Цитадель Огня - Марк Энтони

Пока бард вел свой рассказ, взгляд Тревиса вернулся к изображению на белой скале. Что-то в нем показалось ему… знакомым. В единственном глазе, смотревшем на него с середины лица. А потом Тревис увидел то, чего сразу не заметил: на левом плече старого бога примостилось существо со сложенными крыльями и изогнутым клювом. Подозрительно похожее на…

На ворона, Тревис.

Нет, не может быть. Все Вороны исчезли — их сожгли. Разве сестра Миррим не видела это своими слепыми проклятыми глазами?

— А кто сделал рисунок, Фолкен? — громко спросил Дарж. — Может быть, могрим?

Бард покачал головой:

— Нет, могримы не умели рисовать. Они не знали, что такое музыка, и не украшали свои тела, если не считать естественных красящих веществ, которые они получали из почвы или растений. Полагаю, рисунок сделан позже, кем-то из первых людей, которые пришли в Фаленгарт с юга и встретили здесь Старых Богов.

Бельтан фыркнул, показывая в сторону фигурок на ладони Бога, тщетно пытающихся спастись.

— Считайте, что на меня снизошло откровение, но мне почему-то кажется, что их не слишком порадовала встреча с Богом.

Лирит продолжала внимательно смотреть на рисунок.

— Он завораживает, — сказала она.

— Нет, это просто чудовищно, — резко возразила Мелия. Она обратила свой пылающий взор на Фолкена. — И ты еще продолжаешь удивляться, почему люди забыли Старых Богов.

Бард в ответ лишь покачал головой.

— А что с ними случилось? — спросила Эйрин. — Куда они исчезли?

Фолкен вздохнул.

— Их время прошло. Когда с юга появились Новые Боги и подружились с людьми, началось их шествие по Фаленгарту, а Старые Боги и Маленький народец поняли, что их век закончился, поэтому они скрылись в Сумеречном Царстве.

— Ну, вряд ли все было так просто, — заметила Мелия. Бард еще раз посмотрел на огромный рисунок.

— Да, наверное.

Грейс убрала пряди светлых волос с лица.

— И все же кое-что остается для меня загадкой. Прошлой зимой Маленький народец из Сумеречного леса бродил по залам Кейлавера. Ты первым оповестил об их возвращении, Фолкен. Но если Маленький народец пришел к нам из Сумеречного Царства, почему бы вслед за ним не вернуться и Старым Богам?

Прежде чем Фолкен успел ответить, Мелия сделала быстрый жест рукой.

— Давайте уедем отсюда. Здесь нам нечего искать. — И она направила своего белого скакуна вниз по склону.

Тревис нахмурился и посмотрел на Фолкена.

— Что она имела в виду?

Однако бард отвел глаза.

— Поехали, — сказал он, и все последовали за Мелией.

ГЛАВА 59

На следующий день они проехали между двумя каменными сторожевыми башнями, установленными на одинаковых насыпных курганах, и оказались на территории Перридона. Похоже, туманы, которыми славился этот доминион, любили бродить вдоль его границ, поскольку стоило путешественникам подъехать к башням, как густой туман поднялся из лощин, и уже вскоре клубящиеся белые облачка стали доходить всадникам до колен.

Дарж посмотрел на безмолвные сторожевые башни и не заметил в узких окнах света.

— Разве здесь не должно быть сторожевых отрядов, Фолкен?

— Да, Перридон обычно ревностно охраняет свои границы, — помрачнев, ответил бард.

Бельтан фыркнул.

— Не думаю, что даже мышь незаметно проскочит в Перридон, не заплатив налог в три усика. В Перридоне гарнизоны стоят на каждой дороге, реке или тропе, ведущей в их доминион. Всякий раз, когда я сюда попадал, мне приходилось без конца останавливаться и объяснять, кто я такой, что меня привело в Перридон и что я ел на завтрак две недели назад.

Тревис направил своего мерина мимо Лирит и Эйрин, к Грейс.

— Веселенькое местечко, как ты считаешь? — негромко спросил он.

Грейс улыбнулась:

— Честно говоря, я люблю туман.

— Ты серьезно?

Она пожала плечами.

— Мне нравится, как туман все прячет. Здорово перемещаться по миру так, словно, кроме тебя, здесь никого нет. Все кажется таким… безопасным.

Тревис содрогнулся. Ему совсем не понравились слова Грейс, наоборот, он почувствовал себя одиноким — обитать в сером мире, не видеть людей вокруг тебя. Он собрался ответить Грейс, но в этот момент на него посмотрела Тира и протянула ему свою полусгоревшую куклу.

— Она хочет, чтобы ты ее подержал, — пояснила Грейс. — Это большая честь — она не предлагает куклу всем подряд.

Тревис посмотрел на девочку, ему не хотелось брать в руки обугленную куклу, прикасаться к почерневшему дереву. Но Тира продолжала протягивать куклу, не спуская глаз с Тревиса, и он потянулся к ней.

— Возвращайтесь!

Всадники остановили своих лошадей, услышав хриплый голос. Из тумана вынырнул мужчина в сером плаще. Влажные волосы облепили голову, он явно несколько дней не брился.

— Возвращайтесь! — снова крикнул мужчина, его голос напоминал карканье ворона. — Вы глупцы, если хотите войти в Перридон. Возвращайтесь туда, откуда пришли.

Фолкен направил свою лошадь вперед.

— Мы не причиним тебе вреда. — Он протянул к мужчине руку без перчатки.

— Нет! Не трогай его!

Грейс пришпорила свою кобылу и оказалась рядом с Фолкеном. Бард отдернул руку и с удивлением посмотрел на нее, как, впрочем, и человек в сером плаще.

И только тут Тревис увидел глаза мужчины: черные, без белков и зрачков. К горлу подступила тошнота. Рядом с ним Эйрин поднесла руку к лицу, а Лирит тихонько вздохнула.

— Да, — сказал мужчина, глядя на Грейс своими невозможными глазами. — Я вижу, вы понимаете.

— Как далеко? — спросила Грейс. Тревис никогда не слышал, чтобы ее голос становился таким холодным. — Как далеко огненная чума распространилась по Перридону?

Мужчина провел рукой по лицу и пошатнулся. Тревису показалось, что он сейчас упадет. Когда он снова заговорил, его голос звучал спокойнее.

— Я не знаю. В каких-то деревнях люди заболели — другие она обошла стороной. Нет никакой видимой причины или системы. Они приходят, наносят удар и уходят.

Грейс не стала спрашивать, о ком он говорит. Все знали: речь идет об огневиках.

Бельтан подъехал к ним, но не стал приближаться к мужчине вплотную.

— Как давно они побывали здесь?

Человек скрестил руки на впалой груди.

— Не знаю. Когда я пришел, повсюду был пепел. — Он показал в сторону сторожевых башен.

— Ты знаешь, чего они хотят? — спросил светловолосый рыцарь.

Человек рассмеялся — безумные звуки, от которых стыла кровь в жилах.