Детектив и политика 1991 №2 - Джон Гоуди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хасан начал отбирать в окрестных деревнях молодых людей в возрасте от двенадцати до двадцати лет, которые представлялись ему наиболее подходящими для воспитания из них убийц. Ежедневно он призывал их к себе, рассказывал о наслаждениях рая… и в определенный момент приказывал опоить десять — двенадцать юношей одурманивающим зельем и перенести их, пока они спали мертвецким сном, во дворцы долины. Пробудившись после своей летаргии, те приходили в изумление, видя себя окруженными множеством прекрасных вещей и восхитительными девушками, которые пели, веселились, расточали самые изощренные ласки, потчевали их изысканными яствами и превосходными винами, пока, опьяненные всякого рода излишествами среди потоков молока и вина, они не начинали считать себя действительно в раю и не чувствовали сильнейшее желание навсегда остаться в плену его услад. По прошествии четырех-пяти дней их снова опаивали и выносили из сада. Доставленные к нему и вопрошаемые, где они были, юноши отвечали: "В раю, по доброте Вашей Милости!", а затем перед всеми собравшимися, которые слушали с изумлением и острым любопытством, они подробно рассказывали обо всем, что видели. Тогда их повелитель говорил им: "Пророк заверяет нас, что защищающий своего господина попадет в рай, и, если вы докажете мне свою полную преданность и будете повиноваться моим приказаниям, вас ждет эта счастливая участь!"
Поначалу были случаи самоубийства, но оставшимся в живых заявили, что только смерть на службе Хасана открывает дорогу в рай. В XI веке в это верили не одни лишь доверчивые персидские крестьяне. Достоверность райских садов с их гуриями не оспаривалась и менее наивными людьми. Многие суфии[12] утверждали, что райские сады являются только аллегорическим образом, но немало людей были твердо убеждены в их реальности.
В древнем "Искусстве плутовства" Абдель-Рахмана из Дамаска разоблачается еще одна хитрость Хасана. В полу его приемной был сделан глубокий, узкий колодец. Один из учеников Хасана становился в него так, чтобы над полом возвышалась только его голова. На шею ученика надевали круглое блюдо, состоявшее из двух половинок с отверстием посредине. Это создавало впечатление, что в стоящем на полу металлическом блюде находится отрубленная голова. Для большей убедительности Хасан приказывал налить в блюдо свежей крови. Затем в комнату вводили юношей. "Расскажи им, что ты видел!" — приказывал Хасан. Ученик описывал райские наслаждения. "Перед вами голова человека, которого все вы знали, — говорил Хасан. — Я оживил ее, чтобы он поведал вам все сам".
Позднее этого человека вероломно убивали, и его отрубленная голова выставлялась на всеобщее обозрение. Такой зловещий трюк до требуемой степени разжигал стремление к самопожертвованию.
Исторические документы сохранили много свидетельств отчаянности и безрассудства фанатиков-святош (фидаев)[13] из секты исмаилитов. Одним из европейцев, удостоенных зрелища, подобного тому, которое столетием раньше ужаснуло посланца Мелик-шаха, был Анри, граф Шампанский. Вот что он рассказывает о своем путешествии по землям исмаилитов в 1194 году: "Повелитель послал своих людей приветствовать его и пригласил на обратном пути почтить визитом его замок. Граф принял приглашение. Его принял Дай-эль-Кебир (Великий Проповедник), оказавший ему все знаки уважения и показавший свой замок и крепости. Когда они проходили мимо одной из необыкновенно высоких башен, на вершине которой стояли двое караульных в белых одеждах, повелитель, указывая на них, сказал: "Они умеют повиноваться гораздо лучше, чем христианские подданные!" — и по его знаку оба бросились вниз и разбились насмерть. "Если желаете, сказал он пораженному графу, — все мои люди в белом сделают то же самое". Граф великодушно отклонил это предложение и откровенно признал, что ни один христианский владыка не может ожидать такого повиновения от своих подданных. Когда он, получив много богатых подарков, собрался продолжить свой путь, повелитель многозначительно сказал ему: "С помощью этих преданных слуг я избавляюсь от врагов нашего сообщества".
Лучше познакомиться со складом ума Хасана можно в приписываемой ему автобиографии, где он рассказывает о своей юности. Судя по всему, документ этот подлинный, поскольку история религиозного обращения Хасана довольно точно отражает психологию фанатиков, каких бы религий или политических взглядов они ни придерживались.
Хасан рассказывает, что отец воспитал в нем веру в божественность имамов. В юности он повстречался с проповедником исмаилитов (эмиром Дхареба) и вступил с ним в яростный спор, пытаясь доказать ему ошибочность его религиозных убеждений. Некоторое время спустя он тяжело заболел и, боясь умереть, начал задумываться над тем, что учение исмаилитов может быть путем к душевному спасению. Как знать, не будет ни он проклят, если умрет необращенным? После выздоровления он разыскал другого проповедника исмаилитов — Абу Наджама, а затем еще нескольких, перед тем как отправиться в Египет, чтобы изучать вероучение в его центре.
Учитывая прежнее положение Хасана при дворе Мелик-шаха, халиф принял его с почестями. Высокопоставленные каирские должностные лица в надежде придать себе больше важности постарались преувеличить значение новообращенного, что в конечном счете оказалось выгоднее не им, а Хасану. Вскоре он затеял какую-то политическую интригу, был взят под стражу и приговорен к заточению в крепость. Но, когда его вели к месту заключения, рухнул один из минаретов, и это истолковали как знак того, что Хасан пользуется божественным покровительством. Халиф поспешил богато одарить его и посадить на корабль, отплывавший в северо-западную Африку. Подарки халифа и составят тот капитал, на который Хасан впоследствии построит свой "рай", а благодаря причуде судьбы он сумеет найти нужных ему людей.
Во время плавания поднялся сильнейший шторм, повергнувший в ужас и капитана, и команду, и пассажиров. Все, кроме Хасана, начали возносить молитву. Когда его спросили, почему он не молится, Хасан ответил: "Я сам вызвал шторм — зачем же мне молиться, чтобы он
