Эдем 4 - AllianceSpecter

И здесь аристократ видел все перспективы не только своего вида, но и смертных в целом. Говорят, та Бездна является истинным воплощением Миоса. Само же слово Миос переводится на современный межвидовой язык как тьма. Однако большинство архимагов считают, что куда больше подходит именно слово небытие. Просто язык формируется большинство, а большинство…

Большинство сейчас служит очень наглядным аргументом в пользу того, что быть может все они действительно просто являются ошибкой Творцов. И, быть может, правы как раз именно те культисты, что призвали пустотную гидру. Эти смертные уже показали достаточно, их не спасти, они порченные и их нужно уничтожить, чтобы дать место чему-то новому. Возможно следующие разумные окажутся действительно разумными.

И речь шла не только о рабах на арене, но и о свободных гражданах. Куда не посмотри кругом убогость, к которому лично Ланс не мог испытывать ничего кроме отвращения. Раньше этого удавалось не замечать, но как только появилась небольшая трещина… Всё пошло по одному месту.

Стоило уровню достатка алетисов и кателиев упасть, как они вдруг резко озлобились. И весь их гнев выплеснулся на рабов. Стоило рабам, которые испытывали сострадание к себе подобным, лишится хозяев, крова и еды, как они принялись выплёскивать ярость друг на друга. И, разумеется, высшее общество, благородные люди, которые не справились со своей ролью защитников Орта Миос. Они не признали ошибок, не извинились, что пустотные твари нанесли так много урона, лариосы просто стравили граждан между собой.

Ланс ничему уже не удивлялся. Он прожил в Эдеме достаточно, этот мир всегда был таким. Хотя при чём тут мир. Проблема же совсем в другом, не в Этии, не в аномалии, не в дефиците ресурсов. Смертные тоже всегда были такими.

Глава 7

— Что за дрянной контур… Этий помоги… — со вздохом произнёс Ланс, сгорбившийся над своим столом: рунические узоры то и дело затухали, совершенно не желая стабилизироваться.

Но аристократ не унывал. Пусть пока что не удавалось нанести нужный рисунок на металлические лезвие боевого топора, но это только пока что. К тому же в других куда более важных вопросах удалось преуспеть.

Переговоры с владельцем тренировочных помещений закончились, осталось лишь поставить пару подписей, и аристократ станет полноправным владельцем недвижимости в Орта Миос. Дело заняло неприлично много времени, всё же предварительно пришлось получить статус алетиса, а это дело небыстрое. Лишь благодаря помощи рода Нар’Авидов удалось ускорить бюрократическую волокиту. Хотя, стоит признаться, вопросы решал именно господин Рериос от имени госпожи Киране.

Также постепенно спадал шок от трагедии с Оком Миоса. Удивительно быстро смертные привыкли к новым реалиям. Никаких возмущений, кто-то сбросил пару килограммов веса, зато бои на аренах каждый день и бесплатно. Да и с голоду никто не умирает же, а хорошо и до этого не жили.

Гнарг уже приступил к тренировкам. Раны его постепенно исцелялись, но свои обязанности чёрный орк отлично выполнял даже не в самой лучшей форме. Чёртова Дюжина также успела два раза выйти на кровавый песок. В общей сложности у тринадцати смертных рабов целых три успешных победы. Первая чуть не закончилась полным истреблением, во втором сражение погибло шестеро, в третьем бою смерть нашли ещё двое.

Погибали в основном новобранцы. Однако положительная тенденция на лицо, те кто выжили на первом выступлении, как правило выживают во втором. Плюс бои стали попроще, после боевого крещения за право носить имя группу на чистое самоубийство более не посылают. Да, волей случая легко может умереть даже ветеран, но теперь шансы куда меньше, чем ранее.

Кроме того, Чёртова Дюжина немного отличается от других этиамариев. Само слово этиамарий обозначает любого, кто выступает на арене. Это может быть никчёмный раб, которого выкинули в качестве мяса для монстров. Также этиамарием является и преступник, выпущенный на травлю в качестве наказания. Любой кто развлекает толпу на арене — этиамарий.

Однако развлекать можно по-разному. Есть те, кто специализируется на сражениях только с другими этиамариеми. Другие и вовсе создают магические шоу без особого риска для жизни. Однажды в Эдеме попытались провести классификацию всех этиамариев, но не получилось. Потому что с учётом огромного культурного пласта этого мира любая классификация превращается в непроходимые дебри.

Существуют некоторые условные названия, которые зачастую употребляются в рамках одного города или даже одной арены. Взять ту же Чёртову Дюжину, технически по некоторой терминологии их вполне можно назвать бестиариями, бойцами арены, которые сражаются с хищниками. Вроде всё понятно и просто.

Однако те же смертники, которых кидают на съедения тварям, тоже сражаются с тварями. Вернее, их посылают на убой, но не суть. Получается неплохо было бы ввести термин, который бы разделял тех, кто профессионально занимается травлей хищников и тех, кто играет роль мяса. Это тоже легко делать, но потом приходится вспомнить, что хищники так-то делятся на простых, вроде обычных львов и волков, и всяких магических тварей, вроде виверн.

Тогда придётся вводить ещё термин, чтобы отличать этиамариев простых смертных и этиамариев с даром к магии, чтобы разделить весовые категории. А ведь и сами весовые категории очень сильно отличаются, потому что маг магу рознь, один только сосульку создаст, а другой земную твердь раздвинет. Одним словом, их называть можно, но смысл классификации в точности. Иначе в чём вообще смысл затеи?

А ведь это мы ещё не дошли до того, что сами смертные рабы так-то являются представителями огромного количества разных видов… В общем, классификация этиамариев становится слишком громоздкой и трудно запоминаемой. Сужать количество терминов тоже бессмысленно. Ну станет вместо одного слова три, так всё равно никакой конкретики не появится, и путаница не исчезнет. Поэтому чаще использовали просто слово этиамарий, а самих этиамариев делили на ранги. Без разницы какой он там магией владеет, к какой расе принадлежит, какое снаряжение использует и против кого чаще всего сражается, просто этиамарий плюс его ранг.

Но вернёмся к Чёртовой Дюжине. Они этиамарии, право на имя они заслужили для группы целиком. Сражаются эти смертные против хищников. Сами монстры, прямо скажем, туповаты, ведь подчиняются инстинктам, а значит поведение их легко предсказуемо. Добавляем нормальное снаряжение и наставника этиамария-героя, который в прошлом каких только монстров не убивал и получаем довольно низкую смертность. Низкую относительно других этиамариев.

Так что Чёртова Дюжина в скором времени по большей части будет создавать исключительно развлекательное шоу. Как только группа приобретёт критическую массу опытных воинов их сражения станут представлять собой простую травлю всяких глупых тварей, которые повинуются инстинктам. Гнарг учит их разнообразным стратегиям, рассказывает тонкости и слабые места хищников: например, как заставить того или иного монстра вопить от гнева, но не убить, чтобы толпа могла сполна утолить свои пороки от лицезрения кровавого безумия зверя.

— Да чтоб тебя… — снова ругнулся Ланс, нанося очередной магический узор на металл.

Двуручный топор на столе даже слегка подскочил из-за возмущения в тенях Кихариса. Изготовленное из благословлённой стали оружие куда прочнее обычных аналогов. Эту заготовку аристократ купил, чтобы наложить руны, превратить в слабый, но полезный артефакт и затем выдать Офлее.

Ведь скоро состоится крайне важный бой. Так что нужно позаботиться о снаряжении своих этиамариев. Ну ещё и о здоровье… Впрочем воительница из клана Праутеи с большего исцелилась, хотя в идеале хорошо бы дать ей ещё неделю, лучше две. Чтобы Офлея находилась в своей лучшей форме. Но лишнего времени нет. Впрочем, этой дикарке не привыкать драться с ранами на теле. Тем более она вполне боеспособна, просто не так сильно, как хотелось бы.

Также приятно удивил и тот факт, что Ада начала развиваться куда быстрее. Хотя хорошего в этом столько же сколько и плохого. Рыжая полуэльфийка пошла совсем не по тому пути, что приготовил ей наставник. Яркие эмоции и неудержимая ярость, огонь берёт много и сразу, обрушаясь на врагов. Когда-нибудь она обожжётся, остаётся надеется, что несмертельно. При Лансе так глупо ещё никто не умирал,