Тэлон (ЛП) - Коул Кериен

Я стараюсь удержать жгущие мне глаза слезы.

— Ага. А я просила аккуратно подстриженного, симпатичного, милого, интеллигентного, трудолюбивого парня — семьянина. А вместо этого получила Тарзана в наколках.

— Нас с тобой прокатили. Жестко.

— Как думаешь, может быть, они ошиблись? — с надеждой спрашиваю я. — Может быть, они связали нас не с тем партнером. В проекте участвуют и другие пары.

Он несколько секунд размышляет над моими словами, покусывая нижнюю губу.

— Не знаю. На той открытке наши имена. Спутать нас с другими людьми было бы непросто; у нас обоих очень редкие имена. Похоже, это единственное, что у нас с тобой общего.

Я присаживаюсь на диван рядом с ним, подтягиваю колени к груди и обвиваю их руками.

— Вообще ничего не понимаю. И о чем они только думали?

— Без понятия. Но собираюсь выяснить.

— Как именно ты собираешься выяснять? Время — за полночь.

Он берет свой мобильный и нажимает на кнопку включения.

— Моя мама — одна из экспертов команды проекта. От нее можно добиться каких-то ответов.

— Что? Твоя мама? — Его мать имеет какое-то отношение к проекту? Разве это не означает какой-нибудь конфликт интересов?

Тэлон меряет шагами комнату, ожидая, пока на другом конце ответят, а я мысленно молюсь о том, чтобы все это оказалось ошибкой. Пусть мой настоящий муж окажется где-нибудь очень недалеко и спасет меня. Тогда, может быть, Тэлон получит свою правильную жену, и мы с ним сможем спокойно и счастливо разойтись каждый своей дорогой. 

Глава 9

ТЭЛОН

— Родной мой, надеюсь, у тебя есть серьезная причина звонить мне в свою первую брачную ночь. Разве ты не должен быть очень занят?

— Какого хрена, мам? Это что, какая-то шутка?

— Тэлон, не ори. Что случилось?

— Сама знаешь, что случилось. Вот это вот все. Этот дурдом, — раздраженно шиплю я, окончательно выходя из себя. — У нас нет ничего общего. Абсолютно ничего. Ни фига. Ноль. Я ей едва не противен. Внешне совсем ей не нравлюсь. И она тоже — совсем не то, чего я хотел. Я хотел высокую блондинку модельной внешности. А эта для меня слишком… милая. Она маленькая. И ненавидит путешествовать. И у нее практически нет сисек.

Азия морщится, пока я тараторю в трубку список своих претензий.

Мама на другом конце тяжело вздыхает.

— Милый, успокойся. Здесь речь идет о вещах, которые гораздо важнее, чем то, что вы двое видите на поверхности. Сейчас вы заостряете внимание на внешности и несерьезных мелочах. И этого можно было ожидать. Мы же говорили об этом на сеансах, помнишь? Чтобы привыкнуть к другому человеку, потребуется время.

— Я знаю, но не гони, мам! У нас тут совсем беда! Ничего общего, понимаешь?

— Тэлон, возьми себя в руки. — Мой отец забирает трубку у мамы. Черт. — Нельзя так говорить о женщинах, тем более о своей жене. Вы сами согласились на эксперимент, а истерите, проведя вместе меньше шести часов. Успокойтесь, дайте себе самим немного времени. Отношения — штука не простая. И рецептов тут нет.

— Пап…

— Положи трубку и начинай вести себя с женой, как взрослый человек. Попробуй просто поговорить с ней. И забудь про сиськи. Все. Мы кладем трубку.

Клик.

— Разговор, похоже, удался, — комментирует Азия, все еще сидя на диване, сжавшись в комочек.

— Да, черт побери. Зашибись. — Я швыряю телефон обратно на столик и оглядываю комнату в поисках выпивки: желательно чего-нибудь безалкогольного, потому что если я сейчас начну пить, то остановиться не смогу.

— Так это не ошибка?

Я достаю из маленького холодильника в углу комнаты баночку содовой и качаю головой в ответ на ее вопрос.

— Видимо, нет. — Жадно отпиваю прямо из банки. — Не знаю, какие извращенские причины ими двигали, но они свели нас намеренно. Может быть, хотели посмотреть, как скоро один из нас побежит в сторону выхода.

— Пить газировку вредно. Особенно вот так, из банки. Выпей лучше воды.

Я бросаю на нее свирепый взгляд, прежде чем сделать еще один большой глоток содовой. Вот такой вот я бунтарь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Даже не начинай, — предупреждаю я. — Если ты мне сейчас скажешь, что ты одна из этих безглютеново-веганских, ненавидящих сахар, не едящих мясо и вечно хлебающих смузи телочек, я за себя больше не ручаюсь.

— Ну ладно… — тихонько отвечает она, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

Девчонка выглядит совсем потерянной, сидя съежившись на диване в огромном халате, у нее красные, припухшие глаза. Она расстроена. Она не должна мне нравиться, мне даже не обязательно ее знать, чтобы понять это. У нее на лице все написано.

— Прости, — неуверенно извиняюсь я. — Я на самом деле не такой мудак.

— Все в порядке… Не нужно было мне ничего говорить. — Она отворачивается и смотрит на кучу белой воздушной ткани на полу. Ее свадебное платье. Блядь. Все не так.

— Нет, ничего не в порядке. — Я уже умудрился наговорить ей кучу гадостей. А ведь как раз этого я хотел избежать: дурацких ссор с телками, которым на меня наплевать, и на которых мне, ясен перец, наплевать не меньше. Я хотел чего-то получше, и, уверен, Азия тоже.

Но тут у меня в голове словно зажигается крошечный огонек. В этот раз мне не наплевать. Совсем немного, но это уже не важно. Со мной такого раньше не бывало. Видеть ее расстроенной, знать, что я ее обидел, и что она напугана, ужасно неприятно. В груди как-то странно все сжимается.

Может быть, это что-то значит.

Или, возможно, я просто перепил газировки.

Я снова присаживаюсь на диван рядом с ней, неловко беру ее руку в свою и невольно поглаживаю пальцем простое платиновое колечко, которое надел на ее тоненький палец всего несколько часов назад. Она моя. Не уверен, что могу объяснить почему, но она теперь моя. Моя партнерша по этому безумию.

— Так как? Мы с тобой вместе в этом дурдоме? — спрашиваю я как можно мягче.

— Ага, — грустно усмехается она и слегка сжимает мою руку.

— Не знаю, как ты, а я не для того ответил на тысячу вопросов о том, что для меня важно в будущей семейной жизни, чтобы просто так сдаться.

— Я тоже, — слабо улыбается она.

— Ладно… Вот что мы будем делать. Ты ляжешь спать на кровати, а я на этом диване, и мы оба немного отдохнем. Утром закажем на завтрак все, что только есть в меню и после решим, где будем жить. Начнем все сначала и забудем о длинных волосах, сиськах и татуировках. Договорились, Мармеладка?

— Ладно. С этим я справлюсь. — Закусив нижнюю губу, девушка кивает.

Я отпускаю ее руку, и она встает. Халат распахивается совсем немного, но достаточно, чтобы я успел заметить белый кружевной бюстгальтер, трусики, чулки и пояс. И, чтоб меня, на самом деле девчонка — малышка горячая. Я прикусываю язык, чтобы удержаться и не отпустить саркастический секс-комментарий. А это для меня тяжело. Очень тяжело.

Она быстро запахивает халат и поворачивается ко мне, прежде чем уйти в спальню.

— Иди лучше ты на кровать, ты крупнее меня. Я могу тут лечь.

— Ни за что. Ложись в кровать. Тут в шкафу должны быть запасные подушки и одеяло. Все в порядке. Мне этого хватит. Бывало и хуже.

Азия подходит к шкафу в углу комнаты, достает две подушки и одеяло, возвращается и протягивает их мне с застенчивой улыбкой.

— Спасибо.

— Спокойной ночи, Тэлон.

Она идет вдоль дорожки из забытых, увядших розовых лепестков, ведущих в спальню — в нашу брачную спальню — и исчезает в ней, беззвучно затворяя за собой дверь.

— Спокойной ночи, Азия, — шепчу я ей вслед, взбивая подушку под головой и натягивая на себя тонкое одеяло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну, вот он я, женат, казалось бы, на женщине своей мечты, а все равно сплю на диване в хрен знает каком отеле. В одиночестве. И никаких вам простыней из египетского хлопка. И даже никакой жены.

Каким-то образом команда проекта умудрилась найти на всем Восточном побережье единственную девушку, которая не хочет со мной спать. И вообще ничего со мной не хочет.