Виновник завтрашнего дня (СИ) - Александер Арина

— Сначала в Москву, а там будет видно, — присел за стол и втянул в себя аромат приготовленных на пару вареников с картошкой.

— Ничего не понимаю. А как же твои планы насчёт охраны?

Лёшка снова ударился в объяснения, рассказывая об армейском друге, его брате и заманчивой перспективе быстро стать на ноги.

— Ты думаешь, в жизни всё так просто? — Надя достала очередную порцию вареников, и внимательно посмотрела на сына, удивляясь, насколько изменилось его мышление. Будто и её Алёшка, а с другой стороны… Даже манера речи поменялась. Сейчас, когда перестала плакать, а руки почти не дрожали, смогла рассмотреть произошедшие в нем изменения.

Возмужал — бесспорно. На руках виднелись загрубелые от постоянного отжимания на кулаках мозоли. Стал ещё выше и шире в плечах. Не смотря на двадцать два года, в уголках глаз залегли мелкие морщинки. Он говорил, что в армии слыл отличным стрелком и что практически не расставался со снайперской винтовкой. Видимо, эти морщинки стали результатом частого прищура. Но именно в таких родных голубых глазах больше всего присутствовало отчуждение. Точно! Больше всего изменился взгляд. Ещё и шрам этот… чтобы не говорил, а тут нужно время. К такому не возможно привыкнуть за полчаса. Видно, что зашивал профессионал, так как шрам получился ровный, аккуратный, но всё равно в венах стыла кровь, стоило представить, через что он прошел в одиночку из-за нежелания тревожить её.

Лёшка горько усмехнулся, наколов на вилку вареник. Рассматривал его с минуту, а потом откусил небольшой кусочек, прикрыв от наслаждения глаза.

— Я не думаю, а знаю. — И раньше не витал в облаках, и сейчас не страдал подобным. — Но и здесь не останусь. Не хочу.

— Если ты переживаешь из-за Вики…то она уехала сразу же после свадьбы, — поспешила проинформировать Надя. Вдруг передумает уезжать?

— Мам, я принял решение ещё в армии. Тут нет перспектив. Абсолютно. Я обещаю помогать и приезжать как только будет возможность. Но вначале придется туго, сама понимаешь.

— А ведь год назад тебя всё устраивало, — возразила, хотя знала, что так и будет. Многие после армии уезжали в большие города в поисках лучшей жизни. Просто не успела подготовиться. Неделя — это ведь так мало.

— Да, устраивало, — возобновил прием пищи, глотая, практически не пережевывая, — раньше меня многое устраивало. Сейчас же многое изменилось и я — в том числе…

Дождавшись из школы танцев Машку, завалился спать. Всё-таки бессонная ночь в поезде дала о себе знать. Но вздремнуть так и не дали. Новость о его возвращении облетела их микрорайон с завидной скоростью и уже к вечеру к нему стали наведываться сначала одноклассники, а потом и одногруппники из техникума.

Пока с каждым переговорил — на часах натикало девять.

Более-менее пришел в себя после контрастного душа. Машка повсюду следовала по пятам, рассказывая о своих приключениях, и настолько запудрила мозги, что едва не опоздал в клуб. Зато какими же здоровскими были ощущения на коже от обычной футболки и потертых джинсов. Сразу почувствовал себя иначе, более привычней. Теперь осталось дело за малым: чтобы слегка отросли волосы — и вообще будет зашибись.

За прошедший год в «Питоне» ничего не изменилось. Та же барная стойка, те же девочки-официантки, та же сцена, на которой практиковались выпускники местного кулька.

Русого заприметил ещё издали: мастер обольщения во всю развлекал девушек, не упуская возможности сканировать помещение на наличие дополнительных знакомств.

Лёха сразу оценил старания Ольги привлечь его внимание, хотя это было лишним. Днем нравилась больше. Сейчас вечернее платье выглядело чересчур вульгарным, а яркая помада скорее отталкивала, нежели привлекала и никак не вязалась с образом будущей учительницы младших классов.

На небольшом круглом столике уже стояли водка, закуска, вино и разломанная на мелкие кусочки шоколадка. Не смотря на то, что опоздал всего лишь на десять минут, Русый уже был изрядно поддат. Пришлось поддержать его, опрокинув в себя сразу несколько стопок, отмечая долгожданный дембель, а в перерывах между тостами обнимать разомлевшую от выпитого спиртного Ольгу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Лёх, — потянулся к нему Кохнович, указав пальцем за спину, — там одна девушка на тебя полвечера пялится. Не знаю, может знакомая. Ты посмотри, а то мало ли.

Честно? Пофиг, кто там мозолил его спину, но вскоре интерес всё же взыграл, заставив неспешно обернуться. В глазеющей на него девушке признал Наташку Нестеренко. Викина подруга подпирала барную стойку, потягивая через трубочку разноцветный коктейль, и заметив, что он узнал её, кивнула в направлении выхода.

Насмешливо хмыкнул, даже не пошевелившись. Чем не подруга. Нечего им обсуждать. Но всё же не выдержал, достал сигареты и, сославшись на перекур, пошел следом за Нестеренко. Руслан не стал навязываться, сразу поняв что к чему, и попытался перебрать на себя недовольное возмущение Ольги, заверив, что Гончаров скоро вернется.

Наташка поджидала за углом, съежившись под моросящим дождем и обхватив дрожащими пальцами тонкий фильтр, выдыхала в ночь сигаретный дым.

— Не знала, что ты пришел, — обняла себя одной рукой, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц.

Лёшка спокойно прикурил, смерил её взглядом, отмечая, что кто и изменился за прошедший год, так это бывшая девушка Топольского. Словно не он служил, а она. Измученная, блеклая.

— Сегодня приехал, — затянулся, небрежным жестом стряхивая пепел. Внешнее спокойствие трещало по швам, стоило представить, чем тут они занимались с Некрасовой в его отсутствие. Уже понял, что все те писанные для него мемуары были сплошной ложью. Так, чисто для отвода глаз.

— Лёш, я насчёт Вики хотела поговорить…

— А вот это лишнее, — перебил, сверкнув глазами.

— Может и так, — согласилась, выбросив сигарету в урну. — Не мое это дело, да и ничего уже не вернуть. Но я хочу, чтобы ты знал: Вика… она… правда ждала тебя.

От этих слов Гончаров рассмеялся, громко, буквально до слёз. Наташа обижено поджала губы, подождав, пока его веселье угаснет и выкрикнула запальчиво:

— Ты ничего не знаешь. У неё зимой мамка заболела, бабушка умерла, было очень тяжело. Пришлось вернуться в «Оскар».

Частыми затяжками Гончаров пытался перебить разлившийся во рту привкус горечи.

— …а Максим… он хороший. Организовал ей полную неприкосновенность. Он был как-то связан с Калугиным. Сначала они просто общались. Никаких намеков. А потом…

— А потом бабло и перспектива красивой жизни сделали свое дело, — продолжил он презрительно, выбросив окурок. Тема с «Оскаром» стала последней каплей. Он-то думал, там любовь накрыла неожиданно. Всякое бывает. А оно всё намного прозаичней. Вот откуда и пышная свадьба и переезд в другой город. — Всё понятно. Передашь своей подруге от меня самые наилучшие пожелания.

— Лёш, у неё выбора не было, жизнь матери реально висела на волоске, — выкрикнула Наташка ему в спину. Он уже собрался уходить, но последние слова заставили обернуться.

— Я понимаю, Наташ. Правда. Она свой выбор сделала. А дальше — каждый сам за себя.

Вернувшись в клуб, наклонился к Оле, собираясь поскорее перейти к кульминации вечера.

— Пойдем? — прошептал на ухо, накрыв широкой ладонью обнаженное плечо. Хватит с него на сегодня.

— Как, уже? — всполошился Руслан, выпустив из объятий Юлю. — Только начали.

— Русый, я пас. Извиняй. Потом пересечёмся. Юля, — как можно мягче пожал протянутую ручку, — был рад знакомству. Ещё свидимся.

Кохнович пожал плечами. Он-то прекрасно понимал, откуда подул сей ветер перемен. Главное, что уходит с Ольгой. Пускай снимет накопившееся напряжение и выпустит пар, а всё остальное они обсудят и завтра без лишних ушей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})***

— Сама живешь? — поинтересовался Лёшка, переступив порог двухкомнатной квартиры.

Оля бросила ключи на тумбочку и принялась расстегивать босоножки.

— Нет, с мамой. Она сейчас на дежурстве в больнице.