С английским флотом в мировую войну - Густав Шульц

Все у нас действовало, как правильно смазанный механизм. Расписание команды предусматривало мельчайшие детали. Каждый был на своем месте, знал, что он должен делать, не раздумывал, а сразу брался за работу. Соревнование и тут давало себя знать. На баке работала прислуга носовой башни под руководством своих офицеров, у средних угольных ям прислуга следующих башен и т. д. Вся команда была расписана, повсюду проявлялось соревнование с целью достичь лучших результатов. Успешность работы достигалась не только хорошей организацией, но и заинтересованностью самой команды. Содействовало также и то, что все офицеры собственноручно участвовали в работе. Даже врач и судовой священник, оба в рабочем платье, волокли мешки с углем по палубе к угольным горловинам, где их принимали кочегары. Угольное расписание составлялось старшим офицером, и все необходимые приготовления делались уже заранее. Так, все принадлежности, необходимые для погрузки, разносились уже накануне вечером. Угольная погрузка редко занимала у нас более 2,5 часов. Согласно приказу, запас угля эскадры на якоре не должен был быть меньше 85% общей вместимости угольных ям, На «Hercules» наибольшее количество угля, погруженное в час, составляло – 405 тонн; рекордная цифра в эскадре была несколько выше.

Линейный корабль «Neptune».

Новейшие корабли Гранд Флита обходились без этой утомительной работы. Их котлы отапливались нефтью, и её перекачивали насосами в нефтяные цистерны корабля с нефтеналивных пароходов. Всякое сбережение сил и в военном деле должно почитаться успехом, к тому же приемка угля особенно грязная работа. Все же я держусь того мнения, что исчезновение угольной погрузки из числа авральных работ на судах имеет свою вредную сторону, так как это полезное упражнение трудно заменить чем-нибудь другим. При правильно разработанном расписании погрузка угля, не может считаться изнурительной работой. Она является одним из звеньев воспитательной системы, которая стремится сблизить офицеров и команду и приучить их к совместной работе в самых разнообразных областях корабельной жизни.

По окончании погрузки угля эскадре был дан по обыкновению короткий отдых, команда могла «починяться», свободным от службы офицерам был разрешен съезд на берег. Но уже в 7 часов дня пришел приказ быть в часовой готовности, и все съехавшие на берег были вызваны на корабль. В 8 часов мы снялись с якоря и, несмотря на туман, вышли в море, как всегда с потушенными огнями. На рассвете мы соединились со II и IV эскадрами линейных кораблей, вышедшими из Скапа-Флоу, и в походном строю легли на зюйдовый курс. Вскоре была пробита боевая тревога, приняты последние приготовления к бою, и корабль приведен в состояние полной боевой готовности. С этим связано было много работы, поэтому к боевой тревоге прибегали сравнительно редко, лишь в ожидании встречи с противником, и вполне понятно, что с момента боевой тревоги офицеры и команда с особым рвением делали свое дело. Также и в этот раз возможность встречи с врагом приподняла общее настроение. В 6 часов утра радиотелеграф сообщил, что неприятельские линейные крейсера на рассвете бомбардировали Лоуэстофт и что разведывательные суда из Гарвича были с ними в соприкосновении. Это и послужило, очевидно, причиной боевой тревоги у нас. Мы находились, однако, еще слишком далеко от Лоуэстофта, чтобы рассчитывать принять участие в бою. Мне казалось более вероятным, что на этот раз мы не увидим врага. В полдень выяснилось, что неприятельские крейсера, избежав боя с эскадрой адмирала Битти, вернулись обратно в свои базы. Нам нечего было больше спускаться к югу. В 4 часа пополудни был дан отбой, и флот лег на обратный курс. На «Hercules» все были разочарованы – и на этот раз надежда встретиться с врагом оказалась обманчивой.

За последние дни в Дублине произошли серьезные волнения. У западных берегов был захвачен пароход с оружием, и англичанам удалось поймать ирландского сепаратиста Кезмента4*. Он прибыл, по слухам, из Германии, чтобы организовать восстание в Ирландии. Всё это встревожило общественное мнение, в особенности жителей портовых городов на восточном побережье Англии. Им приходилось в первую очередь опасаться нападений немецких крейсеров и миноносцев. Чтобы успокоить общественное возбуждение, часть вспомогательных сил Гранд Флита была переброшена в южные гавани для защиты устья Темзы и всего побережья от неожиданных нападений.

К счастью для Англии, эта перегруппировка не коснулась основных боевых сил флота, они остались по-прежнему в Скапа-Флоу и Розайте. Трудно сказать, какие последствия могли бы иметь дальнейшие энергичные набеги германского флота, несмотря на незначительность их успехов с чисто военной точки зрения. Первый набег произвел, несомненно, гораздо более сильное впечатление, чем этого могла ожидать немецкая стратегия. В результате резервная эскадра Гранда-Флита, 3-я эскадра линейных кораблей, была отнята от адмирала Джеллико и направлена в Медуей на Темзе. Правда, это кровопускание не было особенно ощутительно для Гранд Флита, так как 3-я эскадра состояла из устаревших судов с меньшей скоростью хода. Но в стратегическом отношении дальнейшее распыление флота было бы равносильно отказу от главной его задачи – господства на море.

Нечто подобное происходило и в начале войны. Общественное мнение уже тогда противилось переносу главных баз флота на крайний север Англии в Скапа-Флоу и Кромарти. Адмиралтейству стоило больших трудов настоять на своем, ибо страх перед неприятельской высадкой и набегами противника долгое время волновал Англию. Твердая воля правительства и на этот раз победила плохо осведомленное общественное мнение.

2-го мая наша эскадра была переведена из Кромарти в Скапа-Флоу, и на следующий день весь флот вышел снова в море в восточном направлении. Вечером была опять пробита боевая тревога. Мой вестовой уложил мои вещи в сундук, который затем отправлялся под броневую палубу. Мягкая мебель из каюты, платье, книги пропутешествовали туда же. В каюте остались только койка и стул. Ночью мы шли вдоль норвежского берега курсом SO. В 4 часа утра была вторично пробита боевая тревога, и команде роздан какао. Напиток этот во время войны всегда раздавался при ночных тревогах и оказывал бодрящее действие, в особенности в холодную погоду. Офицеры и команда получали горячее какао на своих боевых постах.

Утром сигналом по эскадре была объявлена сводка общего положения. Легкие крейсера с помощью гидросамолетов производили набег на неприятельское побережье у Хорн-Риффа. Их поддерживали линейные крейсера адмирала Битти. Флот линкоров крейсировал в полной боевой готовности в виду Скагеррака. Впоследствии я узнал, что и этот поход был предпринят с целью удержать немецкий флот в Северном море. Минные заградители в течение ночи поставили мины на вероятных путях следования германского флота, там же были выставлены на позиции подводные лодки. Легкие разведочные силы из Гарвича направили свои гидросамолёты в район между поставленными минными заграждениями и главными силами Гранд Флита.

От Скагеррака мы прошли южным курсом до 56-й параллели, которую Гранд Флит обычно не переходил из опасения встретить южнее минные поля противника. Параваны против мин не были еще готовы, что крайне стесняло свободу действия флота. Гранд Флит следовал в обычном походном строю шести параллельных кильватерных колонн. В полдень появились на горизонте линейные крейсера адмирала Битти. Общее число собравшихся судов было свыше ста. Солнце выступило из-за облаков, и морскому глазу представилась грандиозная картина величайшего в мире флота, собранного во всей своей силе.

Налет английских гидросамолетов не удался, и тактическая цель операции не была достигнута. Но зато удался стратегический замысел, положенный в основу всего плана: удержать врага от крупных предприятий на Балтике.

4-го мая в 2 ч. 30 м. пополудни линейные крейсера были отпущены от Гранд Флита, и остальной флот направился в свои базы. На обратном пути наша эскадра получила приказание идти вместе со всем флотом в Скапа-Флоу, так как перед Кромарти были усмотрены немецкие подлодки. Сами по себе подводные лодки не были опасны, нас всегда сопровождали эскадренные миноносцы. Но от мин, поставленных на наших путях подлодками, можно было себя обеспечить, только протралив фарватер. Все попадавшиеся нам навстречу коммерческие суда осматривались эсминцами и держались насколько можно дальше от флота. Вечером нас настигли дождь и сильный туман, из-за которого два концевых корабля 4-ой эскадры отделились от остального флота. Им было приказано по радиотелеграфу уменьшить ход и присоединиться к эскадре лишь на рассвете, когда будет лучшая видимость. Эта мера мне показалась разумной и поучительной.