Джокер Сталина - Борис Орлов

Буденный рассмеялся. Он вспомнил этого парня – разведка отдельного батальона, приданного на всякий пожарный во время индийской эскапады Сашке Белову-Сталину. Ну, теперь понятно, откуда у обычного часового в мехбригаде подобные замашки.

К ним подбежали разводящий с подчаском и старший лейтенант – начальник караула. После взаимных приветствий проверяющей группе были предоставлены сопровождающие, и Семен Михайлович двинулся к командиру бригады.

Комбриг полковник Куркин[37] стоял возле временно реквизированного под штаб колхозного клуба и ждал визита командарма. «Солдатский телеграф» уже донес до него известия о судьбе командира дивизии Маркевича, которого «сперва полдня пороли нагайками ближники маршала Буденного, а потом расстреляли вместе со всей семьей, порубав малых детей шашками – нечего, мол, на щенков пули тратить!» Алексей Васильевич выслушал все версии жуткой расправы с комдивом Второй Червонноказачьей, иронично приподнял левую бровь и поинтересовался: откуда у Маркевича взялись «малые дети». Жена комдива – фигуристая, задастая и грудастая девица была на два десятка лет моложе мужа и детей еще не имела. Легкость же поведения «хозяйки дивизии» была притчей во языцех всего Проскурова, так, может, порубали ее полюбовников? Если «да», так и за дело, а если «нет», то очень жаль…

Никаких грехов за собой Куркин не помнил, разве что по мелочи, но за мелочи даже «Красный Мюрат» расстреливать не станет, а потому пребывал в относительном душевном спокойствии. Если товарищ командарм придерется к размещению личного состава в палатках, так пусть расскажет: где, прах побери, набрать зимних квартир в неподготовленном городе? А долбить землянки в мерзлой земле – занятие для саперного полка, а не для его бригады, в которой даже батальона саперов нет!

Недлинную колонну конников комбриг заметил издали. Впереди кавалеристов, указывая им путь, катил итальянский пикап «Лянча Аугуста», в кузове которого стоял крупнокалиберный пулемет на высокой треноге. Эти автомобили поступили в бригаду совсем недавно, так что освоили их пока только в 17-м отдельном разведывательном батальоне. Остальные еще приноравливались к быстрым и удобным, но весьма требовательным «итальяночкам».

Куркин порадовался про себя тому, что удача вынесла маршала Буденного именно на разведчиков. В запрошлом месяце в семнадцатый разведывательный перевели полдесятка бойцов с боевым опытом и пометкой в личном деле «Секретно». Старший лейтенант, старшина и трое красноармейцев – все трое прокаленные горным солнцем, с новенькими орденами и медалями на груди. А в разговоре вся пятерка вставляла странные словечки из языков пуштунов и сикхов – тех самых, что сейчас насмерть рубятся с британскими империалистами. Маршал Буденный тоже в тех краях отметился – да не один, а с сыном самого товарища Сталина, который, по слухам, лично перебил целую кучу колонизаторов. А до того – уничтожил самого Гитлера вместе со всеми немецкими фашистами, а потом съездил в Италию, пробрался к Муссолини и предупредил итальянского лидера, что если бы не положительная характеристика, данная товарищем Лениным, – Муссолини уже составил бы Гитлеру компанию на кладбище. И Муссолини все понял: развернул Италию на коммунистические рельсы и теперь – наш преданный друг…

Не то чтобы Куркин верил в эти истории, но статью о награждении Александра Белова-Сталина в «Правде» он читал. И хорошо знал: просто так в СССР ордена не дают – чай, не капиталисты и не дворяне, чтобы за происхождение награды давать. Так что этот дым точно был не без огня.

На этом его размышления и прервались: маршал Буденный подъехал к штабу и легко соскочил с коня. Он похлопал по шее любимого жеребца стрелецкой породы:

– Молодец, Софист, молодец. Ну, здорово, Куркин, показывай свое хозяйство!..

Инспекция показала, что семнадцатая бригада готова к бою хоть завтра. В меру своих возможностей, разумеется. Танки и бронеавтомобили носились по полигону в облаках снежной пыли, довольно метко били с коротких остановок по мишеням, бодро собирались в ударные кулаки или наоборот – рассыпались в цепи прикрытия пехоты.

В трех танковых батальонах бригады насчитывалось пятьдесят танков БТ-7 и огнеметных Т-26. В учебно-танковом – восемь БТ-5 и четыре танкетки Т-27. Как ни странно, основной ударной силой бригады оказался разведывательный батальон, имевший в своем составе самое большое количество бронированных машин. Девять плавающих танков Т-37А дополняли десять тяжеловооруженных КБМ с пушками 23 мм, пять КБМ с легким (пулемет ДШК) вооружением и полтора десятка небронированных пикапов «Лянча Аугуста» с тем же ДШК в кузове. Сверх того, буквально вчера прибыли два новеньких бронеавтомобиля ГАЗ с обычным пулеметом в башенке. Осматривая их, Буденный вспомнил, что именно его любимец Саньша обозначил эти машины «БА-64», и дружелюбно погладил маленький разведывательный бронеавтомобильчик по рубленому крылу.

– Как машинки? – спросил он у разведчиков. – Осваиваете, бойцы?

– Так уж освоили, товарищ маршал, – отрапортовал загорелый дочерна старший лейтенант Уваров, под расстегнутым комбинезоном которого блестело новенькое «Знамя». – Да что тут осваивать? Машинка простая, кабээмке не чета…

– Ну, тебе-то, пенджабец, может, и нечего, а остальным? – остудил его боевой задор Буденный. – Остальные-то как?

– Так прикажите, товарищ маршал Советского Союза! – упрямо гнул свое Уваров. – Сами назначьте экипаж и проверьте!

– А и назначу! – загорелся Семен Михайлович. – Сам в башню сяду, а твоего – водителем посажу. Вот и посмотрим, чего он стоит!

Через час гонок по заснеженным полям БА-64 резко остановился в расположении батальона. Буденный вылез из башенки и тяжело спрыгнул на землю, сомкнув ноги, точно при прыжке с парашютом. Выпрямился, охнул, потер бок и повернулся к командирам:

– Ну, пенджабец, гаплык тебе! – сурово произнес Семен Михайлович, теребя ус. – Все! За покушение на маршала и командарма ответишь по всей строгости!..

Все замерли, и лишь Ковалев со своими ухорезами напряглись и двинулись к Уварову. Тот заметно побледнел, несмотря на загар, когда Буденный вдруг расхохотался и хлопнул старшего лейтенанта по плечу:

– Уж так меня твой мехвод укатал, так укатал, думал – все, Сенька, вот он – конец-то твой! В поворот – на всем ходу, останавливался так, что я чуть башкой броню не пробил, – маршал хватанул за рукав вылезшего из броневика водителя и толкнул вперед. – Молодец! Так, только так в бою и надобно! И ты, пенджабец – молодец! Куркин! Пиши ему представление на капитана! А тебе, комбриг – благодарность! В приказе отмечу! Только не расслабляйся теперь! В бою – еще и не так будет!

Через неделю непрерывных разъездов по частям вновь формируемой армии Семен Михайлович Буденный сидел в своем кабинете и, матерясь вполголоса, составлял план организационных мероприятий. А попутно строчил запросы в Москву о предоставлении Первой конной новых образцов вооружения.

За последний год военная промышленность со скрипом и скрежетом переходила на производство нового улучшенного вооружения. Вот только его было непозволительно, оскорбительно мало!

Кабээмки собирали едва ли не поштучно и вручную, новых танков сумели произвести лишь две сотни штук – проблемы с трансмиссией и коробкой передач так и не были решены до конца, ну а такие мелочи, как гетерогенная броня или новые танковые орудия, на этом фоне смотрелись совершенно незначительными. Малокалиберная зенитная артиллерия трудами покойного маршала Тухачевского – шпиона гитлеровского! – была в полном загоне, а новые двадцатитрехмиллиметровые автоматы страдали такими «детскими болезнями», что их ежемесячный выпуск в двадцать штук выглядел величайшим достижением.

С обычной артиллерией дело обстояло несколько лучше, но большая часть артсистем представляла собой модернизацию старых образцов, а потому, к примеру, маневр огнем изрядно затруднителен – поворочай-ка однобрусные лафеты! А выпуск новейших орудий прискорбно мал: предприятия крайне неохотно берутся за их выпуск, стараясь всеми правдами и неправдами отказаться. Понять производственников, в принципе, можно: кому охота возиться с переналадкой производства, созданием новых технологических процессов и тому подобным. Вот только их отказ от такой возни придется оплачивать кровью бойцов…

«Саньшу б озадачить… – подумал Семен Михайлович и тяжело вздохнул. – Да куда ж ему еще и это? Спасибо, хоть стрелковое оружие подтянул… Но надо. Надо!» Он взял лист бумаги, достал из шеврового футлярчика самописку и аккуратно вывел вверху «Рапорт». Подумал, зачеркнул и написал чуть ниже «Донесение». Посидел еще, размышляя, и вновь зачеркнул написанное. Новый заголовок гласил: «Совершенно секретно! В Особый отдел ЦК ВКП(б)»…