Наложница визиря - Джон Спиид

— Деога, вы поразительны, — медленно произнес приглушенный голос. — Имеется имущество Дасанов, огромное богатство, которое только ждет, чтобы вы протянули руку. Тем не менее вы избегаете предъявления претензий. Другие не проявляли такого равнодушия.

Да Гама опустил глаза и пожал плечами.

— Скажите нам, Деога, кто, по вашему мнению, сейчас является владельцем танцовщицы?

— Она собственность Люсинды Дасаны, ваше высочество, наследницы богатств Дасанов.

— Она преступница, убийца, и ее претензии не имеют силы! — прокашлял Виспер. Говорил он с усилием.

— Она может быть обвиняемой, но приговор ей не вынесен, — ответил Да Гама. — И ее имущество, насколько я понимаю, подлежит конфискации только после вынесения приговора и ее смерти.

— Это будет легко организовать, — прохрипел Виспер.

— Только она сбежала, господни хасваджара.

— При содействии этого человека, ваше высочество! — Виспер поднял костлявый палец и показал на визиря. — Бурак Вали-хана не дал вам осуществить правосудие!

Вдова султана, скрытая под ворохом одежд, никак не показала, что слышала евнуха. Когда она снова заговорила, Да Гаме почудилось, что он слышит мольбу в приглушенном голосе:

— Деога, сталкиваться с трудностями — это судьба специалистов по улаживанию сделок, не правда ли? Как бы вы разобрались с этим вопросом?

«Какая она там? — подумал Деога. — Молодая? Старая? Хитрая? Испуганная?»

Он решил говорить с ней, как говорил бы с сестрой, если бы у него была сестра:

— Ваше высочество, мы должны выбрать лучший путь, какой только найдем, и доверить все остальное Богу. Вначале я принял бы решение. Потом я осуществил бы его, — несмотря на боль во всем теле, он распрямился. — Поскольку ни у кого нет четких претензий, может, я начал бы с обдумывания, каким образом принести больше пользы. Хасваджара — чего он хочет в данном случае? Он стал покровителем танцев? Зачем ему профессиональная танцовщица? Почему именно эта? Что у нее такое есть?

Виспер гневно смотрел на Да Гаму, но ничего не говорил.

— И визирь. Дает обещания и заключает договоры с вашими врагами. Использует эту молодую женщину как бакшиш.

Вали-хан взглянул обеспокоенно, не зная, как воспринимать это заявление.

— И вы, ваше высочество. Когда вы должны выбирать между двумя людьми, занимающими такое высокое положение, как вы можете оставаться спокойной? Я спросил бы себя: есть ли способ удовлетворить всех? А если нет, то чьи претензии пойдут на пользу наследнику?

Вдова султана вздохнула под одеждами:

— О, вы опасны, фаранг. Вы играете с нами, смешивая истину и сомнения в равной степени. Как фокусник, вы жестикулируете одной рукой, чтобы отвлечь наше внимание от другой.

Несмотря на совет великого визиря, Да Гама опять низко поклонился.

— Вы увидели меня насквозь, ваше высочество. Но я говорю это от всего сердца: вы решите лучше, чем я.

— Да, с этим мы согласны.

Вдова султана встала с серебряной скамьи. Она оказалась такой маленькой, что было трудно определить, стоит она или продолжает сидеть. Пара мальчиков-евнухов бросилась к ней, чтобы поправить юбки и она могла бы идти.

— Наша аудиенция закончена.

Вали-хан также встал.

— Но, ваше высочество, что вы решили? — спросил он.

— Ничего, господин. Вначале мы поговорим с танцовщицей.

— А Виспер будет присутствовать во время вашего разговора? — обвиняющим тоном произнес визирь.

— Это наша забота, господин, не ваша.

Не произнеся больше ни слова, она тронулась к двери, за ней тянулись ярды материи. Виспер и мальчики-евнухи последовали за ней, потом полдюжины евнухов-стражников. Везде вокруг Да Гамы придворные кланялись так низко, что касались пола тыльными сторонами ладоней.

Когда придворные начали выходить, тихо разговаривая друг с другом, Да Гама подошел к великому визирю.

— Вы не удовлетворены, господин.

— Нет. Но, по крайней мере, ты не говорил против меня.

— Я думал, что говорил в вашу пользу, господин, но кто может знать? — Да Гама склонил голову. — Когда-нибудь мне может потребоваться работа, господин. Ваш бурак исчез.

Визирь хмыкнул.

— Когда этот день настанет, ты знаешь, как меня найти. Но кто знает — может, мне тоже потребуется работа.

Как только он отошел, приблизился Джеральдо.

— Почему ты не предал меня, Да Гама?

Да Гама посмотрел на него, раздумывая, правильно ли поступил.

— У меня были свои причины.

Джеральдо прищурился, внимательно глядя на Да Гаму, на лице снова появилась красивая улыбка.

— Ты меня боишься!

Лицо Да Гамы ничего не выражало.

— Помни, что я оказал тебе услугу, — сказал он.

Джеральдо обдумывал ответ, но в конце концов просто покачал головой, потом поспешил прочь, спрашивая, как найти Виспера.

Шахджи подошел к Да Гаме сзади.

— Не хорошо и не плохо, — сказал он. — Я бы на твоем месте высказался в пользу хиджры. Семь лаков! Возможно, ты их просто выбросил вон. И ты вполне мог сказать, что был партнером. Кто смог бы это оспорить?

— Мне судьбой не предназначено быть богатым человеком, генерал.

Они пошли по крашеному деревянному полу Летучего дворца. Похоже, Шахджи не слышал последних слов Да Гамы.

— Она собирается решать, кто станет регентом. Именно поэтому она и отправилась сюда — чтобы уехать подальше от всякого давления. Словно это место не является таким же змеиным гнездом, как Биджапур, — Шахджи внимательно посмотрел на Да Гаму. — Она спрашивает мое мнение. Надеюсь, что мне удастся высказаться так же хорошо, как сделал ты.

— Что вы решили, генерал?

— Хотя мне этого совершенно не хочется, я должен взять сторону хиджры. Вали-хан как человек лучше, но он сразу же заменит меня на посту главнокомандующего. Он слишком многим обязан Афзул-хану. Но я ненавижу хиджрей… — Шахджи покачал головой. — Они будут давить, давить и давить на меня. И как мне им противостоять? — Шахджи натянуто рассмеялся. — Однако тебе не нужно слушать о моих проблемах. По крайней мере, трезвым. Давай найдем немного вина.

За муслиновыми занавесками, скрывающими путешествующую зенану от чужих глаз, Майя сидела под деревом на лужайке, которую недавно выкосили и с которой граблями сгребли сено. Короткая трава была жесткой и слегка влажной, но здесь все равно пахло свежескошенным сеном. Большой, яркий, с позолоченными шестами шатер вдовы султана поднимался в центре лужайки. Вокруг него стояла дюжина шатров поменьше, где дремали служанки и евнухи.

Майя достала из мешка «Гиту» и попыталась сосредоточиться на чтении, но ее глаза то и дело поворачивались в сторону реки. На другом берегу вдова султана давала аудиенцию, решая ее судьбу. Майя знала, что происходящее — осуществление воли Богини, но все равно задумывалась о будущем. Она ничего не могла с собой поделать.