Лесные шорохи. С вопросами и ответами для почемучек - Николай Сладков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брали её с собой и в лес, когда выезжали за город. Сажали на сучок, но она не оживлялась и на сучке. Сидела и дремала, полузакрыв влажные свои глаза.
Она забыла лес. Она всё позабыла. Сидела и ждала, когда её угостят.
Зачем делают чучела?
Из птиц и зверей изготавливают чучела. Для этого используют, как правило, погибших животных или умерших в зоопарках от старости. Чучела показывают в зоологических музеях в познавательных целях. Ведь многие люди зачастую даже не знают, какие птицы поют у них в саду. Экскурсоводы знакомят посетителей с обитателями лесов и полей, рассказывают о их жизни и повадках.
Филин
А сколько раз её где-нибудь забывали! Приедут домой, спохватятся, а сплюшки-то и нет! Вернутся в лес – сидит сплюшка там, где её забыли!
Вот какой она стала ручной и домашней.
Однажды её опять забыли. И забыли, где позабыли. Поездили, поискали – да и махнули рукой. А она, может, и сейчас ещё там сидит…
Хитрый одуванчик
Говорят, хитрей лисицы и зверя нет. Зверя, может, и нет, а вот одуванчик хитрее лисы! На вид простак простаком. А на деле себе на уме. Страсть хитрый!
Холодно весной, голодно. Все цветы в земле сиднем сидят, ждут своего тёплого часа. А одуванчик уже зацвёл! Лучится как ясное солнышко. С осени он в корнях еду припас; всех обскакал. Спешат на его цветы насекомыши. Ему и ладно: пусть опыляют.
Как одуванчик в корнях еду припасает?
Движение питательных веществ у одуванчика выглядит следующим образом. Весной поток направлен от корневищ к листьям и стеблю, затем – к цветку и созревающим семенам. После созревания семян поток меняет направление. От листьев питательные вещества направляются к корневищам, где откладываются в виде крахмала. Так продолжается до глубокой осени. Накопленные питательные вещества позволяют одуванчику весной цвести одному из первых.
Одуванчик лекарственный
Завяжутся семена, одуванчик бутон закроет и, как колыбельку с близнецами, тихо опустит бутон вниз. Малышам ведь нужны покой и тепло: пусть набирают сил, лёжа спокойненько на земле в тёплой люльке.
А подрастут малыши, вырастут у них крылья-летучки – пора в путь-дорогу, на новые земли, в зелёные дали. Теперь им высота нужна, нужен простор и ветер. И одуванчик снова поднимает свой стебель, выпрямляет его как стрелу, выше всяких ветрениц, кошачьих лапок, мокриц и травок-купавок.
Разлетайтесь и прорастайте!
Лисице что: у неё четыре ноги, острые зубы. И лисенят всего пяток. Попробовала бы она вырастить сотню детишек, когда вместо ног только корень, а вместо зубов – стебель да лист. Ни убежать, ни спрятаться, ни увернуться. Букашка и та грозит. Вот и хитрит одуванчик, не сходя с места.
И ничего – процветает.
Друзья-товарищи
– Слепые мои глаза, глупая моя голова, глухие мои уши! – причитал Медведь, в отчаянии мотая башкой.
– Странно сильного видеть в слабости! – буркнул головастый Филин. – Что с тобой случилось, Медведь?
– Не спрашивай, Филин, не береди рану! Один я остался в несчастье и горе. Где мои верные друзья и товарищи?
Филин хоть и страшноватый на вид, но сердце у него отзывчивое. Говорит он Медведю:
– Поделись, Миша, бедой. Может, и полегчает.
Сколько семян у одуванчика?
В соцветии одуванчика, которое называется корзинка, образуется от 80 до 170 семян.
Раньше бы Медведь на Филина и не взглянул, а теперь, как один остался, снизошёл.
– Ты, – говорит, – меня знаешь. Я самый сильный в лесу. И было у меня много друзей. Куда ни повернусь – все в глаза заглядывали. И вдруг сразу ни одного! Как ветром сдуло.
– Странно, Медведь, очень странно, – сочувствует Филин.
– А уж обидно-то как! Раньше, бывало, Сорока чуть свет все лесные новости на хвосте приносила. Вороны про мою силу и щедрость на весь лес каркали. Мыши пятки во сне щекотали. Комары хвалебные песни трубили. И вот никого…
– И все верные друзья были? – Филин выспрашивает.
– Закадычные друзья-товарищи! – прослезился Медведь. – Как начнут наперебой: «Ты у нас самый умный, ты у нас самый добрый, самый сильный и самый красивый». Сердце пело! А теперь разбежались…
Неужели ворон может на весь лес каркать?
Голос ворона достаточно громкий, трубный. Птицы издают гортанное «крух» или чёткое «ток», а также всем известное карканье. Вороны способны имитировать крики других птиц и подражать речи человека.
– Ну не надо, не надо! – заморгал Филин глазами. – Не убивайся уж так! Назови-ка мне своих лучших друзей, может, что и узнаю.
– Называл уже: Ворон, Сорока и Мышка. Где вы?..
– Хоть меня ты в друзьях и не числишь, – обещает Филин, – но послужу я тебе по-дружески. Отыщу всех, порасспрашиваю. А ты меня тут жди!
Взмахнул Филин широкими мягкими крыльями и бесшумно взлетел. Замелькала его тень по кустам и деревьям. И сам несётся как тень: ветки не заденет, крылом не скрипнет. Два оранжевых глаза глядят пронзительно. Сразу Сороку увидели.
– Эй, Сорока, ты с Медведем дружила?
– Мало ли с кем я дружила… – осторожно отвечает Сорока.
– А что ж теперь его позабыла и бросила?
– Мало ли кого я бросаю и забываю… А Медведь сам виноват! Я ведь не простой друг, а друг доверительный. Доверяла ему все секреты. Сообщала, где овца захромала и от стада отбилась, в каком дупле пчелы мёд спрятали, когда рыба на нерест косяками пошла. Медведь, бывало, распорядится по-своему, по-медвежьи, глядишь – и мне перепадёт что-нибудь. А теперь его охотники из нашего леса угнали. С глаз долой – из сердца вон!
А у филина правда глаза оранжевые?
Да. У филина радужка глаз оранжевая или красноватая, что делает взгляд птицы пронзительным.
Полетел Филин дальше. На лесной опушке увидел Ворона.
– Здравствуй, Ворон! Что ж ты с Медведем дружить перестал?
– Это с каким? Которого охотники из нашего леса прогнали? А для чего он мне теперь? Я ведь не простой друг, а друг обеденный. Бывало, после Медведя и мне косточки оставались. А теперь небось другим достаются. Пусть другие и каркают про него. А мне некогда, я себе другого медведя ищу!
Правда ли сорока сообщала медведю новости?
Сорока – болтливая птица. Она часто стрекочет заметив опасность или разговаривая с подругами. Замечено, что предупреждающий стрёкот сороки слушают не только птицы, но и другие животные, даже такие солидные, как медведи или волки.
Полетел Филин дальше.
Мышь он, хоть и привычное дело, увидел не сразу: уж очень та ловко пряталась.
– Эй, Мышь, ты ли это?
– Не я, не я! – пискнула Мышь.
– Да не бойся ты, не отказывайся сама от себя! Мне только спросить: ты почему пятки Медведю щекотать перестала?
Опомнилась Мышка, заверещала:
– Как же мне щекотать их, если Медведь из нашего леса ноги унёс? Пяточки только сверкали! Комарам и тем не догнать было. Мы теперь Лосю служим. Комары кровь сосут, я линючую шерсть для гнезда собираю. Звон за кровь, шерсть за щекотку. Мы друзья расчётливые. Друг-то друг, да не будь и сам глуп!
Зачем мышке медведь?
Что она с шерстью делает?
Лесные мыши не используют шерсть каких-либо животных для выстилки своих гнёзд. Птицы – дело другое. Многие из них собирают линую шерсть зайцев, волосы из конской гривы и хвоста и выстилают гнёзда.
Пеночка-весничка
– Живи пока, – буркнул Филин. – Жаль, что мне некогда… – И поспешил к Медведю.
– Ты ли, Филин! – обрадовался Медведь. – Не томи, что с друзьями случилось?
– Нет у тебя больше друзей! – говорит Филин. – Да и не было никогда!
– Как же так, а Сорока, а Ворон?
– Друг – когда просто друг. А эти…
– Понятно: беда в дверь, а друзья за дверь! Все двуличные, все ничтожные. Негодяи! А-а-а! У-у-у!
А Филин не успокаивает, Филин думает. И говорит:
– Сдаётся мне, что у вас, медведей, других друзей и быть-то не может. Не друзья вам нужны, а угодники. Уж больно вы, медведи, на похвалу слабы. «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты!» Ты, Медведь, тоже Мышь. Только сильная…
А вообще звери в лесу дружат?
Применимо ли понятие «дружба» к животным вообще? Вполне. Собака может дружить с кошкой или с попугаем. Кошка – с хорьком. Однако приведённые примеры касаются домашних питомцев – то есть животных, оказавшихся в неестественной для себя среде обитания. В дикой природе действуют иные законы, не предусматривающие проявление дружеских симпатий к своей добыче. Вся «дружба» медведя с мышкой закончится через несколько секунд после их встречи.
Медведь заворчал сердито, скосил страшный глаз, стал кору когтями драть. Но Филин уже не смотрел на него. Филин опять думал.
