Рынок удобных животных - Катя Крылова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ил. 2. Кадр из сериала «Годы» (Years and Years), эпизод 1. Совместное производство BBC One и HBO
В перспективе утрата влечения к людям может способствовать росту спроса на животных-компаньонов. Как заметил Берарди, для некоторых людей физическая близость к телу человека без цифровых масок и фильтров становится неприятной. К такому телу «трудно прикасаться… трудно наслаждаться им»61. В отличие от людей, физические тела трогательных животных и их цифровые изображения идентичны и правдивы, а потому в равной степени привлекательны для созерцания и прикосновений – для потребления, опосредованного экраном, и в режиме IRL (in real life, «в реальной жизни»). Стремление спрятать свое тело под маской животного и одновременно избежать реального другого проявилось в субкультуре фурри (от английского furry – «меховой»). Представители этого движения социализируются, переодевшись в ростовые костюмы животных. Возникнув в 1980‐е годы как невинный фандом мультяшных антропоморфных зверей, к середине 2010‐х сообщество фурри эволюционировало в сторону сексуальной фетишизации. Опрос группы ученых, изучающих фандом фурри62, показал, что 96% мужчин и 78% женщин, которые причисляют себя к этой субкультуре, используют эротический и порнографический контент с зооморфными персонажами63. В 2017 году только в США насчитывалось 250 тысяч фурри, из них две трети – мужчины, многие – представители профессий, связанных с информационными технологиями64. И хотя для некоторых фурри, переживших опыт дискриминации или насилия, идентификация с животными персонажами остается лишь формой эмоционального эскапизма, многие представители движения занимаются как киберсексом, так и очным сексом друг с другом, не снимая костюмов животных. Подобно маскам, такие костюмы раскрепощают, позволяя полностью скрыть неглянцевое тело и все его несовершенства. Неудивительно, что фандом фурри стал пространством для экспериментов с сексуальностью и гендерными ролями. В Японии утрата способности формировать привязанность по отношению к реальным людям проявилась в увлечении идолами – молодыми моделями, певицами и актрисами с кукольными лицами, а также аниме-персонажами и голографическими женами-дюймовочками с абонентской платой. В 2018 году компания Vinclu запустила в массовое производство капсулу Gatebox с виртуальной компаньонкой по имени Ацума Хикари (от японского 相妻, аи цума – «любимая жена»). 20-сантиметровая девушка в стиле аниме носит короткий кухонный фартук и гетры, а ночью – облегающую полосатую пижаму. Ацума использует технологии искусственного интеллекта для самообучения. Чтобы превратиться в идеальную жену, она подключается ко всем коммуникационным устройствам своего человека, читает его соцсети и анализирует речь, что позволяет ей общаться в похожем стиле дома и через SMS, подбирать правильные слова для утешения, вдохновения и легкого флирта.
Компаньоны продуктивного одиночества
С потерей способности испытывать удовольствие от близкого контакта совместный быт превращается в обузу. Одиночки становятся новым большинством. В книге «Жизнь соло» социолог Эрик Кляйненберг подчеркивает, что возможность жить без романтического партнера, детей или соседей по квартире сегодня привлекает представителей всех возрастов (после совершеннолетия) в самых разных странах65, в том числе в России, Китае и Индии. C 2010 года сегмент sinks (single income, no kids) – экономически независимых людей без партнера и детей – растет по всему миру, опережая прирост в других категориях. Например, в Великобритании, несмотря на высокие цены на недвижимость, «число одиноких увеличивается в десять раз быстрее, чем население»66. Даже пожилые люди предпочитают жить одни, если хватает денег. В 2012 году The Economist опубликовал «тревожную» статистику, согласно которой в Объединенных Арабских Эмиратах около 60% женщин старше 30 лет не состояли в браке по сравнению с 20% в 1995 году. Этот показатель продолжает расти, так как мужчины не могут позволить себе жениться повторно из‐за финансовой ситуации67. Число одиночек растет в Мексике, Бразилии и других развивающихся странах. Причины этого тренда варьируются: в то время как в Иране или России больше женщин выбирают образование и карьеру вместо замужества, в Индии и Китае подросло новое поколение одиноких юношей, для которых не хватает девушек. Это обусловлено тем, что в азиатских странах долгое время считалось, что родить мальчика, будущего наследника, намного выгоднее, чем девочку, для которой придется накапливать приданое68. По прогнозам экспертов, к 2030 году одиноких людей станет больше минимум на 20%69.
Междисциплинарное исследование Кляйненберга объясняет, почему попытки сбить эту динамику неэффективны – невозможно повернуть вспять урбанизацию, остановить образовательные проекты, развитие культа творческой индивидуальности и прочие глобальные явления, которые побуждают людей выбирать уединенный быт, чтобы сделать свою жизнь терпимее. В последние два десятилетия одиночки заметно меняют социальную ткань городов: в районах для молодых профессионалов открываются бары и галереи, старые гостиницы трансформируются в дома-коммуны, строятся капсульные отели, а в ресторанах становятся все популярнее столики для одного гостя. И хотя в допандемические времена такая бизнес-модель казалась слегка эксцентричной, сегодня она стала прибыльной. Как и в других мегаполисах мира, до 2022 года в Москве и Санкт-Петербурге рос спрос на «однушки», девелоперы повышали процент квартир-студий, планируя новостройки, и сокращали их метраж, чтобы сделать жилье доступным. В европейских столицах появляются кварталы компактных таунхаусов, рассчитанных на одного жильца и собаку. В Токио открылись молодежные резиденции с апартаментами площадью 4,64 кв. м – в такой квартире сложно представить питомца, который превосходит по размеру галаго70. Интеллектуально емкие образовательные программы и профессии с каждым годом требуют все больше часов продуктивного одиночества, уже поэтому сегмент одиноких людей в возрасте до 35–40 лет будет расти, меняя инфраструктуру городов, корректируя модели потребления, интенсивно развивая такие сегменты экономики, как рынок домашних животных, и попутно реформируя другие – рекламу, развлечения, туризм, бытовые услуги.
Если рассматривать потребность в продуктивном одиночестве как фактор роста популяции удобных животных, мы можем прогнозировать увеличение их численности минимум
