Воспитание без воспитания. Как вырастить ребенка счастливым человеком - Леонид Сурженко

Как-то так. Причем хорошо бы привести конкретный пример, как подобное поведение отразится на ближайшем будущем ребенка.

Ведь дети не большие мастера мыслить абстрактно. «Вот когда вырастешь» или «вспомнишь еще мои слова» – для ребенка большей частью пустой, ничего не значащий звук. Только конкретное указание на событие влияет на детское восприятие. Никаких «ладно, потом увидишь» или «я сама не знаю, что с тобой сделаю». Это лишь сотрясание воздуха.

Я сознательно не употребляю понятие «наказание», ибо в свободном воспитании оно несколько теряет свой смысл.

Не наказание – последствие.

Сделал то-то и то-то – соответственно получишь то-то и то-то. Помог кому-то, ободрил, поддержал – и тебе протянут руку помощи. Обидел, разозлил, отобрал – ожидай того же. Попробуйте разыскать старый советский мультик про крошку Енота (там еще песенка есть хорошая – про улыбку). Как он ходил к пруду, где поселился кто-то, подозрительно похожий на него. Обязательно покажите вашему ребенку. Уверен, это будет полезный просмотр.

Но вернемся к теме главы. А она посвящена, если вы еще помните, нашим оценкам поведения ребенка. Вернее, их отсутствию. Уж не повернул ли автор в обратную сторону, заведя разговор о каких-то последствиях?

Но ведь и водитель едет не строго по компасу, правда?

Так вот об ошибках. О «правильном» и «неправильном».

В рамках свободного воспитания (фу, какая ужасная фраза – «свободное воспитание» и «рамки») предлагаю читателю немного изменить свою картину мира. По крайней мере, в плане общения с ребенком и оценки его поступков.

Временно (пока не вырастет) считать, что «плохих» и «хороших» поступков не существует. А есть поступки, которые влекут за собой последствия.

Причем самые разные: как позитивные (и для нас, и для окружающих нас людей), так и негативные. И уже нет никакого смысла выяснять, правильно или неправильно поступил ребенок. Важно указать на последствия. И всякие оценки будут просто излишними…

Вообще свободное воспитание – чрезвычайно практичная штука. Здесь нет места морализаторству, бессмысленны рассуждения о справедливости, совести, стыде и вине. Бессмысленны, потому что толку от этих рассуждений, как правило, ноль. А вот негатив у ребенка останется.

Знаете, как проще всего привить ненависть к Пушкину или Гоголю? Правильно! Заставить учить их произведения. Насильно. В школе почему-то это называется «прививать любовь». Интересно, можно ли «привить» любовь насильно? Говорят же – насильно мил не будешь.

То же с морализаторством. Как полагаете, о чем думает ребенок, когда мы «учим его жизни»? Да обо всем на свете, только не о том, что мы ему стараемся «привить». А более всего он хочет оказаться от нудного папаши (или мамаши) как можно дальше. Чтобы не видеть и, главное, не слышать нравоучений.

Я не говорю, что они – поучения и морализаторство – неправильны.

Просто у них очень низкий КПД.

Поэтому лично я предлагаю не отвергать эти методы (сам грешен, чего уж тут – нервы не железные, поди), а поискать нечто поэффективнее.

Как же отказаться от оценок в ситуации, когда, к примеру, ребенок сам требует его оценить? В самом деле, в детстве потребность в оценке очень велика. Просто потому, что малыш сравнивает себя с другими. Таким образом он познаем мир и себя.

– Мама, а я красиво нарисовала?

Как тут поступить? Можно ли не давать оценку, когда ребенок сам ее требует?

Можно. Вы можете высказать свое мнение.

– Ты знаешь, мне нравится.

Немного труднее сориентироваться в ситуации, когда дети требуют сравнения их с другими:

– А кто лучше пел: я или Ирка?

В таких ситуациях нужно учитывать возраст ребенка, а также его характер. Хотя не совсем так: и возраст, и характер нужно учитывать всегда. Почему это так важно?

Потому что ребенок – не робот и не компьютер, который нужно загрузить сухой информацией.

Так, малыши больше нуждаются в одобрении и поддержке. Детишки шести-восьми лет – в повышении самооценки. Подростки – в большей самостоятельности и свободе. И опять же, как ни странно, в любви и внимании.

Впрочем, любовь и внимание – это общая потребность для любого возраста.

Вплоть до преклонного…

Так вот: маленьким детям важно знать, что у них получается. Не столь существенно, лучше, чем у других, или хуже. Получается! Поэтому скупиться на похвалы не стоит.

– Ты же у меня лучшая (лучший)!

– Знаешь, ты просто замечательно пела (пел)!

– Ты у меня вообще молодчинка!

А вот сравнение можно оставить «за кадром». Оно уместно, но в смысле не «лучший – худший», а «ты делаешь так, он по-другому».

Но актуально это для детей старшего возраста. Годкам эдак к шести-семи, а то и позже, сравнение себя с другими становится актуальным. Но оно вовсе не обязательно означает оценку. Чей голос лучше?

– У тебя голос эстрадный, а у Ирки – оперный.

– Мне кажется, Ирина запнулась на третьем куплете.

– Вначале ты не попала в ноты, но потом исправилась.

Наконец, почему бы и нет:

– Твое пение мне нравится больше, ведь ты же моя дочка.

И, опять-таки, напоминаем, что это – наше мнение. Другие люди могут думать иначе.

Например, мама Ирины.

Надеюсь, вы уже поняли алгоритм безоценочного сравнения? Совершенно верно: никаких категорий «лучше/хуже».

Да, еще. Уверен, что читатель знаком с азами воспитания и наверняка знает, что если очень уж хочется дать оценку, то оценивать нужно не ребенка в целом…

(Знаете ведь? Или на всякий случай повторить это мудрое правило? Хорошо, разве что на «всякий случай».) Оценивать нужно не самого ребенка:

– Ну, ты и дрянь!

– Дурак, что ли?

– У всех дети как дети, а у меня…

и так далее, а его конкретный поступок или высказывание:

– Ну что ты, это будет глупо;

– Смотри, как некрасиво получилось…

– Сынок, нехорошо так поступать…

Чувствуете разницу? Казалось бы: и там, и здесь порицание. Но разница кардинальная. Если мы порицаем ребенка, то вывод для него получается следующий: «Я плохой, чего же от меня еще ожидать?» В критике же поступка, а не того, кто его совершил, посыл совершенно иной: «Я сделал не так, так поступать не следует». Однако в очередной раз повторюсь: воспитывая человека свободного, избегайте всяческих оценок, порицаний и внушений. Можно ли в принципе отказаться от оценок? В принципе, можно. Если очень постараться. Но необязательно. Но что действительно оценивать не стоит, так это самого ребенка. И взрослого, кстати. И вообще – людей. Знаете, это ведь давно заметили. «Не судите, да не судимы будете». Оценка – всегда суд.

Может, не стоит судить своего ребенка?

Правило № 5. Мы равны

Детей нет – есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств.

Вот и подошли мы, по-моему, к самому трудному правилу в свободном воспитании.

Трудному не потому, что его тяжело усвоить. Совсем нет. Как раз в этом отношении все просто. Сложность скрыта в практическом применении.

Хотя, вроде бы, ничего такого тут нет. «Свобода, равенство и братство» – поди мы с детства слышим эти слова? Все люди равны – это аксиома. Которая, правда, на каждом шагу опровергается жизнью.

Непростая тема. На самом деле, нам трудно признать своего ребенка равным себе. Наверное, гораздо труднее, чем признать таковым любого постороннего человека. И для этого есть свои причины.

Одна из них понятна: мы ведь знаем своего ребенка, не так ли? Как правило, с самого рождения. И уж наверняка осознаем, что он – пусть и очень сообразительный, пусть и замечательный, и даже самый лучший, и самый любимый (мы ведь на самом деле так думаем, да?) – все же ребенок. То есть у него объективно меньше знаний. Опыта. Сил. Возможностей, наконец. Какое уж тут равенство?

Ответственность. Кто за кого должен отвечать? Ребенок за родителей либо они за него? Ответ очевиден. Понятно, что есть безответственные родители, но вряд ли они станут читать эту (да и любую другую «воспитательную») книгу.

Посмотрим в бытовом плане – именно мы кормим, одеваем, оберегаем. В младенчестве меняем подгузники. Помогаем завязывать шнурки. Купаем. Учим. Опекаем. Сложно говорить о каком-то равенстве.

Наконец, вечный вопрос дисциплины. Ведь равенство подразумевает равные права, так ведь? То есть мы, родители, теперь в доме не полные хозяева и должны считаться с детскими прихотями? А может быть, ему завтра взбредет в голову устроить дома кошачий питомник? Или пустить дедушкину библиотеку на самолетики? Да мало ли что может случиться – он же ребенок!