Хватит быть хорошим! Как прекратить подстраиваться под других и стать счастливым - Тома Д’ансембур

Эти иллюзии чреваты двумя опасностями: 1) я понапрасну выхожу из себя, и это сжигает всю мою энергию; 2) я рискую напасть на друга и породить насилие; я и вправду могу подойти к нему со словами: «Я по горло сыт тем, что ты сердишься на меня». На что он, возможно, ответит: «Да нет, я не сержусь». «Нет, сердишься». «Да нет же». Либо, что бывает довольно часто: «Разумеется, я сержусь на тебя, и в этом виноват ты», и тогда мы рискуем начать партию в пинг-понг, обмениваясь репликами: «Ты ошибаешься, а я прав» – «Да нет» – «Нет да»… что нередко переходит в спираль насилия.

Итак, краеугольным камнем методики ННО является максимально нейтральное наблюдение: фиксировать факты (слова, телодвижения, мимику, тональность голоса), как это сделала бы фотокамера. То есть мы должны быть крайне внимательны к манере «вхождения» в процесс общения с другим человеком.

Вот упрощенная формулировка для лучшего понимания процесса.

1. Я наблюдаю, что мой друг молчит за обедом и уходит, не говоря ни слова (Н).

2. Наблюдение вызывает во мне чувство: я обеспокоен, растерян (Ч).

3. Чувство свидетельствует о моей потребности: я нуждаюсь в том, чтобы узнать, что не так, нуждаюсь в том, чтобы понять и, возможно, нуждаюсь в том, чтобы помочь (П).

4. Мой запрос, мои действия будут направлены на то, чтобы проверить, как друг себя чувствует, не обеспокоен ли он и могу ли я сделать что-то, что поможет ему (З).

Я подхожу к другу и говорю: «Когда я вижу, что ты ни слова не говоря выходишь из-за стола (Н), я беспокоюсь (Ч) и хотел бы узнать, не озабочен ли ты чем-нибудь и не могу ли я помочь тебе (П+З)».

Такая формулировка может показаться наивной и мало применимой в повседневной жизни! Можно сделать ее более приемлемой и менее академичной, переведя на обычный язык и сказав: «Ты ничего не говоришь – что-то случилось?» Подобная манера начать разговор – без суждения и интерпретаций – не только располагает нас к выслушиванию другого человека, но также помогает партнеру настроиться на искренний разговор о том, что он чувствует, без критики в его адрес.

«Вечно у тебя все валяется в беспорядке»

Другой пример, который я часто «тестирую» на школьниках. Допустим, вы – двенадцатилетний ребенок, занятия закончились в 16 часов, на улице дождь, автобус опоздал, и мать встречает вас такими словами: «Аккуратнее, ты всегда бросаешь обувь на лестнице, ты опять кинул свою куртку на диван и оставил портфель посреди гостиной! Пойди и убери все это, и побыстрее! Впрочем, твоя комната – настоящее поле сражения, уберись в ней тоже сейчас же!» Теперь спросите себя, как вы себя чувствуете и каково ваше состояние.

Дети нередко реагируют следующим образом:

• «Ладно, если она так орет, я ничего не буду делать, я тоже буду психовать, и мы будем ссориться весь вечер».

• «Ладно, у меня нет выбора, я уберу свои вещи, но зато я буду хлопать дверьми, шумно топать по лестнице, поднимаясь в свою комнату, и включу музыку на всю катушку (ту, что она ненавидит), чтобы отомстить».

Тогда вместо этого я предлагаю следующую формулировку. Обстоятельства – те же, но мать встречает вас словами: «Когда я вижу твою обувь на лестнице, куртку – на диване, а портфель – в гостиной (Наблюдение), меня одолевают печаль и отчаяние (Чувство), потому что я старалась навести порядок в доме и нуждаюсь в уважении к своему труду и в том, чтобы мы вместе следили за чистотой в доме (Потребность). Я хотела бы знать, не согласишься ли ты сейчас убрать свои вещи (конкретный и подлежащий обсуждению Запрос)?»

Обычно реакция бывает двоякой.

• «Что же, если бы моя мать всегда просила меня о чем-то подобным образом, я бы сразу брался за дело».

– Почему?

– Ну потому, что я ненавижу, когда мне без всякой причины навязывают всякую фигню, но если мне объясняют и дают возможность выбора, я часто делаю это с удовольствием. Я люблю, чтобы к моему возвращению из школы дома были чистота и порядок».

• «Ну, это слышать намного приятнее, чем в первом случае. Мне нравится, когда дома чисто, и я готов помочь. Но, когда я возвращаюсь из школы, единственное, чего мне хочется – чтобы меня на некоторое время оставили в покое и дали поесть».

Потом мы начинаем ролевую игру, и я исполняю роль матери.

– Ты хочешь сказать, что не против убрать свои вещи, но у тебя был утомительный день (Ч), и тебе хотелось бы сначала отдохнуть (П)?

– Вот именно, я хочу перекусить, а уберусь потом.

– На самом деле для меня важно, чтобы ты успокоил меня (Ч), сказав, что позаботишься об этом позднее. Я хочу быть уверена, что не одна я слежу за порядком в этом доме (П). Ты способен это понять?

– Да-да.

– Когда ты говоришь «Да-да», направляясь в кухню, я не уверена (Ч), что ты понял мои потребности (П). Не согласишься ли ты повторить их (З)?

– Хорошо, ты хочешь быть уверенной, что я не забуду убрать свои вещи и чтобы ты не одна занималась уборкой в доме, так?

– Да, спасибо.

1. Нередко дети особенно чувствительны к манере начала разговора. Они еще не закалились и не готовы к резкости наших отношений. В первом варианте, когда мать использует такие фразы, как: «Ты всегда бросаешь свою обувь…», «Ты снова кинул куртку на диван…» – им хочется ответить: «Неправда, два дня назад я убрал обувь и повесил куртку на место, я никогда их здесь на бросал!» И снова начинается игра в пинг-понг: «С тобой всегда так!» – «Ты постоянно придираешься!». – «Сколько можно за тобой убирать?» – «Моей сестре все позволено!» – «Ты всегда замечаешь только недостатки!»

Во втором варианте нейтральное наблюдение («Когда я вижу твою обувь на лестнице, а куртку – на диване…») без осуждения, без интерпретации, без упреков или критики в тоне голоса или выражении лица (Внимание! Невербальный язык очень выразителен!) позволяет начать диалог в такой манере, которая:

• дает возможность ясно выразить свои чувства и потребности таким образом, чтобы их услышал собеседник;

• позволяет собеседнику открыто выслушать нас и понять, что мы сможем вместе найти решение, удовлетворяющее каждую из сторон (а не только мать, если бы она навязывала свою потребность в порядке, не прислушиваясь к потребности ребенка в отдыхе; и не только ребенка, если бы мать заглушила свою потребность в порядке и помощи, чтобы быть «любезной»).

Следовательно, если мы нейтрально озвучиваем свое наблюдение, это не означает, что мы подавляем чувства. Это означает, что мы приступаем к разговору в той манере, которая не пренебрегает реальностью и ее видением собеседником (оно может отличаться от нашего видения!) и которая дает нам возможность со всей силой передать собеседнику наше чувство, не осуждая его и не проявляя агрессии.

2. Когда я занимаюсь с детьми, то почти постоянно слышу о принуждении. Взрослые или дети, все мы ненавидим «обязаловку». Мы нуждаемся в том, чтобы: 1) понять смысл действия и 2) быть свободными в своих действиях. Здесь смысл определяется через потребности: «Я постаралась навести порядок в доме и нуждаюсь в уважении к выполненной работе».

Что касается свободы, то ее обеспечивает особая формулировка запроса. Его всегда следует выражать в предполагающей обсуждение манере (иначе это будет не запрос, а требование): «Я хотела бы знать, не согласишься ли ты теперь убрать свои вещи?»

В этом главная трудность – согласиться с тем, что ваш собеседник не согласен! Вспомните, как часто мы агрессивно навязываем свои потребности лишь из-за того, что их не признают и не уважают: «Пойди и сейчас же уберись в своей комнате!» Это не открытый к обсуждению запрос, а требование, не оставляющее свободы другому человеку. То есть он либо подчинится, либо возмутится, но не станет с радостью и интересом способствовать нашему благополучию! Возможно, вы скажете: «Но иногда же приходится что-то навязывать, ограничивать, невозможно позволять делать все, что угодно», и я отлично понимаю вашу потребность в том, чтобы установить надежные границы. В дальнейшем мы вернемся к этому вопросу.

А пока я могу сказать, что еще не встречал человека – будь то взрослый или ребенок, – совершенно лишенного потребности способствовать благополучию других людей, даже если эта потребность глубоко спрятана, скрыта в уголке души или искажена привкусом горечи. Я видел, как молодые люди, склонные к агрессии, в частности к агрессии против пожилых людей, со слезами на глазах говорили о своих больных или бедствующих родителях, бабушках и дедушках. Поэтому я уверен, что мы вполне способны опираться на эту потребность – потребность способствовать благополучию другого человека.

Опыт также учит меня, что эту потребность можно приглушить, если не удовлетворять другие потребности, может быть, жизненно более необходимые для данного человека: потребность в признании, в радушии и принятии, в своем месте в жизни, потребность быть любимым за то, какой ты есть, а не за то, что ты делаешь, потребность в уважении, в том, чтобы с тобой считались…