Сахароа В. Принц Тор-2 - Неизв.

– Жора, ты в порядке? – взводный, лейтенант Корсак, звание которого можно было определить по металлическим нашивкам на бронедоспехе, ударил бывшего гвардейца Георгия Ломова по плечу. – Норма, командир, – боец кивнул. – Давай. Не зевай. Отделение у тебя самое опытное, поэтому пойдешь на острие атаки. – Знаю. Схема боя поступила. – Все равно. Мое дело предупредить. Кстати, у тебя больше всего шансов взять главный приз. – Ага. Ломов снова качнул шлемом, и огляделся. Лиц своих товарищей по штрафбату он не видел, ибо они были прикрыты темными бронепластовыми забралами. Однако одно он знал точно, все они спокойны и сосредоточены, а иначе и быть не могло, ибо боевой стимулятор “казарин” уже действовал. Реакции убыстряются, болевой порог и выносливость повышаются, а сомнения и страхи уходят. Отличное лекарство, которое, к сожалению, действует всего несколько часов и имеет целый ряд ограничений по применению. Изначально оно использовалось для лечения больных шизофренией, но позже его доработали военные медики и теперь “казарин” использовался во всех боевых частях, в том числе и штрафных батальонах. На плечи Ломова навалилась тяжесть перегрузки. Пилот десантного шаттла об удобстве своих пассажиров не думал. Он плевать хотел на то, что разведка доложила, будто на поверхности нет никаких систем ПКО, для него это был не аргумент, и штрафники его понимали. Сколько раз так случалось, что разведка ошибалась? Много, и потому всякий, кто любил свое бренное тело и жизнь, старался подстраховаться. – Осталась одна минута! – в наушниках штрафник услышал голос лейтенанта. – Всем слушать меня! Стреляйте в любого, кто покажется вам подозрительным или окажет сопротивление! Не щадите никого! Сектанты не люди, а биороботы, а значит, могут выстрелить в спину! И запомните – никакой мародерки! Иначе расстрел! Вы услышали меня, псы войны!? – Так точно, господин лейтенант!!! – дружно выдохнул весь взвод. – Отлично! Кто захватит пророка, тому свобода, возвращение всех орденов-медалей, чистые документы и разрыв военного контракта! Отделение Ломова впереди! Отделение Карагидиса занимается резаком и вскрытием купола! Отделение Усманова устанавливает переходную камеру и мембрану! Отделение Лифанова в резерве! На внутреннем экране шлема Ломов увидел циферблат, который отсчитывал время до соприкосновения с поверхностью. Отсчет пошел, и он машинально проверил ремни, которые прижимали его тело к креслу. Нормально. После чего он посмотрел на закрепленный в специальной стойке штурмовой автомат “марлин”, сцепил зубы и его сильные пальцы обхватили подлокотник. – Бум-м! – шаттл опустился на планету и его корпус вздрогнул. Затем раскрылся широкий десантный люк, и штрафники, активировав встроенные в шлемы воздушные маски, помчались к находящемуся невдалеке куполу. Шаттл лейтенанта Корсака был первым в зоне высадки, и дежурные бронемашины сектантов, которые находились в этом секторе, попытались его атаковать. Однако, к счастью штрафников, вблизи было всего два броневика, древние развалюхи с мелкокалиберным пулеметно-пушечным вооружением, и водители полугусеничных бронетранспортеров были растеряны. Над головой Ломова просвистел снаряд. “Пристрелочный”, – отметил командир отделения, окинул взглядом серую равнину, которая примыкала к поселенческому куполу “Нордар” и присел на левое колено. Затем он задрал ствол “марлина” вверх и выстрелил из подствольного гранатомета в направлении вражеского броневика. Серебристый цилиндр гранаты описал пологую дугу и упал прямо на башню БТР. Взрыв! Неяркое пламя, видимо, сказывалась нехватка в местной атмосфере кислорода, и бронемашина слегка подпрыгнула, а потом замерла. После чего штурмовики накрыли БТР новой порцией гранат, его корпус раскололся, и он лениво зачадил. Второй БТР в это самое время уничтожали бойцы из отделения Лифанова. И пока шел этот скоротечный бой, солдаты Карагидиса подтянули к стенке купола круглый резак. Подъем! Штрафники приподняли тяжелую металлическую блямбу и пришпилили ее к поверхности, а затем аппарат стал работать самостоятельно. Искры и жар от стены. Резак отработал, и все стихло. Далее отделение Усманова закрыло резак герметичной переходной камерой, по сути, небольшой комнаткой, и умный аппарат вытащил из стены кусок пенобетонной стенки. – За мной! – Ломов скользнул внутрь купола и обнаружил, что он на каком-то техническом складе или в мастерской. Кругом находились кучки металлолома и старое оборудование со следами починки. Людей рядом не было, и командир отделения, отметив, что к его шлему подключился наблюдатель с орбиты, возможно, большой начальник, подскочил к ведущей во внутренние помещения закрытой двери и прокричал: – Сима, ко мне! Штатный взводный минер Симеон Орду до штрафбата служил в отряде быстрого реагирования МВД и что делать знал очень хорошо. Он быстро прилепил к двери несколько кусков пластиковой взрывчатки, воткнул в нее радиодетонаторы и отступил назад. – Бойся! Громкий окрик минера ударил по ушам штурмовиков и бахнул взрыв. Дымка поползла по мастерской и под потолком сработала пожарная сигнализация. Дверь вывалилась, и Ломов повел своих бойцов на штурм. Основная его цель заключалась в захвате местных лидеров, которые, наверняка, прятались в самом центре купола. И для него, как штрафника, все было очень просто. Возьмешь Чангу-Сана, тогда красавчик, на тебе прощение и ордена, а нет, значит, штрафная эпопея продолжается. И то же самое можно было сказать про остальных бойцов взвода, которые ради свободы были готовы практически на все. Отделение Усманова установило двухсекционную резиновую мембрану, которая даже при разрушении переходной камеры не выпускала из купола драгоценный воздух. Однако Ломов и его парни этого уже не видели. Они бегом помчались по коридорам к заветному призу, и всякий, кто вставал у них на пути, умирал. Первыми навстречу штрафникам выскочили местные ополченцы, истощенные медлительные мужички в грязных полосатых халатах и с потертыми автоматами в руках, которые не успели ничего сообразить. Ломов и его бойцы расстреляли сектантов, завалили их трупами узкий коридор, а затем, оставив на ближайшем перекрестке отделение Карагидиса, продолжили движение. Вновь на их пути оказалось препятствие – бронированный люк, и опять в работу включился Сима. – Банг-бр-р! – сорванная с петель тяжелая металлическая крышка улетела дальше по коридору, и там раздались истошные крики раненых. За стеной была жилая комната, в которой находились некомбатанты. Но кого они в тот момент интересовали? Никого. Поэтому, не обнаружив угрозы, Ломов прикладом расчистил себе дорогу, и выскочил в другой коридор. Чанга-Сан должен был находиться где-то неподалеку, ибо на стенах появились ковры, и пол был не каменный, а пластиковый. – Ну, не оплошаем, браточки, – произнес Жора, и вломился в очередное помещение. В прицеле голова вражеского солдата в бронежилете и с отличной снайперской винтовкой “косс”. Он куда-то бежал, возможно, на позицию, но бег его был остановлен Ломовым. Короткая очередь в три патрона и череп сектанта разлетелся на куски. Приклад автомата влип в прикрытое броней плечо штрафника, и он мысленно повторял одни и те же слова: “Свобода! Свобода! Свобода! Ты уже близка!” Все было четко и делалось легко. Он двигался очень быстро и в то же самое время экономно. Шаг вперед. Еще один. Еще. И новая цель. Выстрел! Очередной труп, раскормленный толстяк с позолоченным пистолетом “ротмистр” в правой ладони и такого же цвета шапочке. Уже не простой работяга и не рядовое мясо, а кто-то из элиты. Группа Ломова, тем временем, прикрывая его, рассредоточилась справа и слева от командира, и зачистка помещения много времени не заняла. Короткие экономные очереди и вскрики умирающих сектантов. Однако дело еще не было сделано, и новый рывок вперед. Очередной коридор и комната, где оказалось полтора десятка красивых обнаженных женщин, которые сгрудились подле небольшого бассейна. Не то. Это гарем. Дальше. Еще комната. Личный продуктовый склад пророка, где на стеллажах лежало много деликатесов. Омары с Росбаха. Фрукты в банках и консервированное мясо молокая с Ярги. Рыба с Атлантиса и баранина с Измира. Это понятно. Пока рядовые сектанты кушают белок из пищевого синтезатора, по половине порции на человека, сам пророк себе ни в чем не отказывал. Обычное дело. Впрочем, это тоже не то. Дальше. Широкая лестница и сверху плотный автоматический огонь, а затем вниз посыпались гранаты. Наверх не сунешься – опасно, и обходных путей не было. Однако пророк, самая ценная добыча, сто процентов, находился на следующем уровне, и вот-вот к группе Ломова могли подойти товарищи, которые в данном конкретном случае, превращались в конкурентов. Подобный расклад командира передовой группы штрафников не устраивал, а значит, следовало что-то сделать. Но что? Взгляд Ломова скользнул по подволоку, и решение пришло моментально. – Сима! В третий раз минер взялся за работу. Его подсадили, и он пришпилил к потолку термический шнур, который за считанные секунды прожег в пластобетоне дыру. После чего штурм продолжился. К удивлению Ломова в комнатке, где он оказался, никого не было. Небольшое глухое помещение с приоткрытой дверью. За ней небольшой зал и в нем элитные охранники пророка, все в тяжелых бронедоспехах и вооружены “марлинами”. Перед лестницей они сооружали баррикаду, а невдалеке был слышен чей-то злой нервный голос: – Задержи их! Любой ценой! Ты слышишь меня!? Я приказываю! “Наверное, это Чанга-Сан”, – подумал Ломов, и когда к нему присоединилось несколько штрафников, ударом ноги он распахнул дверь и выскочил из комнаты. – Эй, ты чего!? – воскликнул один из сектантов, медленно разворачивая в сторону штрафников ствол ручного пулемета. Ответом ему была длинная очередь, которая отбросила тело в тяжелой броне на баррикаду. Мертвец свалил своих товарищей, которыми занялись бойцы отделения, а Ломов помчался на голос пророка и вскоре увидел его. Глава сектантов, который прятался в узкой клетушке, судя по наличию радиоприборов, это был узел связи, выглядел точно так же, как и на фотографиях. Вот только глаза у него сильно расширились, наверняка, от страха, и его прикрывал один боец, который оказался профессионалом. Телохранитель шагнул на Ломова и ударом приклада отбил ствол его “марлина” в сторону. Очередь, которую машинально выпустил бывший гвардеец, ушла в ближайшую стену, а затем противник попытался дотянуться до имперца. Он хотел ударить Ломова в забрало, но штрафник уклонился и подставил оружие. Скрежет. Сопение людей. Давка тесного помещения. Два бойца сцепились не на жизнь, а на смерть. И пользуясь этим, пророк попытался ускользнуть. Чанга-Сан рванулся к узкой неприметной дверце, и Ломов подумал, что сейчас он сбежит. Допустить этого было нельзя, и он отпустил свой автомат. “Марлин” выпал из его рук и телохранитель, который напирал на штрафника, потеряв равновесие, пошатнулся. Этого было достаточно, и Ломов выхватил штурмовой нож, острие которого легко пробило прикрывающий горло сектанта кольчужный ошейник. Подобные удары ставились в гвардии, и хотя раньше Ломов считал, что в технологический век клинок вещь вспомогательная, сейчас он послал своим инструкторам мысленную благодарность. Поверженный противник, хрипя и обливаясь кровью, свалился, а штрафник одним длинным прыжком настиг пророка и обрушился на его спину. Радости его при этом не было предела, и он выкрикивал: – Попался, гадина! Мой! Никуда не сбежишь! Чанга-Сан не отвечал, ибо глава беглых сектантов потерял сознание. Вскоре появились другие штурмовые группы и лейтенант Корсак. Сопротивление рядовых последователей культа Бабуин-Санган было подавлено и самоубийц среди них не нашлось. После чего рядом с куполом приземлился фрегат “Забияка” и Ломов впервые увидел Виктора Строгова, который появился вместе с журналистами ЦИТ (Центрального Имперского Телеканала). От этой встречи штрафник ничего не ожидал, однако внук императора остановился перед ним, и приказал: – Сними шлем. Ломов подчинился и доложил: – Штрафник Ломов. Командир 1-го отделения, 4-го взвода... – Отставить, – оборвал его доклад Строгов. – Я знаю, кто ты, наблюдал за тобой. Штрафнику следовало бы промолчать, но боевой стимулятор еще играл в его крови и он усмехнулся: – Ну и как? – Отлично. Хорошие реакции, цепкий ум и командир неплохой. Ты мне подходишь. – Для чего? – Я дружину набираю. Поэтому предлагаю тебе и твоим парням дать мне вассальную клятву. По деньгам не обижу. – А как же... – Насчет амнистии не беспокойся. Все будет улажено. Прямо сейчас. Без излишних бюрократических проволочек. Ломов окинул Виктора пытливым взглядом. Держался молодой аристократ свободно и автомат “кайен” на его плече висел привычно. “Военная косточка, – сразу определился Ломов, – наш человек”. Однако давать ответ он не торопился, и сказал: – Надо бы поразмыслить и с парнями посоветоваться. – Часа хватит? – спросил Строгов – Да. Командир отделения отошел в сторону и пока проходил первичный допрос беглого пророка, а журналисты проводили видеосъемку, штрафники обсудили предложение Строгова и пришли к выводу, что его надо принимать. Шанс хороший и свобода сразу, а не по возвращении на Яргу. После чего, когда бойцы покинули разграбленный купол, отделение Ломова направилось не на десантный транспорт “Ромм”, а на фрегат. Для них, уже амнистированных солдат, начиналась новая жизнь.