Мое кино - Баллада о солдате (сценарий) (СИ) - Чухрай Григорий Наумович

- Павлов? Ничего. Здоров. Беспокоился о вас...

- Спасибо...- тихо говорит женщина и, пропустив Шурку, вдруг хватает Алексея за руку.- Не говорите ему о том, что видели...

Алексей в упор смотрит на нее.

- А впрочем,- опускает глаза женщина,- лучше правда... Не смотрите так на меня! Боже мой, как это тяжело...- Она смотрит на Алексея, ища в нем сочувствия.

Ничего не ответив ей, Алексей выходит. Женщина, помедлив, захлопывает за ним дверь. Шурка и Алексей спускаются по лестнице, проходят мимо мальчика, по-прежнему пускающего мыльные пузыри, останавливаются, следят за полетом большого нарядного пузыря. Алексей смотрит на часы...

- Пойдем, Алеша, а то опоздаем,- говорит Шурка.

Но он, стукнув вдруг кулаком о перила, бросается вверх.

Мальчик испуган.

Перешагивая через несколько ступенек, Алексей подбегает к двери и стучит кулаком. Ответа нет. Он стучит еще сильнее. Ему открывает дверь небольшого роста мужчина, в комнатных туфлях и подтяжках, и растерянная Павлова. Алексей тяжело дышит. Оттолкнув мужчину, он решительно заходит в комнату, берет со стола злополучную посылку и, бросив недобрый взгляд на женщину, выходит через раскрытые двери. В тишине громко стучат его сапоги.

...Схватив за руку Шурку, он говорит:

- Пойдем на завод.

- Что ты, Алеша! - пугается девушка.

- Пойдем!..- властно говорит Алексей, и они бегут вниз по лестнице.

Большой шумный цех завода, недавно пострадавшего от бомбежки, но не прекратившего свою работу. Пока одни рабочие заделывают обвалившуюся часть стены, а другие возятся с перекрытием крыши, в уцелевшей части цеха не прекращается работа.

И тут же, несмотря на шум, спят, выбрав укромное местечко, несколько рабочих.

Алексей и Шурка смешались от грохота, искр и шума. Они смущены вниманием, которое на них обращают рабочие цеха.

Между станков их ведет девушка-комсомолка в ватной телогрейке и беретике.

- Где Павлов? - спрашивает она встречных.- Павлова не видали?

- Нет.

Они идут в конец цеха.

- Бригадира нет? - спрашивает девушка.

- Он, наверно, отдыхает от смены,- отвечают ей.

...Они проходят в соседний цех. Здесь, в небольшой загородке, прямо на полу, несмотря на шум и грохот, вповалку спят рабочие...

- Так и есть - здесь он!..- говорит девушка, вглядевшись в спящих.Шестые сутки из цеха не выходим - сдаем срочный заказ фронту...- Она улыбнулась.- А потом опять срочный заказ!

Она подходит к одному из спящих, наклоняется к нему.

- Павлов!.. Товарищ Павлов... проснитесь!

Павлов с трудом просыпается, садится. Сонно смотрит на Алексея и Шурку. Он оказывается молодым парнем того же возраста, что и Алексей. И они даже чем-то похожи друг на друга - этот рабочий и солдат.

- К вам с фронта, товарищ Павлов! - говорит девушка.

- Ко мне? - удивился тот.- Слушаю вас.

- Нет, нам не этого! - говорит Шурка.- Нам бригадира.

- Ну я бригадир. В чем дело? - недовольно говорит Павлов.

- Нам нужно Павлова, у которого сын на фонте,- говорит Алексей.

- У нас три таких Павлова. А в чем дело?

- Я ему привез привет с фронта и посылочку. Хочу передать.

- А как сына-то зовут?

- Сергеем, кажется...

- Серега!..- обрадовался бригадир.- Небольшой такой, глазастый?

- Да, да!

- Это Василия Егоровича сын! Жив?

- Жив.

- А Василия Егоровича нет. Он болен.

- Жалко...- вздыхает Алексей.- А можно ему посылочку передать? Может, кто к нему ходит?..- Алексей оглядывает столпившихся вокруг женщин.

- Что вы? Это надо лично! - говорит одна из них.

- Ведь радость какая! - заговорили все.- Вы сами увидите!

- Я бы с удовольствием...

- Он на поезд опаздывает! - вступает Шурка.

Но рабочие, окружившие их, не унимаются.

- Разве можно?! - говорит полная женщина в промасленной телогрейке.Всего несколько минут, а человеку такая радость!

- А далеко?

- Да нет! В педагогическом институте. Там разбомбленных разместили... Поезжайте!.. Вам Митя покажет.- И женщина побежала к станку, у которого на ящике, по причине малого роста, стоял паренек. Она стащила его с ящика и подвела к Алексею.

- Вот он вам покажет, а я за него у станка постою. Разреши, бригадир?

Бригадир согласился.

Шурка тревожно посмотрела на Алексея. Тот развел руками.

- Пойдем, Шура.

Паренек, который провожал их, оказался очень вежливым. При посадке в трамвай он пропустил вперед Шурку и Алексея... Потом его оттерли; и, когда трамвай тронулся, он остался стоять на остановке. Это немного озадачило его, но ему было не больше пятнадцати лет и это решило дело. Паренек побежал за трамваем и, догнав его, быстро вскочил на "колбасу".

Шурка и Алексей видели это с задней площадки. И пока они ехали, через стекло им улыбалась добродушная, перемазанная маслом рожица паренька.

Шурка и Алексей смотрели на полуразрушенный войной город...

- Смотри,- говорит Алексей.- Вон там был театр. Я в нем раз десять бывал. Как приедем со школой, так в театр. А там - видишь? - белое здание... За ним техникум металлургический. Я хотел пойти в него, потом передумал... Пойду в строительный... А может быть, в другой какой. Я еще не решил.

Из-за стекла, паренек прокричал им что-то... Заулыбался и показал знаками, что пора сходить.

Шурка и Алексей протиснулись и выходу.

В сопровождении парнишки-рабочего они поднимаются по лестнице института. На лестничной площадке их остановила пожилая женщина в синем халате.

- Тише!.. Вы куда? - спросила она шепотом.

- Мы к размещенным... Вот, товарищ с фронта!

- Туда через котельную надо идти... занимаются здесь...- сказала женщина.

И действительно - из коридора сюда доносился мерный голос лектора.

- А то подождите, через три минуты будет звонок.

Мальчик вопросительно посмотрел на Алексея.

- Подождем,- согласился Алексей.

Мальчишка кивнул.

На цыпочках они пошли по коридору.

Там, где коридор поворачивал под прямым углом, виднелся кусок доски. Они подошли ближе и увидели лектора - небольшого седенького старичка, в темном костюме и валенках (несмотря на осеннее время). Слушатели сидели прямо на полу, но от этого лекция не переставала быть лекцией.

- Это физики-механики,- шепчет паренек.- Ихний институт разбомбили, так они тоже здесь занимаются.

Алексей приложил палец к губам. Начертив очередную формулу, лектор говорит:

- Такова формула, найденная Циолковским. Эта формула открывает людям дорогу в космос. "Земля есть только колыбель разума! - говорил Циолковский.- Но нельзя же вечно оставаться в колыбели".

Раздался звонок.

Студенты, поднявшись, толпой окружили преподавателя. Алексей и Шурка тихо прошли мимо вслед за пареньком к массивным дверям и отворили их.

Это был физкультурный зал института. Со всеми его атрибутами: шведской, стенкой, кольцами, свисающими с потолка, козлами, турником и т.д. Как на вокзале, на полу и на койках; поставленных вдоль стены, сидели и лежали люди. Кто занимался, разложив на кровати книги и тетради. Кто варил на примусе, поставленном на табуретку, обед. Слышался тихий плач грудного ребенка.

Но, несмотря на то, что все были заняты своим делом, появление в общежитии Алексея не осталось незамеченным. Алексей остановился в дверях и через несколько мгновений почти весь зал смотрел на него с надеждой и испугом. Это был солдат, человек с фронта.

Он мог быть чьим-то сыном, мог быть вестником радости или горя.

- Вы к кому? - спросила немолодая полная женщина, которая стояла ближе других.

- Мы к Павлову, к Василию Егоровичу.

- Это ко мне... Это от Сережи! - послышался из глубины старческий голос.

Алексей и Шурка увидели старика, который пытался подняться с кровати. Какая-то девочка бросилась к нему.

- Что вы, дедушка! Вам нельзя.

- Это от Сережи!... Что с ним? - не слушая ее, повторял старик.