Метагалактика 1993 № 1 - Алексей Курганов

Зато немало хлопот доставляли Берду орпы. Они тихо стояли за каким-нибудь деревом, почти незаметные хамелеонистые твари, и если он не успевал их засечь, то эта, на первый взгляд, безобидная, коряга бесшумно отделялась от ствола и падала на невнимательного путника, на лету выделяя смолистый клей. Перчатки, которые Берд не снимал никогда, разве тогда лишь, когда мыл руки, уже все были заляпаны этим клеем-соком. И хорошо, что перчатки. Попадая на кожу такой клей начинал разлагать ее на ферменты, и не только кожу. Орпы слыли, да и являлись таковыми, на редкость непривередливыми тварями. Медленно, но уверенно они пожирали даже кости. Что поделаешь, при их гиподинамии поступать иначе было бы непростительной роскошью.

На двадцать четвертый день своего турне Берд всей кожей ощутил на себе чей-то взгляд. Не оборачиваясь, он попытался понять, с какой стороны он исходит. По всей видимости, сзади. Неужели ошпеньтуа?

Берда невольно пробрал холодок. Среди известных людям на Торно зверей он был самым опасным. Помесь земной обезьяны и крокодила ошпеньтуа мог лазить по деревьям, довольно сносно бегать по равнинной местности, хорошо плавать. И еще его отличала дьявольская осторожность и хитрость. В сочетании с солидным зубо-пасте-жевательным аппаратом эти качества внушали определенный пиетет.

В этот день Берд еще при свете солнца подобрал себе крупное дерево. Он выбрал редко встречающуюся в джунглях породу хьяно — высокая и стройная, без сучьев внизу, она лишь на самой вершине увенчивалась зеленой кроной. Берду пришлось лезть на самую вершину. Там он и провел беспокойную ночь, раскачиваясь в гамаке под порывами ветра. На сей раз ошпеньтуа не спешил атаковать противника на дереве. Значит, ждет на земле.

Берд размышлял. Ошпеньтуа не любит долго ждать, в этом заключается одна из его слабостей. Сутки-другие и он либо нападает, либо, плюнув ядовитой слюной на трусливую жертву, удаляется восвояси и, как ни странно, уже не пытается закусить ею в дальнейшем. Самый благородный представитель зеленого ада.

Не в правилах Берда было прятаться, он решил продолжать путь. Осторожно слез с дерева, осмотрелся. Поправив рюкзак, подтянув пояс на комбинезоне и перчатки, неспеша зашагал. И тут раздался треск ломаемых веток, сзади послышалось боевое повизгивание ошпеньтуа. Берд увидел просвет впереди и что было сил рванулся в сторону полянки, Он опередил зверя на какую-то долю секунды, что оказалось вполне достаточно, чтобы развернуться к нему лицом, пригнуться и вонзить мачете в пролетавшее над ним мохнатое брюхо едва ли не по самую рукоятку.

Берд поднялся с земли. Подошел к неподвижно лежащему зверю. Фасеточные глаза были открыты, и мальчику показалось, что в них застыла почти человеческая тоска.

Он ногой перевернул животное и выдернул мачете. Коричневая кровь медленно стекала по лезвию. Он обтер его о траву, вздохнул и сказал:

— На этот раз победил я, извини.

Продукты, захваченные из дома, кончились много дней назад. Берд питался плодами кейво, лиспиты и некоторых других, названий которых он не знал, но был уверен, что есть их можно. Изредка прибегал к охоте. Выстругав лук, он привязывал к нему прочный пластиковый шнур, точил бамбуковые веточки для стрел и садился в засаду. Как правило, добыча не заставляла себя долго ждать. Как только Берд замирал, лесная жизнь вокруг него пробуждалась. Он лишь выбирал подходящую цель и посылал в нее стрелу, одной всегда хватало.

Иногда он набредал на небольшую речушку или ручей, здесь он задерживался подольше. Ловил рыбу, варил уху, вялил ее, ну, и конечно, купался, отсыпался.

Однажды на его пути повстречалась большая река. Возможно, она уже имела какое-то название, но Берду оно было неизвестно. Для него река оказалась препятствием неожиданным. По слухам, в местных реках водились мерзкие твари, купаться и даже хоть на время погружаться в воду категорически запрещалось. В земной колонии подобного искуса не имелось, да и при каждом доме имелся бассейн. Земные пираньи, аллигаторы, водяные змеи представлялись милыми ягнятами по сравнению со здешними обитателями. Берд не стал рисковать. Он срубил несколько десятков стволов, связал стволы вместе и смастерил что-то вроде плота с полуметровым бордюром по краям, некоторые речные жители умели прыгать не только в длину, но и в высоту. Внимательно осмотрев и подергав свое сооружение, Берд остался доволен, ему казалось, что он неплохо потрудился. Дождавшись, когда солнце замерло в зените, а разогревшийся воздух проник во все подземелья лесной обители, он спустил ковчег на воду.

Сотню метров, больше половины реки, плавание протекало благополучно, плот мерно покачивался в такт небольшим волнам и продвигался к другому берегу. Берд споро орудовал самодельным веслом, торопясь быстрее выбраться из водной стихии. Здесь он чувствовал себя не очень уверенно. Но когда до берега оставалось немногим более двадцати метров, плот сильно качнулся. Берд заработал еще быстрее. Снизу в днище плота опять что-то ударило, на сей раз гораздо сильнее. А через минуту, после очередного погружения весла в воду, Берд обнаружил, что от него осталась только рукоятка, древко лопатообразного папоротника было нахально перекусано.

В темной, мутной воде происходило непонятное движение, она то вскипала бурунами, то успокаивалась, и тогда дрожал под ударами плот. Постепенно тонкие стволы деревьев начали расходиться, десять-пятнадцать минут и Берд окажется в воде, а в отличие от земного океана или реки, здесь не спасешься на обломках кораблекрушения. Несчастные оставшиеся до суши метры Берд никак не мог преодолеть. Течение относило плот все дальше от намеченного Бердом курса, потом придется возвращаться, чтобы не плутать. Но сейчас его волновала другая проблема — как добраться до берега. От очередного удара Берда подбросило, тихо отсоединился и поплыл рядом крайний ствол с бордюром. Берд лихорадочно перебирал варианты. «Эврика», неожиданно вскричал он так громко, что, похоже, речное чудище тоже его услышало и озадачившись, несколько минут плот не трогало.

Берд схватил лук, который он предусмотрительно не выкинул перед отплытием, затем одну из стрел, прикрепил к ней конец пластикового шнура, другой конец обмотал вокруг руки и, выбрав на берегу дерево потолще, пустил стрелу в него. Бамбуковая стрела не подвела, шнур натянулся и плот перестало сносить, под воздействием течения он плавно прибился к берегу.

Берд оттолкнул плот и резво отбежал на десяток шагов в глубь леса. Видимо, от ярости, что добыча ушла, на плот словно обрушилась тысяча чертей. Мгновение — и дальше по течению поплыли только щепки. Берд вытер пот со лба, не хватало еще стать закуской, это в его планы не входило…