Вилка Еретика (СИ) - Роман Шмыков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Почётные Граждане Плутона. Я обращаюсь к вам, настоящим патриотам, чтоб напомнить: вы — надежда нового мира, его опора и главный источник силы. И как его главной надежде вам предстоит столкнуться с врагом, доселе неизведанным. Анухе!»
Я удивлялся наглости создателей этой программы. Анухе давно загнаны подальше от Городов, а диктор с экрана всё называет их новой угрозой.
«Коренные обитатели Плутона, опасные хищники и прирождённые убийцы. Не будет никогда освоен наш новый дом, пока не погибнет последняя гусеница! Учёные со всех уголков планеты в сотрудничестве с Советом и при благословении Троебожия разработали новейшее оружие, способное сократить потери среди Пурпурной армии и низвергнуть насекомых в те глубины, из которых они выползли. Аналитики полагают, что уже через пять лет Плутон будет принадлежать только людям!»
Я это смотрел почти тридцать лет назад, и речь осталась неизменной. Взглянуть бы в глаза тем самым аналитикам, если они вообще существуют.
«Ради каждого жителя, каждых мужчины и женщины, ребёнка, вы понесёте службу во имя мира и процветания. Благодарим за то, что вы здесь — новобранцы, готовые защищать свой дом!»
По залу прошёлся сдавленный смешок. Мы, как прошедшие войну, видели в этом издёвку. Со всех сторон над нами глумятся, повторно называя новобранцами. А застарелая пропаганда кроме волны отвращения не вызывает ничего. Я поднялся со своего сидения и направился к выходу, тут к нам зашёл главнокомандующий, один из трёх в Городе. Я не помнил его имя, как и героя войны, пропавшего на экране. Автоматически отдал честь, выпрямив спину и приложив ладонь к виску. Это же сделали и оставшиеся в комнате. Главнокомандующий оглядел нас, улыбнулся, пригласил сесть на свои прежние места. Сам устроился за столом, предварительно свалив на него кипу бумаг, которыми в Городе не пользовались уже очень давно.
— Приветствую вас.
— Здравия желаем! — ответили мы хором. Общий крик выпрыгнул из наполненных до краёв лёгких.
— Не буду распаляться в долгих предисловиях, — голос командующего был мягок, однако до предела чёток. Каждая буква словно высечена в камне, пока общий тон растекался приятными порывами по залу. Некоторое успокоение поселилось у меня в животе. Я снова в непосредственной близости с тем, кто знает войну изнутри, и при этом сохранил рассудок. — Вы были выбраны не случайно, поэтому именно вам предстоит обучить новое поколение солдат и произвести окончательную зачистку Плутона. На этой операции, названной Советом «Фи́нис», будет положен конец борьбе между Анухе и людьми Плутона.
У всех, кроме командующего, в голове возник один и тот же вопрос. Мы это поняли, кротко оглядев друг друга. А борьба ли это была? Как по мне, так произошёл откровенный геноцид. Хотя никому из нас не хватило смелости открыть рот и перечить командующему, тем более так глубоко въевшемуся в нас своими глазами, подёрнутыми бельмом. У всех такие, кто слишком долго наблюдал стрельбу из энергетического оружия что вблизи, что из рубки командования.
— Каждый из вас, — перед этим командующий взял паузу, чтоб разложить бумаги в том порядке, в котором мы перед ним сели. Пять листов, пять человек, думавших до вчерашнего вечера, что никогда больше не вернутся к службе, — когда-то успешно провёл военную операцию того или иного масштаба. И чины тут не при чём.
Он глянул на меня. Мои стопы подогнулись сами по себе, и вот тут мне удалось нервно сглотнуть, до этого в горле словно пробка застряла.
— Предлагаем вам выполнить почётное задание Совета и заслужить полное благословение Троебожия перед переходом в Верхний Мир.
Когда-то его называли Раем, если верить россказням старожилов и людей, утверждающих, что читали настоящую священную книгу, где были в точности описаны предтечи концепции Троебожия. Я же никогда не верил в это, поэтому последние слова командующего пропустил мимо ушей и сердца, чтоб не сбивать и без того шаткий настрой. Никогда бы не подумал, что когда-то мне доверят обучение новобранцев, при этом самого меня называя таковым. Смех, да и только.
— Я не могу, — один из нас поднялся, теребя потными руками подол куртки. Его лоб мокрый, весь в каплях, а нижняя челюсть трясётся от страха. — У меня семья и… работа… я не могу туда вернуться…
Все дождались, пока он закончит, хотя терпеть подобные слова непросто.
— Тогда я всем напомню о деле «Парини» на Марсе, — начал командующий с новым, более гневным, напором. — Совет сохраняет документы сквозь года, так что история никогда ничего не забудет. И я имею ввиду ровно то, что говорю. Подумайте ещё раз, прежде чем попытаться соскользнуть.
Командующий в этот раз буквально проткнул меня взглядом, постучав перед этим своим мясистым пальцем по бумагам. Там содержались не наши резюме и списки заслуг, а компромат. Я тут же вспомнил, как сам замечал нелепость своего рапорта о смерти доверенного от Города. Ложь была раскрыта, вот только спущена на тормозах. Неужели Совет намеренно позволил мне закончить службу, чтоб потом спустя многие годы пуститься в откровенный шантаж, лишь бы я не улизнул от повторного вступления в ряды Пурпурной армии?
Заявивший о семье и работе прижал задницу к стулу, перестав вести себя как трусливый ребёнок. Все мы отлично помнили о долге не только перед Гражданами планеты, но и лично перед собой. Необходимо вернуть удачу, что мы когда-то собственноручно забрали. Я приготовился к искуплению тех самых грехов, о которых упоминалось в проповедях о Троебожии.
Уже другой поднялся, мы все уставились на него в ожидании. Вместо мольбы его отпустить он отдал честь главнокомандующему и поставил статус на НОТ-СОУ-СМАРТ «В строю». Командующий одобрительно кивнул, заметив, что и остальные присоединились к выказыванию чести. Я не стал исключением, хотя до самого конца сомневался. Невозможно отрицать, что прикладывание ладони к виску не влияет на твоё состояние. Приятное тепло разлилось от головы к ногам, и те, наконец, согрелись. Сам ощутил, как глаза задрожали, меня переполняла необъяснимая гордость. Кажется, на это и был расчёт подготовки новобранцев к войне — внушение уверенности в собственной силе и непомерной значимости, пусть в реальности картина была немного иной.
За нами зашёл один
