Цифровой журнал «Компьютерра» № 199 - Коллектив Авторов

Для меня как для биолога интересна тема связи этноса с ландшафтом. Гумилёв говорит о том, что предлагает классификацию культур по принципу их взаимодействия с природой, и даёт очень простое разделение этносов на две группы — вписанные в ландшафт и изменяющие его (этносы в персистентном или историческом состоянии). Персистентные этносы он рассматривал как часть ландшафта (их антропофауну), игнорируя изменения биоценозов, являющиеся следствием присутствия в них человека. Этносы в историческом состоянии ландшафты всё-таки меняют, но… Просто обидно читать! Гумилёв пишет об изменении этносом ландшафта, а не о характере отношения этноса с ландшафтом, то есть, по моему мнению, путает следствие с причиной. Изменение ландшафта, если оно имеет место, является следствием характера отношений с ним. Например, если некий народ сводит леса, практикуя подсечное земледелие, географ будет цокать языком, наблюдая изменение ландшафта, а его причину (специфику использования ресурсов, вызванную характером земледелия) увидит прежде всего эколог.

И экологу будет ясно, что в одном и том же ландшафте могут жить народы, взаимодействующие со своей средой по-разному. В лесу и степи можно жить охотой, а можно заняться скотоводством (преимущественно в степи) или земледелием (на территории, отвоёванной у леса). Множество особенностей культуры этносов, населяющих эти регионы, будет определяться именно их образом жизни и, кстати говоря, будет перестраиваться в случае изменения отношений со средой.

Теперь насчёт ссылок на биологию. Не вижу в них ничего, кроме натянутых аналогий. Единственное «доказательство» биологической природы пассионарности, которое я нашёл у Гумилёва, — аналогия с перелётами саранчи. После работ сэра Бориса Уварова (российского энтомолога, переехавшего в Британию), вышедших в начале XX века, мистический ореол с перелётов саранчи снят. Никаких оснований подозревать, что у человека есть механизм, переключающий индивидуальное развитие на одиночную или стадную фазу, нет. Аналогия не работает.

Вообще, бедой многих людей, рассуждающих на околобиологические темы, является непонимание специфики разных уровней биосистем. Да, живые системы организованы иерархически. Да, есть некая аналогия в том, что клетки образуют организм, а организмы — популяцию. Но из этого совершенно не следует, что организм и популяция функционируют сходным образом. Организм — отграниченная от среды система, которая выживает и размножается как единое целое и имеет специфические управляющие системы (нервную, гуморальную, иммунную). Популяция может не иметь никаких границ, кроме чисто статистических, функционирует благодаря размножению, развитию и гибели составляющих её организмов (связанных самыми разными отношениями, включающими в себя и конкуренцию) и лишена управляющих структур. Я совершенно согласен с Гумилёвым, что мы являемся порождением земной биосферы, но это не мешает мне видеть кардинальную разницу между таксономическими группами и этносами. Такие аналогии только мешают пониманию.

Представление о самостоятельном бытии этносов, «объективности» принадлежности к ним отдельных людей (примордиализм) не имеет биологического фундамента (как, предполагаю, и любого другого). Мифология чистой воды. Биология (и экология, как её часть) могут помочь этнологии в другом — в понимании взаимосвязей со средой отдельных людей и их динамически возникающих и перестраивающихся групп. Тут есть о чём думать и что изучать…

Итак, мне стало ясно. Этнос — эпифеномен.

К оглавлению

Micromax, ты кто такой? Давай, до свидания!

Сергей Голубицкий

Опубликовано 12 ноября 2013

Добрые люди, зная мои индийские пристрастия, подкинули линк на статью, опубликованную в рамках проекта Russia & India Report, который, в свою очередь, является частью Russia Beyond the Headlines — глобального усилия «Российской газеты», направленного на облагораживание международного образа нашей Родины. Статья называется «Micromax ожидает серьёзная конкуренция на российском рынке смартфонов» (написана по-английски, разумеется), и в ней рассказывается о том, как один из лидеров индийского смартфоностроения — компания Micromax — вроде бы собирается стать (по слухам) «первым индийским производителем телефонов на российском рынке».

Поскольку я неплохо знаком с индийскими брендами мобильных трубок и неоднократно рассказывал читателям «Компьютерры» и «Бизнес-журнала» о чудесах Maxx, Spice, Karbonn и Micromax («Тихая революция», «Доши, бхавы, раши, Capo», «Ждите вечно!»), публикация в «Русско-индийском докладе» меня изрядно повеселила. Впрочем, от критики постараюсь воздержаться, поскольку информационный ресурс носит ярко выраженный агитационный характер и аналитические прорывы в его повестку дня не входят: главное, чтобы Отечество было показано в достойном свете и наши друзья не обиделись.

Установка на дружбу между народами принесла единственно возможный плод: в тональности анекдота про генерала, рядового Рабиновича и орла, Micromax приободрили похлопыванием по плечу: «Будет, браток, на российский рынок пробиться сложновато, ну так — чем чёрт не шутит! — лиха беда начало, кто не пробует, тот не выигрывает, ну и вообще: счастья вам, ребята, потому как ещё старик Хоттабыч завещал: «Хинди руси бхаи бхаи!»

На самом деле, если мы и вправду считаем, что хинди руси бхаи бхаи, нужно бить набат, связываться с офисом Micromax и отговаривать его что есть сил от похода на русский рынок, ибо манёвр этот ничем, кроме потерянных денег, не обернётся. Больших и серьёзных, потому что шансов у индийского бренда даже на обеспечение себе маргинального присутствия нет никаких. 

Весьма показательно, что причина моего пессимизма далека от самой Micromax и целиком заключена в своеобразии дорогого Отечества. Причём не отечественного рынка даже, а национальной ментальности, психологии и тех тонких материй, которые только и способны метнуть граждан на амбразуры прилавков, стимулируя расстаться с кровно заработанными деньгами. 

Начну, однако, по порядку, дабы у читателей не сложилось впечатление, что его против воли заталкивают в заранее заготовленную ментальную конструкцию, к реальности отношения не имеющую. 

Итак, Micromax — это бенгальский (восточное побережье Индостана) ответ компании Maxx из штата Махараштра (западное побережье). Оба титана смартфонного рынка Индии появились на свет на рубеже веков и выросли из не пойми чего (розничная торговля бытовой и компьютерной электроникой и производство аккумуляторов у Maxx, софтостроение — у Micromax). И Maxx, и Micromax успешно возделывают общую жилу по имени «Великая шаньджайская революция», вернее даже — маленькую её вариацию: уникальный микросхемный конструктор, который сложила из своих Systems–On–Chip (SOC), «систем на чипе», тайваньская Mediatek.

Иными словами, китайский производственный гений великодушно предоставил Индии возможность создавать собственные неповторимые смартфоны, складывая их из пазла готовых микросхем. Для Индии, производственные возможности которой в сфере компьютерных технологий почти не отличаются от российских (читай — никакие), схема сотрудничества пришлась по душе: бесконечно одарённые в эстетическом отношении индусы разрабатывают собственный оригинальный дизайн смартфонов, а затем передают заказ на Тайвань, где пластиковую или алюминиевую коробочку наполняют чипами беспроводной коммуникации, интегрированными фотокамерами, ускорителями кодеков MP4/H.263 и H.264, видеочипами, передовыми матрицами экрана и т. д. В итоге Индия получает внешне неповторимый, элегантный смартфон, непременно с двумя сим-картами, иногда с FM-радио, достойной производительностью класса upper-middle и ценой от $200 до $300, достаточной, чтобы сдвинуть с пьедестала именитые интернациональные бренды вроде Samsung и Nokia. 

О динамике экспансии Maxx / Micromax / Karbonn, умудрившихся за несколько лет полностью перекроить местный рынок и заставить мировых грандов серьёзно волноваться, я повторять не стану, потому как подробно описал ситуацию в «Тихой революции». Скажу лишь, что Индия — это крупнейший в мире рынок мобильных телефонов (сильно больше Китая), который стимулируется двумя факторами — приоритетом эстетики над функциональностью и сокрушительной бедностью населения. От этих двух печей и пляшут местные «производители», с лёгкостью обставляющие транснациональных грандов.



И вот теперь представьте себе, что одна из таких индийских компаний — в нашем случае это Micromax — собирается покорить российский рынок мобильных телефонов (вернее, смартфонов). Как же она намеревается это делать? Чем будет брать?