Том 11. Властелин мира. Драма в Лифляндии. В погоне за метеором - Жюль Верн

- Он самый, - подтвердил Омикрон и тут же добавил: - Дал бы бог, чтобы доктор Гьюдельсон не оказался сейчас на своей башне.

- А если он там и торчит, то пусть не заметит болида.

- Нашего болида, - уточнил Омикрон.

- Моего болида, - поправил мистер Форсайт.

Оба они ошибались. Подзорная труба доктора

Гьюдельсона была направлена в это самое время на юго-восток, на ту самую часть неба, по которой продвигался метеор. Труба уловила метеор тотчас же, как он появился, и башня на Морисс-стрит, так же как и башня на Элизабет-стрит, не упускала его из виду до того мгновения, пока болид не скрылся в тумане.

Впрочем, не одни уостонские астрономы отметили появление болида. Он был замечен также Питтсбургской обсерваторией, так что теперь речь шла о трех последовательных наблюдениях, включая и бостонское.

Факт повторного появления метеора представлял значительный интерес, если, разумеется, метеор сам по себе мог представить интерес. Раз он оставался в районе видимости подлунного мира, то, значит, определенно двигался по замкнутой орбите. Следовательно, это не какая-нибудь блуждающая звезда, которая исчезает, едва соприкоснувшись с последними слоями атмосферы, не какой-нибудь астероид, который, однажды показавшись, скрывается в пространстве, не аэролит, падение которого следует непосредственно за его появлением. Нет, этот метеор возвращался, он продвигался вокруг Земли, словно второй ее спутник. И, следовательно, он был достоин изучения, чем и можно оправдать ту страстность, с которой мистер Форсайт и доктор Гьюдельсон оспаривали друг у друга право на его открытие.

Раз метеор подчинялся постоянным законам, ничто не мешало определить его свойства. Этим занимались повсюду, но нигде, разумеется, не было проявлено такого рвения, какое проявляли в Уостоне. Однако для окончательного разрешения задачи требовалось еще несколько тщательных наблюдений.

Первое, что было вычислено уже через двое суток математиками, но, правда, математиками, которых звали не Дин Форсайт и не Гьюдельсон, - это траектория болида.

Траектория эта имела направление с севера на юг. Некоторое отклонение в 3°31’, отмеченное в письме мистера Дина Форсайта в обсерваторию города Питтсбурга, было лишь кажущимся: оно являлось следствием вращения земного шара.

Болид находился на расстоянии четырехсот километров от поверхности Земли, а чудовищная скорость его движения была не менее шести тысяч девятисот шестидесяти семи метров в секунду. Таким образом, свое движение вокруг Земли он совершил за час сорок одну минуту одну и девяносто три сотых секунды, из чего можно было, по мнению ученых, заключить, что в зените Уостона он покажется снова не ранее чем через сто сорок лет сто семьдесят шесть дней и двадцать два часа.

Счастливое предзнаменование, способное успокоить жителей города, так сильно трепетавших перед возможным падением болида. Если ему и суждено свалиться на землю, то упадет он не на них.

«Но какие основания полагать, что он упадет? - вопрошала газета «Уостон морнинг». - Не приходится опасаться, что на пути его возникнет препятствие или что он будет остановлен в своем движении!»

Тут была полная ясность.

«Конечно, - писала газета «Уостон ивнинг», - есть много аэролитов, которые падали и продолжают падать. Но это главным образом аэролиты малых размеров: они бесспорно движутся в пространстве и падают, как только оказываются в сфере земного притяжения».

Это объяснение, само по себе верное, не имело отношения к данному болиду с его правильным движением. Его падения следовало опасаться не более, чем падения Луны.

Но, этого было еще мало. Оставалось выяснить еще ряд вопросов, касающихся данного астероида, ставшего вторым спутником Земли.

Каков его объем? Какова его масса? Какова его природа?

На первый вопрос газета «Уостон стандарт» ответила следующее:

«Судя по высоте и видимому размеру болида, его диаметр должен превышать пятьсот метров, - таков по крайней мере результат наблюдений, производившихся до сих пор. Но пока еще не удается разрешить вопрос о его природе. Видимость (при условии, разумеется, что наблюдатели располагают достаточно мощной аппаратурой) придает ему светящаяся поверхность, а свечение происходит от сопротивления атмосферы, хотя воздух и очень разрежен на такой высоте. Но здесь возникает еще вопрос: не является ли метеор только газообразным телом? Пли, наоборот, не состоит ли он из твердого ядра, окруженного светящимися хвостами? Каковы в таком случае состав и величина ядра? Все это пока неизвестно и, возможно, останется неизвестным навсегда.

Итак, ни в отношении размера, ни в отношении скорости движения этот болид не представляет собой ничего необыкновенного. Единственная его особенность заключается лишь в том, что он движется по замкнутой орбите. С какого же времени движется он так вокруг земного шара? Патентованные астрономы не могли бы нам ответить на этот вопрос. Ведь они никогда бы не уловили его с помощью своих «официальных» телескопов, если бы не наши сограждане, мистер Дин Форсайт и доктор Сидней Гьюдельсон, которым и принадлежит слава этого блестящего открытия».

Во всем этом, как глубокомысленно заметила газета «Уостон стандарт», не было ничего исключительного (не считая красноречия автора статьи). Ученый мир уделил поэтому не слишком большое внимание вопросу, столь сильно волновавшему почтенную газету, а мир невежд проявил к нему также лишь слабый интерес.

Одни только жители Уостона настойчиво стремились узнать всё, что имело отношение к метеору, открытием которого мир был обязан их двум уважаемым согражданам.

Впрочем, как и все подлунные создания, и они в конце концов утратили бы интерес к этому космическому явлению, которое «Пэнч» упорно продолжал называть «комическим», если бы в газетах не стали проскальзывать с каждым днем все более прозрачные намеки на соперничество между мистером Дином Форсайтом и доктором Гьюдельсоном. Намеки эти послужили источником сплетен. Все население поспешило воспользоваться таким поводом для ссор, и город постепенно раскололся на два лагеря.

День, на который была назначена свадьба, между тем приближался. Миссис Гьюдельсон, Дженни и Лу - с одной стороны, Франсис Гордон и Митс - с другой ощущали все возраставшее беспокойство. Они жили в непрерывном страхе, ожидая открытого скандала, который мог разыграться при встрече обоих соперников, точно так же как встреча двух туч, заряженных противоположными потенциалами, может вызвать вспышку молнии и раскаты грома. Близкие хорошо знали, что мистер Дин Форсайт с трудом сдерживал накопившуюся ярость, а бешенство доктора Гьюдельсона искало лишь повода для взрыва.