Паровой каток - Джеймс Макклар

— Неплохо, правда? — не отставал Боб. — Жена говорит, у неё просто мороз по коже.

Крамер допускал, что у него это могло быть тоже, не будь кофе таким горячим, но любил он именно такой, только пожалуйста, не надо молока.

— Ладно, так что вы мне принесли?

— Вот эту ленту — откройте, увидите, в чем дело.

Крамеру понравилось, как Боб обращался с коробкой. — вначале её положил, и только потом снял крышку. Он был неглуп, невзирая на маленькие слабости.

— Гм, тут кто-то постарался.

— Похоже.

— И ему многое удалось, кое-где прожег почти до середины, словно у пирога ломоть вырезал. К сожалению, на внешних слоях мало что уцелело.

— Неважно, любая информация, которую удастся добыть, пойдет в дело.

— Сделаю, что могу. Завтра у меня выходной, так что постараюсь поскорее.

— Я буду ждать звонка. Когда прийти?

— Скажем, около девяти.

— Ладно.

Крамер встал и хотел исчезнуть раньше, чем посы-пятся вопросы, но, видно, сделал это недостаточно быстро.

— Где вы это раздобыли?

— В мусорном ведре.

— Это я заметил. Придется все отмыть, прежде чем начну. И неизвестно, чье это?

— Это личная собственность, уникальная в своем роде, по крайней мере, я так думаю.

— И больше вы ничего сказать, не хотите, не так ли?

— Нет. Для этого есть свои причины.

— Спорю, я знаю, откуда вы его взяли.

— Куда там, за сто лет не догадаетесь. Крамер уже был у двери, когда следующая фраза саданула его словно картечью.

— Это у вас из квартиры мисс Ле Руке.

— Откуда вы знаете?

— Она на первых страницах, начиная с раннего выпуска, — захихикал Боб, довольный до невозможности. Из кармана пиджака, висевшего на кресле, достал свернутый экземпляр «Газетт».

Крамер схватил его. Ну, за это кто-то получит, получит как следует, так что кровью захаркает! Глаза его пробежали по заголовкам:

«ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ ЗАГАДОЧНОЙ ДЕВУШКИ

Треккербургская полиция сегодня сообщила, что местная учительница музыки была найдена мертвой у себя дома — и что нельзя исключить возможность преступления.

Речь идет о мисс Терезе Ле Руке, 24-х лет, проживавшей по адресу Барнато Стрит дом 223 В.

Полковник Джепи Дю Плесси, шеф отделения по расследованию убийства, сообщил вчера вечером нашему корреспонденту:

„Обстоятельства, сопряженные со смертью мисс Ле Руке, дают повод для серьезных подозрений. Но мы не определим, что предпринять, пока не получим заключения медицинской экспертизы. Пока что один из офицеров полиции начал предварительное расследование, цытаясь найти кого-либо из знавших жертву. Насколько нам известно, близких родственников у неё нет.

Я хотел бы воспользоваться возможностью и обратиться к общественности с просьбой о помощи, пригодится даже любая мелочь — предоставьте нам судить, относится ли она к делу“.

Полковник Дю Плесси добавил, что он убежден в объективном ходе следствия и напомнил о прежних успехах возглавляемого им отдела.»

Это было и все, но его хватило, чтобы Крамер разразился потоком проклятий и угроз, угрожая страшными карами всем и каждому.

— Как, черт возьми, об этом узнали газеты? — спросил он наконец, схватив Боба за плечо.

— Ну, я же не редактор, — ^ защищался тот. — Но припоминаю что-то в колонке светской хроники, что вам может помочь. Загляните на четвертую-пятую страницы.

Крамер начал листать газету. Господи, как же он не заметил: наверху четвертой страницы был помещен громадный снимок, сделанный на приеме у бригадного генерала, и из-за спины того старого буйвола, стоявшего с поднятой пивной кружкой, выглядывала сияющая физиономия полковника Дю Плесси. Тот явно хотел вос — пользоваться удобным моментом: когда щелкнул затвор, подзывал к себе журналистов.

— Боже, дружище, ты совершенно прав, — вот в чем дело! А я-то надеялся, что здорово опередил тех мерзавцев! Но теперь материал с ленты мне нужен до шести часов.

— До шести утра?

— Ведь в это время начинают разносить «Газетт»?

— Разносить — да, но не забывайте, что первый выпуск выходит из типографии уже в десять вечера.

— Да? Это выпуск для рассылки за город?

— И немного продают тем, кто выходит с ночных сеансов, и на вокзалах. Некоторые не могут удержаться, чтобы не купить утренние газеты уже вечером.

— Господи Боже!

И это все, на что он способен. В десять он ещё копался в доме. Собственно, вышел он оттуда уже после одиннадцати — как раз взглянул на часы, увидев, как мисс Генри скрылась из виду. Но тут мороз пробежал у него по коже — при таком освещении он не мог различить, была фигура внутри или снаружи. И ещё одно — те шесть машин перед домом доктора Мэтьюза на Аркейд Авеню. Если учесть, что в обычное время по ночам эта улица бывала пустынна, — все жильцы убирали машины на ночь в гаражи, — то кому-то вполне могло прийти в голову позвать знакомых и устроить вечеринку. Зонди мог оказаться в опасности. Нужно пошевеливаться.

Боб проводил его до дверей и обещал, что сделает, что будет в его силах, но, всячески извиняясь, подчеркнул — раньше девяти результатов ждать не стоит.,

— Ладно, — сдался Крамер. — Теперь, когда все вышло наружу, это уже не так важно. Большое вам спасибо.

Угол Де Вит Стрит и Пэрейд был пуст. А ведь Зонди должен был там ждать его не меньше часа — оба визита заняли гораздо больше времени, чем Крамер предполагал.

Остановив машину, остался в ней. Нужно было как следует подумать, прежде чем предпринять следующие шаги. Было слишком рискованно белому, даже вооруженному, пытаться идти по следам Зонди. С другой стороны, он отвергал мысль, что нужно запросить помощь. Мозг его отреагировал на эту дилемму просто — взял и выключился.

Он тупо взирал на статую королевы Виктории, которая что-то была уж слишком толста, когда нечто шевельнулось на коленях Большой Белой Матери. Худая коричневая рука потянулась за мятой шляпой, висевшей на скипетре. Через мгновенье Зонди скользнул вниз с таким видом, словно случайно шел мимо.

— Шу-Шу и след простыл, — сказал он. — Его коляска брошена за мэрией, но никто не знает, где он.

— Ты говорил с его знакомыми?

— Да, шеф. — Зонди облизал губы.

Ветер стих. Было очень свежо и очень-очень рано.

— Садись, я отвезу тебя домой.

— Как это? Нам же нужно в Писхэйвен, шеф.

— Сегодня уже нет. Я объясню тебе, почему. Давай…

Пока Крамер выезжал из города в Кивела Вилледж, он успел рассказать Зонди, в чем дело. А если полковник так ко всему относится, пусть не ожидает, что они будут крутиться всю ночь.

Зонди жил с женой и тремя детьми в двухкомнатном бетонном домишке площадью максимум в четыре стола для пинг-понга, с глинобитным полом. Каждый раз ему приходилось указывать Крамеру дорогу, потому что в поселке было несколько сот точно таких же лачуг. Его дом отличался от остальных только короткой дорожкой, выложенной перевернутыми жестянками из-под сгущенного молока, слишком, однако, ржавыми, чтобы отражать свет фар.

— Утром отправляйся к Гершвину, — приказал Крамер, остановив машину. Должен знать, куда девался источник его доходов. Может Шу-Шу заболел? Я должен встретиться с полковником и с Перкинсом, а потом буду на рынке, если ты не вернешься в отдел до десяти.

— Ладно, шеф, до встречи.

Крамер подождал еще, чтобы посветить Зонди, пока тот открывал дверь, и потом поехал в город.

Счастливчик! — Жена Зонди была красивой женщиной с роскошными формами.

Крамер поймал себя на мысли о том, не пора ли и ему найти такое же счастье, ему бы не помешала верная жена, да и детей он очень любил. Но нет, он человек твердых принципов. Было бы неверно при этой профессии взять на себя такую ответственность — никогда не знаешь, не очутишься ли ты на прозекторском столе и не будет ли доктор Стридом ковыряться у тебя в брюхе. Так что он нашел себе вдову с четырьмя детьми. И она рада каждому его неожиданному визиту.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Крамеру опять не дали выспаться и чувствовал он себя совершенно разбитым. Кто-то безжалостно жал ему коленом в пах.

— Эй, осторожнее, что ты делаешь! — кричал ещё кто-то.

Крамер сорвал с лица простыню. По нему карабкался на четвереньках сияющий пятилетний карапуз.

— Доброе утро, дядя Тромпи, — засмеялся тот, косясь на свою мать, стоявшую в углу.

— Ты чуть не оторвал бедняге Питу голову, — укоряла лейтенанта вдова Фурье.

— Да мне это ничего, мама, — великодушно произнес Пит.

Но тут на шум влетело в комнату все остальное семейство и кинулось на беднягу Тромпи. Все остальные были старше, а значит и сильнее, но Крамеру было справиться с ними легче, чем матери.

— Что это вы делаете? — не выдержала та. — Все вон, чтобы ваша мама спокойно могла одеться. Сию же минуту — а то я опоздаю на работу!