«Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет - Юрий Терапиано
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тянет свежестью и медом…»
Тянет свежестью и медомИз раскрытого окна.Для чего нужна свобода,Если кончилась весна?
Дождик брызжет на ступени,Ручейком в траве скользя,Счастье вьется легкой тенью,А догнать его нельзя.
«Уметь молиться, верить и любить…»
Уметь молиться, верить и любить,Найти слова, спокойные, простые,Быть искренним — нельзя. Нам страшно жить;Неправедные, ко всему глухие,
Среди людей, пронзенных древним злом,Ночами, в свете безысходном, ложном,Тревожимые внутренним огнем,И ты и я, всегда о невозможном
Зачем мы думаем, сестра моя?Стучат шаги. Над городом печальнымМы — иерархи бытия —Немые звезды. В ларчике хрустальном
Ключ счастья спрятан где-то на луне;Багдадский вор несется на пегасеПо облакам за кладом. Если б мне— Что даст нам счастье? В каждом нашем часе,
В минуте каждой места нет ему,И в жизни нет спасенья, нет покоя.Идти сквозь одиночество и тьмуДомой — ты знаешь, что это такое.
УСПЕНИЕ
Ну а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала…
О. Мандельштам
Тяжёлые груши уложены тесно в корзины,Блестит янтарём на столах виноград золотой,И воздух осенний, и запах арбузный и дынныйНа каменной площади празднуют праздник святой.
Я с радостью тихой гляжу на раздолье природы —Такое богатство, как было и в крае моём,Где волны кипели и тщетно искали свободыИ в погребе пахло полынью и новым вином.
А тот, о котором сегодня я вновь вспоминаю,Как загнанный зверь на дворе под дождём умирал.Как лебедь, безумный, он пел славословие раюИ, музыкой полный, погибели не замечал.
Орфей погребён. И наверно не будет рассвета.Треножник погас, и железный замок на вратах.И солнца не стало. И голос умолкший поэтаУже не тревожит истлевшего времени прах.
<1965>«Утром, в ослепительном сияньи…»
Утром, в ослепительном сияньи,Ночью, при мерцающей луне,Дальний отблеск, смутное сознаньеВдруг становится доступным мне.
«Господи, — твержу я, — как случайныТе слова, в которых благодать,Господи, прошу, нездешней тайныНикогда не дай мне разгадать.
Не хочу последнего ответа,Страшно мне принять твои лучи.Бабочка, ослепшая от света,Погибает в пламени свечи».
<1945>«Что скажете сегодня людям вы…»
Что скажете сегодня людям вы,Посланники, бредущие с тоскоюПо торжищам, средь городской молвыПоходкой неуверенной такою?
Но — диво — огрубевшие сердцаТревога ваша незаметно ранитИ выиграны будут для ОтцаТе, в чьей душе вдруг тишина настанет.
Мы любим — и спасает нас поройОдно напоминанье о любимом;Священной музыки верховный стройВверху небес доступен серафимам.
А на земле, где арфы не звучат,Не арфа — грустная, простая лира;Сквозь тлен и прах, сквозь весь юдольный адЕе певец проносит в царство мира.
Есть озеро средь гор. Однажды днемСвет встретился в нем с новым чудным светом.Еще последний райский отблеск в немОстался вечной памятью об этом.
Закидывайте невод! В глубинеКоснитесь глубины, улов берите,Греху, вражде, насилию, войнеПрепятствия, пpeпятcтвия чините.
Пусть чудо повторится, как тогда,Пусть будет так, как было: в летнем светеЗвук голоса. Спокойная вода.Вершины гор. Ладья. Рыбачьи сети.
Эпоха
Эпоха отлетела в Лету,Былая музыка, прости!Теперь старинные заветыОт печенегов не спасти.
Пусть в мировом переполохеНас рок неотвратимый мчит,Все ж, непокорная эпохе,Былая музыка звучит.
И чуть на миг звезда надеждыНад морем вспененным взойдёт,Вновь Арион свои одеждыПросохнуть на скалу кладёт.
И, позабыв землетрясеньеИ пламя гибели, опятьГотов хвалу и песнопеньеРассвету новому слагать.
Шумят в подполье карбонары:«Мы каждый день событий ждём»,А Зевса щедрого динарыК Данае сыплются дождём.
Нет дела им до русской боли,А там, по-прежнему, странаМечтает о «земле и воле»,И верит призракам она.
И только кое-где по снегуКровавый след ведёт в тайгу,И ветер скифскую телегуПокачивает на бегу.
Над Атлантидой погребённойИ над Атлантикой с землиВ полёт космически-взметённыйРакеты мечут корабли.
Луна любимая, простая,«Подруга дней моих, луна»,Я уношусь, я улетаю,И ты мне больше не видна.
Луна, владычица влюблённых,Луна, старинная луна,Свети во тьме ночей бессонных«Сквозь раму тусклого окна!»
Но огненным движеньем пишетПерст пламенеющий, как встарь:Ты — мене, текел, фарес — слышишь? —Ты осуждён на гибель, царь!»
И небывалое крушеньеУже готово встать со дна.О, неужели нет спасенья,И вся земля осуждена?
«Я, пожалуй, даже не знаю…»
Я, пожалуй, даже не знаюС чем прийти к тебе? Время не то.Я теперь Монпарнас огибаю,Запахнув поплотнее пальто.
Не сбылись обещанья свободы.Вечер близок и даль холодна.Розы, грёзы, закаты, восходы —Как обрывки какого-то сна.
1 января 1950 г.
Да, воистину, из адаНаша музыка распада,Разложенья, нищеты:Ничего любить не надо,Правды нет и красоты,Нет надежды и спасенья,Только гибель, только мщеньеНа пороге пустоты.
О бессмыслице искусства,О безвыходности чувства,В сладкой музыке конца:«Слезы, грезы, розы, розам…»— Нет!Стоградусным морозомВглубь до сердца прожженаСтрашная моя страна.
В кандалах, под ханским троном,Слухом, болью обостренным,Сердцем, горем просветленным,Чутко слушает она…
Нет ответа.Ночь темна.
«Зимой в снеговом сугробе…»
Зимой в снеговом сугробе,Прижавшись к чугунным дверям,Две жизни скрестились — за обеОтвет Всевышнему дам.
Как в марте и как в июле,Пятнадцатого январяВсе то же: свистящие пули,Сияющая заря,
И на мостовой, без ответа,В бреду, в темноте, в снегу, —Смешенье мрака и света,Прощание на бегу,
С грохотом бьющие в каменьОсколки — вдоль мостовой,Северных звезд над намиСвет призрачно-голубой,
И вот пароходам навстречуЛетят берега и поля,Огни, как пасхальные свечи,Не русские тополя.
«— “Дано вам: чудное счастье…»
— «Дано вам: чудное счастье,Страны и города,Свобода. На равные частиРазбил Я мои стада.
Одних пасу я железнымЖезлом, и буду пасти,А детям моим любезнымОткрою пути и пути
Под разными небесами;Завидовать будут, ждать.В слезах, в темноте, часамиО детях молится мать.
Благословенья, проклятья,Любовь и ненависть там…Я дам вам пищу и платье,И труд и горести дам,
Но Я окропил вас свободой,Я вывел вас на простор,Израиль новый, — исходаНеугасимый костер».
…В темной комнате глуше,Долог и труден путь;Ночью проснешься: слушай,Прошлого не забудь.
«— «За что, такое нечестье?..»
