Туманный горизонт (СИ) - Матвиенко Егор

Тут же выскочило ещё четыре твари. Первый бессильно уставился на место схватки. Пока что Воин щёлкает их как орехи, но как долго он протянет?

В конце тоннеля показался свет приближающегося поезда.

«Слишком медленно!»

Первый напряг тело и постарался сосредоточиться на мысли об уничтожении чудовищ. Ведь как-то до этого смог? Нужно ещё раз!

— М-м! — болезненно промычал он, схватившись за голову.

Из носа пошла тонкая струйка крови. Жмурясь от боли, он рухнул набок. Звуки боя потонули в протяжном гуле. Юноша ощутил сильнейшую досаду и ещё кучу неприятных эмоций.

Бессилие. Боль. Отчаяние!

— Эй! — донеслось сквозь гудение в ушах.

Первый с трудом открыл глаза и увидел склонившегося над ним Воина. Половину лица спецназовца залило кровью, правый рукав разодран, кисть руки пересекает рваная рана. На платформе скопилось с десяток паучьих трупов.

— Идём, — хрипло, но уверенно произнёс Воин.

Положив руку юноши себе на плечо, он поднялся вместе с ним на ноги, встречая подъехавший к платформе поезд. Первый вздохнул. Неужели они смогли? Даже не верится.

Если бы ещё не этот проклятый гул в ушах!

— Что это? — удивился Воин, прислушиваясь.

Гул стал ещё громче и разлетелся под сводами станции подобно тревожной сирене.

Первый оторопел:

— Вы слышите?

— Попробуй не услышь.

Юнец замер и медленно покосился в сторону тоннеля на улицу. Оттуда выбежало ещё несколько крупных пауков. Но монстры не бросились к людям, а торопливо сиганули в разные стороны. Они убегают!

Земля вздрогнула, затем ещё раз, и ещё. Каждый толчок сопровождается грохотом, всё громче и ближе. И вновь оглушительный гул! Теперь он кажется гортанным. Но разве существует глотка, способная выдать такой шум?

— Это оно, — крупно задрожав, промямлил Первый.

— Что? — с тревогой спросил Воин, неотрывно следя за выходом.

— Чудовище.

В верхнем краю тоннеля показались мощные чёрные ноги. С каждым тяжёлым шагом земля вздрагивает. На тех ступеньках, где приземляется широкая стопа, остаётся сетка трещин. Затем появился мощный торс и достаточно крупная голова, кажущаяся небольшой на фоне могучего тела.

У существа не оказалось лица, лишь два неморгающих белых глаза, огромных и круглых, как у совы. Всё его тело словно состоит из кипящей смолы, плавно перекатывающейся буграми мышц по двух с половиной метровому телу.

— Ну же! — рявкнул Воин, глядя на тормозящий поезд.

Чудовище направило грохочущие шаги в сторону людей.

Воин выхватил автомат и спустил курок. Несколько выстрелов, и оружие заглохло. Выкинув его, боец выдернул из кобуры на поясе пистолет и снова расстрелял врага. Существо даже не пошатнулось, решительно сближаясь с целью.

Наконец, сбоку раздался шум раздвигающихся дверей вагона. Воин толкнул полубессознательного Первого внутрь, попутно бросая пистолет и выхватывая дробовик

Два мощных выстрела пришлись в грудь подошедшего вплотную чудовища. Брызги дроби отпечатались на чёрном теле и впитались в него, как в кисель. Монстр издал раздражённый рычащий гул и взмахом толстой руки вышиб оружие из ладоней бойца.

Первый с трудом отнял затылок от пола и посмотрел в сторону шума. Он тут же побледнел и взвыл:

— ВОИН!

Юнец с ужасом увидел, как чудовище схватило оперативника за руку и с жутким треском оторвало её по самое плечо. Воин пронзительно закричал, упав на колени. Кровь мощным потоком хлынула из ужасной раны, забрызгав пол.

«Ос… жно, две… зак… ются», — сквозь шипящие помехи донёсся искажённый женский голос из динамика. Затем раздался треск, выстрелил сноп искр, и название следующей станции осталось загадкой. Двери сдвинулись, скрыв изувеченного спецназовца.

Чёрный монстр шагнул вперёд, неотрывно глядя на Первого. Воин вскочил и врезался спиной в грудь врага. Чудовище резко опустило лапу ему на плечо и сжало пальцы.

Припавший ладонями к стеклу дверей Первый чётко расслышал хруст переламываемых костей. Воин снова вскрикнул, но не сдвинулся с места. Кривясь от ужасной боли, он поднёс к лицу руку, удерживая гранату, и выдернул зубами чеку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не надо! — отчаянно закричал юноша, стукнув кулаками по стеклу.

Поезд тронулся, и Первому осталось лишь наблюдать за тем, как монстр схватил Воина за голову, поднял его и широким взмахом метнул себе под ноги. Звук глухого удара больно отозвался в ушах юнца. Он увидел огромное кровавое пятно под разбитым трупом.

Прогремел взрыв. Вагон тряхнуло, и Первый повалился на пол, ударившись головой. Со стороны удаляющейся станции донёсся грозный гортанный гул.

Пошатываясь, юноша вскарабкался на сиденье и откинулся на спинку, безжизненно уставившись вперёд. Перед глазами мелькнула добрая улыбка Воина, и откуда издалека послышались слова: «Всё будет хорошо».

Глава 5. Осмысление

— Вы мне верите? — спросил Аксель.

— Я верю в вашу честность, — без колебаний ответила Афина.

Она сделала несколько записей и отложила ручку, взглянув на собеседника.

— Вы верите тому, что я сейчас рассказываю? — невозмутимо настоял парень.

Девушка улыбнулась, на секунду прикрыв глаза.

— Я уверена, что вы меня не обманываете. Ваша вера в собственные слова очевидна, и у меня нет причин сомневаться в вас.

— Но, всё же, вам трудно поверить в то, что вы слышите.

Афина подалась вперёд. Её взгляд стал более внимательным и острым, а в улыбке мелькнули хитрые нотки.

— Вы сомневаетесь в моём доверии или в убедительности собственных слов?

Аксель замолк, выдерживая её взгляд, затем потянулся вперёд, обхватил ладонями стакан с водой и пододвинул к себе. Он всмотрелся в потревоженную прозрачную гладь. Вода успокаивается, её поверхность выравнивается.

Как он должен ответить? Аксель до сих пор не понимает, зачем эта женщина пытается сделать из него сказочника. Он очень не любит вещи, которых не понимает — в них таится угроза, к которой невозможно подготовиться.

— Я… не сомневаюсь.

К чему эти петляния и длинные пути? Над Афиной ведь стоит начальство, которое требует отчётности и оперативности, тем более в такой щекотливой истории.

Хуже всего то, что он и сам чувствует себя неуютно, рассказывая о произошедшем без возможности всё сразу объяснить. Это как экономить правду, чтобы было чем оправдаться в конце.

— Хорошо, давайте немного отвлечёмся. — Афина закрыла блокнот и откинулась на спинку стула. — Помните, я как-то говорила вам о своём любимом подходе к делам?

— Совмещать приятное с полезным, — ответил Аксель.

— Верно, но это не отражает картину в полной мере. На самом деле я люблю только приятное, а полезное подключаю в случае необходимости.

Парень пару раз моргнул, обдумывая услышанное, затем спросил:

— Что я должен из этого извлечь?

— Более полное понимание моих мотивов. Я никому об этом не рассказывала, так как считаю это… немного личным. Таким образом, я выражаю вам акт доверия.

— Хорошо, я запомню, — кивнул Аксель. — Теперь от меня требуется взамен рассказать что-то личное о себе?

Афина усмехнулась.

— Неужели вы считаете, что я стала бы вытягивать из вас сведения таким варварским способом?

Парень опустил задумчивый взгляд на стакан.

— Нет, я так не считаю, — после небольшой паузы честно ответил он.

— Спасибо, я польщена, — без тени лукавства произнесла девушка. — Я рассказала это для того, чтобы устранить непонимание, возникшее в самом начале разговора. Мною было допущено два грубых просчёта. Во-первых, зная, что вы крайне практичный и прямолинейный человек, я опустила объяснения и потребовала говорить в непривычной для вас манере. Во-вторых, взяв установку на последовательное изложение фактов, я не ожидала, что история выйдет настолько запутанной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она опустила сожалеющий взгляд.

— Я впервые сталкиваюсь с подобным и оказалась сбита с толку. Но сейчас вижу, что мой метод идеально подходит для этого случая.