Ракеты. Жизнь. Судьба - Яков Айзенберг

Оставалось убедить в этом специалистов ОКБ-586, и опять эта не очень приятная задача была возложена на меня. Мы потратили много времени, убеждая их, что сделать что-либо за счет системы управления принципиально невозможно, после чего меня отправили прямиком в кабинет М. К. Янгеля, который с нами и согласился. Следующую работу выполняли конструкторы его ОКБ и заводской цех, причем она оказалась не очень трудоемкой. После этого все проблемы обеспечения устойчивости движения ракеты были решены, и при последующих пусках она летала «как по ниточке». Конечно, в ходе испытаний возникали и другие проблемы, но с моей работой они никак связаны не были. Летно-конструкторские испытания (в дальнейшем используется общеупотребительная аббревиатура — ЛКИ) ракеты были успешно завершены, и ракета специальным постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР была принята на вооружение Советской армии. Оружие, способное доставить до США боевые головки с термоядерным зарядом, стало на вооружение Советской армии. США уже не могли чувствовать себя в полной безопасности в случае полномасштабного конфликта с СССР.

На разработчиков, как и всегда в таких случаях, пролился «дождь» высших правительственных наград, включая звания Героев социалистического труда, орденов, денежных премий и т.д. Особо отличившимся присвоили звание лауреатов Ленинской премии, среди них Д. Ф. Климу и А. И. Гудименко. От этого «дождя» меня «заботливо» спасли руководители нашей службы кадров и обкома партии.

Мои руководители, в целом неплохие люди, не придали этому никакого значения, речь ведь шла не о них, они, как у нас говорили, «сверлили дырки на пиджаках».

Вообще говоря, все произошло по известной формуле:

Всякая серьезная работа имеет пять главных этапов: 1) суматоха, 2) неразбериха, 3) поиск виновных, 4) наказание невиновных, 5) награждение непричастных.

Как справедливо говорят: «в каждой шутке есть доля шутки». Так была создана первая автономно управляемая советская МБР на высококипящих компонентах топлива в той части, что меня коснулась.

Итоги 30 лет

Неким промежуточным итогом моей работы и жизни я считаю 1964 г., когда мне исполнилось 30 лет, так что я расскажу о главных для меня.

Самое главное, что у меня родилось двое детей: в 1958 г. — сын Евгений (имя в честь моей покойной бабушки) и дочь Татьяна в 1964 г. (имя уже в соответствии с любовью моей жены к Пушкину). Мы впервые стали жить в изолированной трехкомнатной квартире, называемой в Союзе — «хрущеба», на поселке нашего предприятия, это уже самая окраина города. Я защитил диссертацию и стал кандидатом технических наук. Подвигнул меня на это вульгарный страх: во время аварий 8К64, к которым я имел непосредственное отношение, я подумал, что руководитель фирмы запросто может снять меня с должности за «плохую работу». Я считал, что в этих условиях кандидату наук легче устроиться на работу и именно с этой точки зрения писал кандидатскую диссертацию, на которую у меня ушло три месяца работы непосредственно в лаборатории (работа-то была секретной), так сказать без отрыва от производства после окончания рабочего дня, ведь не мог же начальник лаборатории заниматься посторонним делом во время работы. В результате я еще позже приходил домой, жене было еще тяжелей с двумя маленькими детьми, но я считал (и справедливо), что по советским нормам мое материальное положение после защиты улучшится, и я смогу хоть частично скомпенсировать наше сложное материальное положение. Конечно, никаких научных руководителей и пребывания в аспирантуре у меня не могло и быть. Защитился я в Москве в Ученом Совете НИИ-3 ГРАУ (Главное ракетно-артиллерийское управление), так как именно с этим институтом мы близко сотрудничали при создании самых первых порученных нам систем управления ракет оперативно-тактического назначения (т.е. небольшой дальности), когда мы были еще СКБ п/я 201. Ту работу мы так и не завершили из-за создания ОКБ-692 и перевода нас на тематику МБР, но за время создания ракет «Онега» и «Ладога» выполнили много научных работ совместно с НИИ-3, так что я не был для них человеком со стороны, тем более, что диссертация писалась именно о системах стабилизации таких ракет. И еще один шаг я совершил. Мне объяснили, что беспартийному защищаться в Ученом совете военного института, где все без исключения члены совета — члены партии, а вторым по значимости в Ученом совете является замполит, значит, уменьшать свои шансы на хорошее голосование.

И я вступил в ряды КПСС, причем, в момент защиты мне еще не исполнилось 28 лет, когда по нормам, принятым в СССР для интеллигенции, человек мог пытаться перейти из рядов ВЛКСМ (по возрасту) в кандидаты в члены КПСС. Именно в таком ранге кандидата я и защищался. Не уверен сейчас, что поступил принципиально, но мне было не до жира. Защита прошла успешно, и в 1963 г. я получил диплом кандидата наук.

Теперь о моей работе в это время. Так как после начала удачных полетов 8К64 в нас поверили как в разработчиков, нам, не дожидаясь завершения ЛКИ этой ракеты, немедленно поручили создание еще двух систем управления, на этот раз не для МБР, а для ракет–носителей сравнительно небольших ИСЗ (такой тогда была аббревиатура — искусственные спутники Земли). Обе ракеты-носителя делались по одной и той же идее, но системы управления были абсолютно различными.

Были взяты две уже принятые на вооружение ракеты большой (но не межконтинентальной) дальности, и на них установлены вторые ступени, с совершенно новыми СУ нашей разработки, которые управляли полетом и первой и второй ступеней с тем, чтобы выводить аппараты на орбиты искусственных спутников Земли. Обе работы были успешно выполнены кооперацией организаций во главе с ОКБ-586, причем если первая, переделанная из боевой 8К63 (другие названия «Космос», 11К63, американское — SL-7) была почти целиком завершена в Днепропетровске и только потом передана для изготовления в Омск, то более мощная — вторая, переделанная из 8К65 («Космос», 11К65, SL-8) была передана для завершения разработки в Красноярск (теперь это ОКБ им. М. Ф. Решетнева). Именно красноярское ОКБ прикладной механики являлось затем в СССР главным разработчиком спутников связи и телевидения (включая известную всем «Молнию»). 11К65 явилась единственной ракетной разработкой красноярского ОКБ, потом они делали только космические аппараты для связи и телевидения.

На носителях 11К63 и 11К65 были запущены сотни советских спутников серии «Космос». Название было призвано замаскировать истинное назначение космических аппаратов, основным заказчиком которых было Минобороны, хотя среди них попадались и научные, и гражданские.