Актерский тренинг. Гимнастика чувств - Сергей Гиппиус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда отправимся теперь? По Невскому, или по Неве к Медному всаднику, или через мост на Васильевский остров, или на пляж у Петропавловки? Лучшие мысленные путешествия – по хорошо знакомым маршрутам.
Выбран маршрут. Ученики «гуляют», сидя на местах. Сначала в полной тишине, чтобы не спугнуть видения.
Осложняя задачу, педагог включается в упражнение:
– Мой голос будет мешать вам. Постарайтесь не прерывать цепочку видений, слушая меня. Продолжая свою «прогулку», отвечайте мне, как если бы и я там гулял рядом с вами.
Вопрос к одному из учеников:
– Где мы с вами теперь, до какого места дошли? Остановимся, рассмотрим этот дом. Глядя на дом, описывайте его мне.
К другому:
– Посмотрите направо, на другую сторону Невского. Что там?
– А вы где сейчас? Прошли мимо Дома книги? Впереди, на углу улицы Бродского, будет газетный киоск, помните его? Загляните, пожалуйста, нет ли там свежего номера журнала «Театр»?
– Подошли к кинотеатру «Аврора»? Что идет? Видели этот фильм? Нет? Посмотрите, когда ближайший сеанс. Отлично, идите в кассу, покупайте билет!
С самого начала надо предложить такую мысленную речь, чтобы она помогала видениям.
– Что самое трудное в упражнении? Удержать видение. Появляется оно сравнительно легко, а вот удержать его на внутреннем экране сложнее. Мысленная речь поможет вам в этом.
– Вначале казалось, что это совершенно простое, легкое упражнение. До того легкое, что и не нужно его делать. Разве всем людям не свойственны такие мечтания? Захотел – и представил себе все что угодно! Зачем же тренироваться? А вот зачем: чтобы воспитать в себе навык произвольной непрерывности внутренних видений на вымышленную тему. Непрерывность последовательных видений – этому надо учиться!
Для чего нужен такой навык? Станиславский говорил, что в каждый момент пребывания артиста на сцене во время действия, он должен видеть:
• или внешние предлагаемые обстоятельства, созданные режиссером и художником; то, что происходит в этот момент вне актера, на сцене;
• или то, что происходит в его воображении, – внутренние видения, которые иллюстрируют предлагаемые обстоятельства жизни роли.
«Из всех этих моментов, – пишет Станиславский, – образуется то вне, то внутри нас непрерывная бесконечная вереница внутренних и внешних моментов видений, своего рода кинолента. Пока длится творчество, она безостановочно тянется, отражая на экране нашего внутреннего зрения иллюстрированные предлагаемые обстоятельства роли…»
– Прогуляйтесь мысленно по дорожкам Петергофского парка.
– Потренируйте переключения видений. Отправляйтесь по Невскому до первого угла, до Малой Морской улицы. Идите медленно, ничего не пропуская. Теперь перекиньте видения на другой маршрут, на знакомую лесную дорогу возле вашей дачи, пройдите по ней немного и снова – Невский… До Большой Морской улицы!.. И опять – лесная дорога…
– Мысленно пройдитесь вот по этой комнате, поживите в ней.
– Совершите такие мысленные визиты в знакомые вам дома. Заходите в театры, в кино, пройдитесь по знакомым музейным залам. Только не пропускайте ни одного звенышка в цепочке последовательных воспоминаний. Не летайте на скоростных лифтах, а идите, как по лестнице – ступенька за ступенькой!
Кинолента прожитого дня
Домашний индивидуальный тренинг:
«Ложась спать и потушив свет, приучите себя ежедневно мысленно просматривать всю жизнь каждого прошедшего дня, старайтесь при этом детализировать свои воспоминания до последнего предела…»
И Станиславский уточняет, до какой степени необходимо детализировать воспоминания – если, например, восстанавливаете в памяти, как вы обедали сегодня, то надо вспомнить:
• все, что вы ели и в какой очередности;
• вкус всего съеденного;
• всю посуду и общую ее расстановку на столе;
• мысли и внутренние чувства, вызванные обеденным разговором.
Такая детализация необходима при любом воспоминании. Надо стараться внутренне увидеть и как бы снова прожить всю последовательность отдельных действий, из которых складывается отрезок жизни. Понятно, что весь день таким образом не вспомнить – времени не хватит. Пусть вспомнится немного, но зато подробно!
Полезно в таком тренинге медленно просматривать комнаты, где приходилось бывать, и, вспоминая отдельные вещи в них, мысленно пользоваться ими так, как это было в действительности.
Эту привычку, как говорил Станиславский, надо набить себе долгой систематической работой.
Пока нам еще не нужно создавать киноленту иллюстрированного подтекста роли, но, готовясь к этому, займемся созданием киноленты прожитого дня. Этапы такие:
Начиная с определенного момента, «пятимся назад», то есть припоминаем, что мы делали минутой раньше, потом – где мы были и что делали пять минут назад, полчаса назад и т. д. – вплоть до момента пробуждения сегодняшним утром. Получается цепочка последовательных видений от данной минуты в аудитории до утра у себя дома.
Эту цепочку фиксируем в том же порядке несколько раз подряд.
То же проделываем в обратном направлении, начиная с момента пробуждения до данной минуты.
После нескольких повторений «не чувствуете ли вы, что все эти воспоминания и проделанная вами работа оставили в вас какой-то след, в виде мысленного, чувственного или иного представления о довольно длинной жизни вашего сегодняшнего дня. Она сплетена не только из воспоминаний об отдельных действиях и поступках, проделанных вами в ближайшем прошлом, но и из ряда пережитых вами чувствований, мыслей, ощущений и прочего».
– Мы говорим о ежедневных воспоминаниях будничных событий дня. Их не нужно фиксировать кинолентой. Но несколько раз в неделю, чтобы постоянно формировался навык, создавайте фиксированную киноленту дня, такую, чтобы надолго запоминалась. Выбирайте для этого дни, чем-нибудь примечательные для вас. Время от времени просматривайте старые киноленты. Создание их – отличный способ заготовки материала для творчества.
– Послушайте, что писал Эйзенштейн: «Я необычайно остро вижу перед собой то, о чем я читаю, или то, что приходит мне в голову. Здесь сочетается, вероятно, очень большой запас зрительных впечатлений, острая зрительная память с большой тренировкой на «day dreaming» (сны наяву – англ.), когда заставляешь перед глазами, словно киноленту, пробегать в зрительных образах то, о чем думаешь, или то, о чем вспоминаешь. Даже сейчас, когда я пишу, я, по существу, почти что «обвожу» рукой как бы контуры рисунков того, что непрерывной лентой зрительных образов и событий проходит передо мной. Эти острозрительные, прежде всего, впечатления до боли интенсивно просятся на воспроизведение».
Кинофильм
Ученики – в полукруге. Педагог объявляет название кинофильма, который сейчас будет создаваться всей группой. Например, «Партизаны».
Ученик, сидящий первым справа, повторяет слово «партизаны» и называет следующее слово, которое определяет ту картину, что представилась его воображению:
– Партизаны… Лес…
Второй ученик повторяет сказанное и добавляет свое слово, развивая сюжет:
– Партизаны… Лес… Землянка…
Так накапливаются слова-кадры. Каждый ученик повторяет все слова, сказанные до него, и добавляет новое. После ученика, сидящим крайним слева, цепочку слов-кадров вновь принимает первый справа, и кинофильм продолжается. Группа в десять-двенадцать человек может, при натренированной зрительной памяти, довести фильм до ста кадров.
– Слово – это как бы название картины, которая видится вашему воображению. Поэтому сначала надо увидеть картину, потом назвать ее словом. Каждый раз, при каждом повторении – вы ли говорите или ваш товарищ, – прокручивайте киноленту снова и снова, переключайтесь с одного видения на другое и называйте слово только тогда, когда увидите картину.
Начинающие часто механически запоминают слова. Иногда они невольно связывают слово с человеком, назвавшим его. Тогда ученик вспоминает слово за словом, глядя на товарищей – в какой последовательности они сидят. Надо сразу же предостеречь учеников от такой ошибки. Главное в упражнении – непрерывная логическая последовательность кадров-событий, непрерывность внутреннего видения, произвольное переключение с одного видения на другое.
У каждого ученика складывается свой рассказ. «Партизаны, лес, землянка», – в этом начале рассказа у одного ученика сложилась картина ночного отдыха партизан на своей базе, у другого – возвращение группы с боевого задания, у третьего, может быть, – бой и захват позиции противника. Каждое новое слово как бы поворачивает сюжет, иногда весьма неожиданно для всех слушающих. Поэтому ученики на первых порах часто протестуют: слово, названное очередным учеником, «не укладывается», не совмещается с общей картиной, создающейся в воображении каждого. Протесты не должны приниматься. Здесь действует принцип: «Авторское слово – закон!» Каждое, даже самое неудобное, слово нужно оправдать. Так же как и в будущем – артистам нужно будет найти оправдание и объяснение каждому авторскому слову в тексте пьесы и каждому событию в ее сюжете.