Оглянись за спину - Джей Барбетт

— Теперь перейдем к мистеру Ги Кетлеру. — Его голос звучал презрительно и свирепо. Гарри — так же как и мне — бросилась в глаза разница в возрасте, и он, очевидно не без основания счел его одним из бездарных актеров, который женился на добившейся успеха женщине старше себя.

Материал о Кетлере был скуден. В двух театральных рецензиях он был упомянут один раз как исполнитель роли молодого героя, другой — в самом конце. По-видимому, и в том, и в другом случае, лавров он не снискал. Было ещё несколько заметок, практически не дающих никакой информации. Но все же, по крайней мере, там нашлось несколько фотографий, на которых Кетлер, сильно загримированный, с накладной бородой, позировал в костюме романтического героя. Он был, очевидно, крупным, сильным мужчиной с энергичными, правильными чертами лица и длинными, слегка вьющимися светлыми волосами. Я нашел одну фотографию, изображающую Кетлера в роли из пьесы «Королевская семья», и показал её Гарри.

— Он не кажется вам знакомым?

Баттен откинулся назад со снимком в руке и долго его рассматривал. Затем вдруг расхохотался.

— Конечно! А вы не понимаете, почему? — Он сунул её мне под нос.

Я покачал головой.

— Этот парень похож на вас!

5

Смущенное и недоверчивое выражение моего лица рассмешило его ещё больше. Он буквально содрогался от смеха. Но потом лицо его внезапно омрачилось, и он с состраданием сказал:

— Бедная Кэт. Лучше бы она вместо него встретила вас.

Я все ещё не мог поверить, что он говорит это всерьез. Склонившись над снимком, стал внимательно изучать его. Меня несколько сбивала с толку прическа Кетлера. Но с прямыми, коротко подстриженными волосами между нами, очевидно, было бы определенное сходство, по меньшей мере в форме головы. У него был такой же мощный орлиный нос, как и у меня, только чуть более соразмерный и тонкий. Сходство больше бросалось в глаза в верхней части лица — брови, лоб.

Однако различия проступали сильнее. У Кетлера на всех фотографиях глаза были прищурены. Даже когда он смеялся, у него был напряженный и какой-то агрессивный вид.

Я поднял глаза, чтобы сказать Гарри, что едва ли может идти речь о подлинном сходстве Кетлера со мной. Сама эта мысль была мне в высшей степени противна. Я обнаружил в его лице слишком много неприятных свойств и характерных черт, которых, надеюсь, сам не имел, и потому ему не завидовал. Но сказать я ничего не успел. Дверь распахнулась, вкатилась сервировочная тележка, за официантом в белой куртке следовал ещё один мужчина, настоящий великан, который заполнил собой почти весь дверной проем и громовым голосом произнес:

— Сегодня мы снова обедаем вместе, старина! — Его шумное веселье при моем теперешнем настроении так подействовало мне на нервы, что я уставился на него с раздражением.

— Кусок мяса в десять сантиметров толщиной, настоящий великолепный кусок! — продолжал греметь богатырь. — Не могу видеть этих микроскопических порций, которыми вас потчуют. Я сам пошел к Скотти и донял его. Придвигайся, Гарри! — Он скользнул по мне равнодушным взглядом, бросил шляпу на диван и повернулся к бару. Пропустив порядочный глоток виски, вернулся к сервировочной тележке, придвинул стул и сел.

— Вы знаете Кэппи Мартина, Джон? — спросил Гарри и подавил ухмылку, заметив на моем лице озадаченное выражение. — Это Джон Брайнерд, Кэппи.

Я холодно кивнул, но затем меня осенило.

— Кэппи Мартин? Ведь вы же…

— Главный инспектор криминальной полиции, — дополнил Гарри. — Я время от времени приглашаю этого парня на ленч. Это обходится мне дешевле, чем бесчисленные штрафные квитанции за стоянку машины в запрещенных местах.

— Не верьте ему, мистер Брайнерд, — предостерег меня инспектор. Полиция должна быть неподкупной. Это приглашение на ленч не освободит тебя от штрафов, старина. Давай-ка поближе! Я смертельно голоден!

Баттен объехал на своей коляске вокруг письменного стола, жестом пригласил к сервировочному столику и меня, подписал счет, который подал ему официант, и подождал, пока тот удалится.

— Джон столкнулся с трудной проблемой, — спокойно заметил он. — Мне он только что рассказал об этом, и пожалуй было бы неплохо, если он попросит совета у тебя, Кэппи.

Я едва не поперхнулся. Баттен успокаивающе поднял руку и внимательно посмотрел на главного инспектора.

Мартин поднял крышку блюда, на котором лежал великолепный кусок мяса, и с довольным видом его обнюхал.

— Почему бы нет? — любезно прогудел он. — Он может получить мой совет, если позволит мне спокойно съесть мой бифштекс. Садитесь, мистер Брайнерд. Этого огромного ломтя вполне хватит на троих.

Гарри кивнул мне, но я все ещё колебался. Главный инспектор, моргнув, перевел взгляд с меня на Гарри.

— Речь пойдет о чем-то серьезном, не так ли? — пробурчал он. Отрезал три толстых ломтя мяса, разложил их на подогретые тарелки и снова закрыл крышку. Затем добавил жареного картофеля и ломтики помидора и вручил каждому из нас по тарелке.

— Хлеб здесь, в этой корзинке, — добавил он с полным ртом. — Итак, в чем дело, Гарри?

— Постойте, — торопливо бросил я.

— Позвольте мне только сказать, Джон. — Гарри обильно посыпал свою порцию солью и перцем. — Ты ведь знаешь, Кэппи, кто такой Джон Брайнерд, не так ли?

Главный инспектор посмотрел на меня, продолжая жевать. Затем проглотил и кивнул.

— Джон Брайнерд, президент фирмы «Брайнерд». Биржевой маклер. Двадцать восемь лет. Женат на Лесли Эмблер, дочери губернатора Эмблера. Детей нет. Судимостей не имеет. Один из самых богатых граждан Нью-Дейвена.

Баттен ухмыльнулся.

— О'кей, Кэппи, значит ты его знаешь. Готов ли ты немного помочь ему словом и делом?

— В любом случае это моя работа, — заявил Кэппи, не спеша положил нож и вилку и в упор посмотрел на меня. — Я полицейский, мистер Брайнерд, и мой долг помогать, если я в силах.

— Конечно, Кэппи, пока это строго конфиденциально. По крайней мере, до тех пор, пока Джон не решит иначе.

Главный инспектор согласно кивнул и опять склонился над своей тарелкой.

— Итак, Джон? — спросил Гарри.

Мне предстояло решать. Скажи я «нет», и никто из них больше не вернулся бы к этой теме. Мне было крайне неприятно говорить о Лесли с посторонними. Но колебался я совсем недолго. Здесь, в кабинете Гарри, лицом к лицу ко мне сидели два человека, по части знания людей и жизненного опыта которым, пожалуй, не было равных в Нью-Дейвене. Кроме того, я, безусловно, мог им доверять. Они бы сохранили мою проблему в тайне.

И я утвердительно кивнул Гарри.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Ешьте свой бифштекс. Я пока все объясню Кэппи.

Едва он начал, как мне стало ясно, что он пересказывает всю историю гораздо лучше, чем мог бы это сделать я. Он ничего не упускал, не строил гипотез, излагал сведения в четкой последовательности, коротко и точно, и в результате из хаоса несвязно рассказанных мною отдельных фактов получилось сжатое, ясное, превосходное резюме.

Когда Гарри закончил, Кэппи Мартин тоже как раз управился с последним куском мяса. Он вытер губы, отпил глоток воды и взялся за кофейник. Покончив с кофе и закурив сигару, Мартин отодвинул назад стул и положил ногу на ногу. Затем протянул ко мне свою гигантскую лапу.

— Покажите-как мне это письмо.

Внимательно прочитав его, осмотрел с обеих сторон конверт и положил и то, и другое рядом со своей чашкой.

— Что сообщалось в газете об этом несчастном случае?

— Я выписал себе эту заметку. — Достав записную книжку, я вслух прочитал короткий текст. Когда я закончил, он сделал указательным пальцем повелевающий жест. Пришлось вырвать страницу и отдать ему. Он пробежал её глазами ещё раз, положил рядом с письмом, откинулся назад и перебросил сигару в другой угол рта.

— Что ты ему посоветовал? — осведомился он у Гарри.

— Ничего. Мы не дошли до этой стадии.

Мартин хмыкнул. Повернув голову, он снова осмотрел меня безличным, профессиональным взглядом.

— Итак, — спустя некоторое время начал он, — имеется три варианта решения этой проблемы. Первый: вы рвете это письмо, и выбрасываете всю эту историю из головы. Но, полагаю, этот момент уже упущен, верно?

Я кивнул.

— Да, к сожалению. Хотел бы я забыть, если бы мог.

— Второй: вы считаете это письмо чьей-то злой выдумкой и помогаете нам в поисках его автора, так как люди, вынашивающие столь безумные затеи, могут быть опасны для общества.

Я снова кивнул.

— Третий: вы приходите к заключению, что содержание письма соответствует действительности и…

— Нет! — Я сам был поражен той стремительностью, с которой отверг эту возможность. В конце концов, он ведь просто хотел мне помочь, и речь шла всего лишь о возможности. — Нет, — повторил я более спокойным тоном. — Это я исключаю. Все обвинения в адрес моей жены — лживые измышления.