ой! — рявкнула вдруг Мелисса и вскочила. Глаза у нее горели. — Что же вы все такие непонятливые! Леди Иви дает вам выбор — или сидеть всю жизнь как мыши под веником, или наконец поднять голову и показать, на что мы способны! Не знаю, как вы — а я в деле! Я им всем покажу, что такое настоящий талант, не будь я Мелисса Макмайер!
Она меня что, поддержала? Мелисса? У меня совершенно непедагогично отвисла челюсть. У остальных, впрочем, тоже.
— Что вы так уставились?! Леди Иви, не смотрите на этих трусишек, хотят всю жизнь бояться — их право! Что нужно делать?
— Я… я потом все расскажу, — наконец отмерла я. — Мне нужно все продумать — но кое-какой план у меня уже есть. Надеюсь, вам понравится.
К моему удивлению, Мелисса чопорно кивнула и вздернула подбородок.
— Можем ли мы спускаться к обеду?
— Да.
— Благодарю.
Она направилась к двери с абсолютно прямой спиной, как маленькая леди. Вслед за ней нерешительно потянулись остальные дети, которые до сих пор выглядели сбитыми с толку и испуганными. Смотрели то на Мелиссу, то на Юджина, то друг на друга. Я смогла их убедить? Хоть немного? Тех, кто постарше, бесполезно заставлять, а малыши все равно будут смотреть на них, так что...
Еще несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я тоже встала.
В коридоре стоял генерал Реннер. Стоило мне выйти, как он произнес:
— Это была отличная речь, Иви. Ты молодец.
Глава 41
В коридоре стоял генерал Реннер. Стоило мне выйти, как он произнес:
— Это была отличная речь, Иви. Ты молодец.
Я вздрогнула и, подняв голову, прищурилась.
Издевается?
Но лицо у него было предельно серьезным. Если и издевается — то так тонко, что не прикопаешься.
— Благодарю, очень лестно, — выпалила я и мимо него рванула к лестнице.
Боже, да что я сморозила?! “Благодарю, очень лестно?” Откуда это вообще взялось в моем словарном запасе? Из прочитанных любовных романов в мягких обложках? Позорище!
Быстро уходи отсюда, Иви, потом будешь врать, что ему послышалось!
— Иви!
Генерал Реннер сжал мою руку. Ту самую, на которой красовалась скрытая барьером метка. Сердце у меня так ощутимо подпрыгнуло в груди, что я не удивилась бы, если бы метка вдруг проявилась, как раньше иногда бывало во сне или если что-то выбивало меня из колеи.
Еще и прикосновение, как назло, было очень аккуратным и бережным — не таким, какого стоило бы ожидать. От этого глупое сердце в груди бултыхнулось только сильнее.
— Гене… — Я осеклась, потому что старалась не называть его генералом там, где это могли услышать любопытные детские уши, — Я спешу.
Его пальцы на моей руке на секунду сжались, а потом генерал Реннер меня отпустил и отступил на шаг.
— Я всего лишь хотел напомнить, чтобы ты не забыла подать заявку на выступление на ярмарке. Сегодня истекает срок, и сделать это нужно тебе — как управляющей, раз уж участвовать будет весь приют. Я, твоими стараниями, всего лишь уборщик, и подписывать такие бумаги не вправе. Впрочем, если ты меня повысишь…
— Благодарю вас! Ваша помощь неоценима, позвольте мне откланяться! — выпалив это, я побежала прочь.
Твою. Мать! Что я несу вообще?!
Осталось еще добыть где-то веер, чтобы томно им обмахиваться. И корсет! Чтобы падать в обморок.
Докатилась.
Кое-как собрав мысли в кучу и просидев весь обед как на иголках (я не помнила, что в этот раз приготовила Урсула, зато отлично помнила, что генерал Реннер сидел напротив, держа Лили на коленях), я отправилась в город.
Заявки на то, чтобы участвовать в ярмарке, принимали на первом этаже мэрии. Зайдя туда, я тут же увидела… Долорес.
Она сидела за столом с табличкой “Ярмарка талантов! Заявки принимаются здесь!”
За противоположным концом стола сидела жена бакалейщика и, между ними, еще какая-то женщина, худенькая, с мышиного цвета волосами. Долорес, поскольку размеров была необъятных, половиной тела выглядывала из-за стола.
Жена бакалейщика на ее фоне казалась почти субтильной. При виде меня она скривилась — хотя, я подозревала, такое выражение на ее мучного цвета присутствовало постоянно, менялись только оттенки.
На столе перед ними были разложены стопки каких-то бумаг.
— Чего приперлась? — рявкнула Долорес, стоило мне подойти. — И не стыдно людям в глаза смотреть, прошмандовка!
Ой, да что ты говоришь! Прошмандовкой за глаза меня в этом городе называли все кому не лень. Я подозревала, что особых поводов тут и не требовалось, но у меня они были: мэр по непонятным (ха-ха, об этом стоит спросить у генерала Реннера) причинам мне благоволил,
