Пробуждение Башни. Том 2 - Екатерина Соллъх

– Вы почувствовали, – удовлетворённо сказал доктор. Его улыбка показалась Харальду слишком довольной.

– Да, чувствительность возвращается. Доктор подполковник Мерниц, нападение будет этим вечером, вы должны поставить меня на ноги. Понимаю, что это кажется невозможным, но я должен быть там, пока расследование не закончено, я не могу позволить себе отдыхать. – Харальду не хотелось говорить так грубо с Альбертом, он ведь и так делал больше, чем мог и должен был, но именно сейчас он действительно не мог здесь оставаться. Хотя потом Отто ему это припомнит и не раз.

– Проше говоря, вам здесь наскучило, Харальд? – Альберт безмятежно улыбнулся. Он уже давно ждал, когда этому неугомонному человеку надоест здесь лежать. Он хочет и будет сражаться до тех пор, пока в нём остаётся хоть одна капля крови или хоть одна целая кость, или до тех пор, пока убийца не будет найден. Интересно, что он делает, когда ему не нужно никого искать? Какой он в обычной жизни, с семьёй, друзьями? Он ведь охотник, в этом он похож на химер, не успокоится, пока не загонит и не поймает свою жертву. Слишком упрямый, человек, которого даже смерть остановить не в силах.

– Можно и так сказать, – Харальд усмехнулся. Наскучило? Да, наверное, так. Хочу закончить всё и вернуться.

– Хорошо. Но потом восстановительный период будет дольше. Герр Харальд, тело человека способно на многое, но всё равно оно очень хрупкое. – Альберт покачал головой. Этот человек умел полностью отдавать себя работе, забывая о ранах и отдыхе, но его тело всё помнило. – Я могу заставить его работать немного дольше, но потом вам придётся столкнуться с последствиями. Если в нужный момент вы не сможете пошевелить рукой или ногой, помните – это был ваш выбор.

– Понимаю. Но сейчас так надо. – Харальд невесело улыбнулся и перевёл взгляд на свои ладони, лежащие поверх одеяла. Сколько раз он ещё будет так рисковать, сколько раз окажется на грани, сколько ещё выдержит? Ровно на один раз меньше, чем достаточно. В конце концов, умереть от старости было бы просто скучно.

Альберт кивнул и подошёл к небольшому столику в углу палаты. Он не сомневался, что Харальд выберет именно это. Этот человек по-прежнему восхищал и пугал его. Он принимал все ужасы, всю кровь и смерть, принимал и не отворачивался, на такое способны немногие. Не отводить взгляда от окровавленного трупа, не опускать глаз, когда рядом в муках умирают те, кому уже не помочь, не сомневаясь подставлять своё собственное тело под пули. Наверное, он просто не может по-другому, он ведь детектив, поэтому должен признавать, что есть ужасные и отвратительные вещи и мысли, иначе он просто не сможет увидеть всё это в других, не сможет вычислить преступника. Страшно, наверное, жить в мире, где нельзя закрыть глаза. Дети часто верят во что-то жуткое, чего на самом деле не существует. Взрослые отказываются верить в то, что существует, но о чём они просто не желают думать. Харальду приходится признавать существование этих неприятных вещей, иначе он просто не сможет найти то, что ищет, ведь самое страшное – это как раз люди, их зло, их изъян, их надлом. Они словно красивые и чистые оболочки, скрывающие внутри грязь, безумие, жажду, жестокость и ложь. Именно такими он должен их видеть, чтобы найти причину их поступков. Страшно. Наверное, это действительно страшно. Интересно, он ненавидит людей?

Харальд сжал пальцами простынь, боль ледяной волной прошла по его телу. Снова, это уже третий раз. Под закрытыми веками вспыхнули и тут же погасли синие огоньки. Альберт ввёл ему сильный стимулятор, это позволит ему продержаться некоторое время и закончить расследование, но он выжмет остатки ресурсов из его тела и оставит его совершенно опустошённым. Это его расплата. Раньше он не заходил так далеко, так почему же теперь? Он должен найти убийцу и не имеет права оставлять это на кого-то другого? Они не смогут, потому что это один из них? У него нет времени, но всё уже почти закончилось, так? Он должен довести дело до конца? Нет, всё не то. Как глупо. Харальд чуть не рассмеялся. Ему же просто любопытно. Всю жизнь его вело его любопытство. Кто, почему, как? Как можно расслабиться, не ответив на эти вопросы, тем более что дело такое интересное? Харальд едва не рассмеялся, когда же он вырастет? Этот мир – отвратительное, грязное место, он знает это слишком хорошо, тогда почему ему так интересно? Люди – мерзкие, жадные и лживые создания, тогда почему ему так нравится его работа? Любопытство. Вот и сейчас, ему просто интересно, чем это всё закончится. Харальд открыл глаза, повернул голову и посмотрел на лежащий на прикроватной тумбочке телефон. Ведь в тот переулок он пошёл тоже из-за любопытства – просто не ходил раньше этой дорогой, и забрал его с собой, потому что он его заинтересовал. Вот так всегда. Мне интересно жить в этом мире, вот и всё.

Рейнер захлопнул телефон и повернулся к девушке, лежавшей рядом с ним на постели. Эная казалась такой хрупкой, беззащитной, но он знал – она сильная. Он вернулся домой всего три часа назад и надеялся поспать ещё хотя бы пару часов. Значит, Хильдеберг и Дерек не вернулись, и что теперь делать? Идти их спасать, рискуя бойцами, им ведь предстоит сражаться на чужой незнакомой территории, или подождать – если они мертвы, им уже не помочь, зато можно будет сберечь силы. Вздохнув, Рейнер снова открыл телефон.

– Нейхардт, ты спишь? – Телефон его нового заместителя был в списке пятым, сразу после номера Шварца, который он всё ещё не стёр.

– Нет, что-то случилось? – Голос Кальтштейна звучал как всегда холодно и безразлично.

– Мне только что звонил Фреки, Хильдеберг не вернулся. Сектанты уже разошлись. – Рейнер замолчал, вслушиваясь в тишину в трубке. О чём он сейчас думает?

– Ясно. Мы всё равно не можем сейчас вмешиваться. Во-первых, цветочный магазин находится прямо над резервуаром старой системы водопровода, возможно, именно там они проводят свои сборища. Он является частью разветвлённого лабиринта труб и воздуховодов, даже имея на руках план, отправляться туда слишком рискованно. В прошлый раз вам противостояли Дети Богов, они не были готовы к нападению, большинство из них просто не умело сражаться. – В голосе Нейхардта не было ни осуждения, ни одобрения, он просто констатировал факт. – Сейчас же около половины сектантов – военные, остальные также имеют хорошую физическую подготовку и готовы до последнего защищать свою веру.

– А в-третьих? – Рейнер был уверен, что это не самое главное возражение против операции, хотя Нейхардт был, конечно, прав и в первых двух.

– В-третьих, – эхом отозвался Кальтштейн, – если мы в сейчас начнём спасательную операцию, им придётся предпринять ответные действия. Мы спровоцируем начало открытого противостояния, к которому ни мы, ни они пока не готовы. К тому же, не думаю, что Принц будет этим доволен. В любом случае, необходимо как можно быстрее получить список тех, кто посещает эти собрания.

– Ты прав, Нейхардт, если я дам отмашку Фреки, к утру это перерастёт в настоящую войну, мы не можем этого допустить. – Рейнер провёл рукой по волосам, это всегда помогало ему собраться с мыслями, но сейчас больше всего ему хотелось оставить всё на Нейхардта и вернуться к Энае. – Будем ждать.

– Я возьму эту ситуация на себя. – Гудки, он даже не попрощался.

Через два часа, когда позвонила Гринхильда, Рейнер уже был в Управлении и даже успел сварить себе кофе. Нейхардт сидел за соседним столом и рассматривал старые схемы водопровода, он так и не уходил домой и всю ночь провёл в кабинете. Они оба оторвались от своих занятий, когда дверь кто-то с силой дёрнул на себя. Рейнер успел услышать конец прочувствованной и совсем не вежливой тирады по поводу тех, кто додумался поставить замки с идентификацией на все двери Управления, когда включил коммуникатор.

– Что такое? – спросил он, узнав голос одного из своих аналитиков, сидевших на прослушке.

– Фройлен позвонила в городское поместье своему дворецкому. Пустите меня. – Рейнер нажал кнопку, впуская аналитика в кабинет. Гринхильда, почему она не дома в такое время? Рейнер перевёл взгляд на Нейхардта – стоит в той же позе над схемами и, кажется, даже не слушает, о чём говорит аналитик. Вот только глаза смотрят в одну точку, не двигаются, тебе ведь тоже интересно?

– Она не сказала, где находится? – Рейнер посмотрел на вошедшего мужчину.

– Вот полная запись. На первый взгляд обычный разговор, но мне кажется, всё не так просто, – аналитик протянул Рейнеру распечатку, – мне нужно идти.

Гедерберг кивком отпустил мужчину и углубился в чтение.

– Им всё-таки удалось. – Холодный голос Нейхардта заставил Рейнера вздрогнуть – он не слышал, как заместитель подошёл к нему.

– Немедленно свяжись с Фреки, пусть прикроют, главное, их участие должно остаться незамеченным. – Рейнер бросил распечатку на стол. Нейхардт мазнул пальцами по виску, отдавая честь, и вышел. Сбежали, главное не упустить. Это шанс хоть немного переиграть Пророка, шанс сделать свой ход, даже если это будет дорого им стоить. Время вышло, всё, что могло быть приготовлено, должно быть закончено. Господам пора передвинуть фигуры.