Великий парадокс, или Два почерка в Коране - Самир Алескеров

В этой суре — намек на небольшое происшествие в семье Мохаммеда — люди стали злословить по поводу ночного отсутствия юной жены пророка, а привез ее из пустыни некий молодой человек. Из-за этого и пошли слухи. Как видим, у Мохаммеда была личная причина быть жестоким, и это отразилось в Коране. Кстати, двух поэтов, которые сочинили по этому поводу стишки — мужчину и женщину — жестоко убили. Ведь они «вредили мусульманам»…

Так чем же обусловлена разность тона сур, прочитанных в Мекке и в Медине — волей Господа или волей Мохаммеда? Может ли верующий человек усмотреть в этом изменение Его установлений? Конечно, нет. Тогда мы приходим к выводу: гуманизм, воздержание гнева, толерантность были ниспосланы Богом, а недобрые, даже жестокие мысли — родились на нашей грешной земле.

Сура 88 «Покрывающее» завершается такими строчками:

«А тех, кто отвернулся и впал в неверие — Аллах накажет величайшим испытанием. Ведь к Нам возврат, и расчет за Нами».

Изначально, как мы видели, под неверием в Коране подразумевалось отсутствие у человека веры в Бога. В мединских же сурах имеется в виду неверие в Бога и его посланника. Сейчас ортодоксы чаще всего говорят о вере в пророка, безоговорочной уверенности в безошибочности его слов и поступков, его безгрешности. Искренне религиозному человеку предписывается верить «в каждую запятую» Корана и, главное, в то, что он целиком и полностью — слово Аллаха. Это граничит с богохульством — ведь Бог тогда оказывается способным устраивать хитрости, вести человека по неправильному пути, даже прощать человеку грехи, которые он совершит в будущем.

Тем, которые возражают против такого богухульства, отвечают: логика Бога отличается от логики человека. Словом, на взгляд ортодоксов, неверие — это неверие им, что бы они ни говорили. Так и получилось, что, зараженные этой слепой верой, — нет, не в Бога, а в излагаемые нам постулаты, — мусульмане по их команде могут убивать безоружных людей в метро или в театре. Это страшно, это опасно, это грозит прежде всего самим мусульманам, терпение людей и игры в демократию не безграничны.

СУРА 89. ЗАРЯ (Аль— Фаджр). Мекканская, поэтический период.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь зарёю — исходом ночи, и десятью священными ночами, числами чётными и нечётными клянусь, что всё это — правда, и этих клятв достаточно.

Заметки на полях: авторы толкований Корана дают насчет этих десяти ночей двойное объяснение. Это могут быть последние ночи месяца Рамадан, или первые ночи месяца Зу-ль-хиджжа. Ночь предопределения (см. суру 97) приходится на один из этих дней в месяце Рамадан. В эту ночь на землю спускаются ангелы для выполнения поручений Аллаха. А первые ночи месяца Зу-ль-хиджжа паломники проводят в Мекке, во время совершения хаджа.

Ты знаешь, как поступил Господь с адитами, Ирамом — городом с колоннами, у которого не было аналогов. С самудитами, которые были настолько сильны, что вырубали свои жилища в скалах. И с Фирауном с его богатством и многочисленными войсками. Со всеми теми, что творили бесчинства на земле. Пролил Господь на них свой гнев. Ведь он наблюдает за людьми.

Человек, когда его испытывает Аллах достатком, горделиво говорит: я этого достоин. Но если Бог сокращает его доходы, он недоволен: Аллах меня унизил. На самом деле унижение из-за того, что вы не милосердны. Сиротам, беднякам вы не хотите отдавать что-либо, однако, угождаете низменным страстям. И богатство любите нескончаемой любовью.

Но наступит день, когда все горы превратятся в прах, а земля — в равнину. В этот день увидите вы Бога, а вместе с Ним и ангелов, выстроившихся в ряд. Приблизится геенна, и грешник вспомнит о злодеяниях своих. Но к чему теперь воспоминания?

Он скажет: лучше я в жизни на земле подумал бы о будущем! И никто его не накажет так, как сделает Аллах. И оковы, в которые закован будет грешник, не будут подобны никаким оковам.

О, человек! Иди же к истине и приобрети блаженство, которое Бог дарует своим рабам, войди же в рай!

СУРА 90. ГОРОД (Аль— Балад). Мекканская, поэтический период.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь городом Меккой, где ты живёшь, прародителем Адамом и его потомками — создан человек для преодоления тягот. Но неужели он думает, что сильнее Бога, и Бог его не пересилит? Порой он скажет: я погубил богатства на пустое. Но неужели он может думать, что Бог этого не знает?

Мы создали ему сердце, ум и чувства, и показали два пути: один трудный и крутой, а другой — пологий, легкий.

Он выбрал лёгкий путь, тогда как были силы для крутой дороги. Это — сострадание к рабам, сиротам, беднякам. Это — доброта ко всем, терпение и терпимость. Выбравшие этот путь — на правой стороне. А тот, кто не верит в Бога, кто пошёл по лёгкому пути — тот на левой стороне. И огненный свод над ним.

Заметки на полях: мы часто говорим в этой книге, что первоначальные суры Корана проповедовали добро и сострадание, поэтому перекликались с христианской моралью, с лучшими страницами других религий. Окончание 90-й суры — яркое тому подтверждение. Если бы христиане не знали, что эти строки из Корана, они могли бы принять их за установления Нового Завета.

СУРА 91. СОЛНЦЕ (Аш — Шамс). Мекканская, поэтический период.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь солнцем и его сиянием, луной, которая сменяет солнце, дневным временем, когда оно сияет, и ночным, когда всё окутывает темень. Клянусь небом и Тем, кто его построил, землей и Тем, кто распростёр её, душой и Тем, кто сотворил её, поместив в ней святость и порочность — преуспел тот человек, кто чист душой, а зло таящий в ней — в убытке.

Самудиты, назвав лжецом посланника, который их предупреждал, закололи верблюдицу. Все их поселение было истреблено. Не осталось ни следа. Справедливым было Его решение.

Ответ мусульманину, обвиняющему автора в измене исламу

Хотел бы сказать о причинах, которые привели меня к изменению взгляда на нашу религию и ее историю. Я мусульманин. Я не отрицаю Аллаха, не отрицаю посланнической миссии великого Мохаммеда, чту Коран.

Огорчительно, что Аллах даровал нам религию, которая имела примирительный потенциал, а мы этим не воспользовались. Коран говорит, что мусульманская религия — это подтверждение более древних верований — иудейской и христианской. Если бы мы пошли этим путем, если бы не перелом, который произошел в 622 году, то мир сегодня был бы иным.

Исторический факт: в Коране говорится об уважительном отношении к пророкам, которые были святыми у христиан и иудеев. Но мы не сумели объяснить людям других верований, что имел в виду Аллах, когда говорил об этих святых, как о мусульманах. Это не означало, что они выполняли намаз. Нет, это означает лишь то, что они все были покорны Богу.

Примирительная сила, которую нес Коран до перелома в 622 году, косвенно подтверждается и таким фактом. В Медину, к Мохаммеду, приезжали делегации от христиан и иудеев, чтобы понять, что это за новая религия, которая с уважением относится к их святым. Это было не праздное любопытство. Почему-то они не ездили в Йемам, где некий Маслам тоже называл себя пророком и проповедовал монотеистическое учение. Кстати, туда было легче добраться, чем в Медину.

К тому времени арабы и окружающие их племена устали от своих кровавых разборок. Дело дошло до захвата заложников, убийства детей. Войны происходили не на религиозной почве, и даже не из-за межнациональных распрей. В основном делили земли — кому достанутся более плодородные, кто будет владеть колодцами. В такой «склочной» атмосфере учение Мохаммеда, которое говорило о единстве аврамических религий, о взаимоуважении народов, о добре и справедливости, было востребовано самой историей. Поэтому и потянулись к нему люди, исповедующие другие верования.

Во многом благодаря объединительному потенциалу новой религии мединцы и пригласили Мохаммеда в свой город. Но…

Кто повернул колесо истории, кто дал толчок повороту ислама от любви к злу? История сохранила имя этого человека. Некий Абу аль-Хайсам ибн ат-Тихан непосредственно перед переселением Мохаммеда сказал ему: «О, посланник Аллаха! У нас есть договор с нашими соседями — иудеями. Мы разорвем этот договор. Возможно, мы сделаем это, а ты покинешь нас и вернешься в Мекку?». Это было условие — условие для принятия Мохаммеда. Судя по тому, какой затем был оказан торжественный прием пророку, судя по тому, что ему была предоставлена должность арбитра, Мохаммед согласился. Он не стал ждать повеления Аллаха, Который мог ниспослать ему установление оставаться честным и справедливым.

В ответ на слова Абу аль-Хайсама Мохаммед улыбнулся и сказал: «Клянусь клятвой крови, я и вы — кровные братья: я буду воевать с теми, с кем вы воюете, и буду мириться с теми, с кем вы миритесь!»