Бог со звезды - Анна Чащина

— Нес чепуху, откровенно говоря. Мол, он хотел как лучше, помочь. Подготовить сотрудников, объяснить всю важность процедуры расследования. Припаял туда же дополнительные меры безопасности, оправдывался в проколе с карточками. От кого только меры-то?

— Рыльце в пушку, поэтому и все потуги. То, о чем и говорили, Дан. Палки в колеса.

— Ты мне лучше скажи, разве умный человек поведет себя так? Если уж замешан, такое молоть языком — всё равно, что собственноручно подписываться под признанием. Он боится и творит глупости.

— Да, был бы он умным, не сидел бы здесь. Это не крутая, современная станция и не престижная должность. Начальник исследовательского центра в одной из самых захолустных дыр, по большому счету. Думаю, его назначение сюда семь лет назад — та еще история, темная. Его на Янус отправили не просто так, а за сомнительные заслуги, скорее всего. Хотя я проверял: на бывшем месте работы характеристику ему дали безупречную. Правда, затруднились ответить о причинах перевода…

— Значит, есть все основания подозревать Альберта в причастности к авантюре с пиратами, — закончил мысль напарника Богдан. Отставил пустой стакан и задумчиво произнес: — Ребята тоже напряглись. Я думаю, повременю пока идти к ним в гости. История — дело интересное, но надо дать им возможность пережевать ситуацию. Пускай чуток расслабятся… Когда я Альберта к стенке припер, Лео явно взбодрился. Не любят они начальство, сразу видно.

Митька хмыкнул, его глаза озорно сверкнули.

— Пусть слушают, смотрят. Сами увидят, что Альберт сейчас — пшик. Его власть фикция, на честном слове держится. В любой момент снять могут. Глядишь, осмелеют работнички, что-нибудь интересное скажут. Уж ты постарайся, Дан, чтобы сказали.

Богдан кивнул:

— Мить, я, пожалуй, в криогенный отсек схожу. Там хранятся останки аборигенов. Надо поговорить с теми, кто вскрытие проводил, поглядеть, из-за чего сыр-бор вообще подняли. Хотя, знаешь, глупо как-то… Из разговора с Лео, я уяснил одну вещь: на Янусе живут предки колонистов. Вот нафига пиратам люди? Животные редкие, топливо, минералы или что-то еще — понимаю… Проще нападать на планеты в обжитом секторе, чем пилить за тридевять земель и ловить сомнительную удачу. А тут что топливо, что время. Год лететь, потом обратно столько же. И это до Эзаруса, который тоже не ближний свет цивилизации. Может, для отвода глаз? Что-то мы упустили? Но никаких особенных ископаемых на Янусе нет. Сижу, мозги ломаю.

— Дан, — лениво ответил Митька, — иди, куда ты там собирался. Первая ошибка инспектора — делать выводы без достаточной базы улик. Вали давай.

— А ты? — Богдан поднялся.

— Я? — Напарник потянулся и сцепил руки в замок за головой. — Схожу в оранжерею. Там работает одна миленькая девушка, Лерочка. Допрошу ее. Она как раз на дежурстве в тот день была. Ну и вообще… кто его знает, сколько придется здесь торчать? Общаться-то надо.

— Ага, — проворчал Богдан, — меня, значит, в морг, а сам по девочкам?

— Точно, — безмятежно отозвался Митька, широко улыбаясь. — Вечером — у меня. Обменяемся новостями. Еще отчет писать, помнишь?

Богдан махнул рукой и направился к выходу. Да уж. Хотя номинально они считались напарниками, Митька официально был его начальником и периодически старался извлечь из этого пользу. Например, «право на лево» в рабочее время. Но в целом он был отличным парнем и надежным другом, поэтому Богдан прощал его маленькие слабости.

Усмехнувшись собственным мыслям, инспектор вышел в коридор. Теперь бы найти еще этот криогенный отсек. Он извлек из кармана плоскую коробочку и развернул схему. Отсек находился на четвертом уровне, практически впритык к оси вращения корабля. Значит, нужно найти спуск, а лучше лифт.

Богдан крутился в коридоре, пока не обнаружил расходящиеся створки в стене. Стеклопластик на стыках внутри круглой кабины был выкрашен в приятный абрикосовый цвет. Он назвал уровень, створки сомкнулись, и лифт мягко поехал. Определить куда, вверх или вниз, оказалось сложной задачей. Богдан не чувствовал направления движения — это было особенностью искусственной гравитации. Наконец, половинки двери мягко разошлись в стороны, и Богдан шагнул вперед.

— Ай! — вскрикнула девушка, с которой они столкнулись лбами. В прямом смысле слова.

Незнакомка скривилась и недружелюбно уставилась на него.

— Шептунов. Богдан. Я инспектор, вчера утром прибыл, — промямлил он, потирая ушибленное место.

— Эмилия. Лингова. Мила. Работаю здесь. Вы к кому?

— Простите меня, — Богдан отошел в сторону, — неловко вышло. Я ищу криолабораторию.

— А… Тогда вам ко мне. Я, правда, хотела выпить чаю. Ну ладно, раз уж свалились мне на голову, точнее столкнулись лоб в лоб, идемте.

— Подождите, не хотелось бы создавать неудобства. — Богдан чувствовал себя глупо. — Я могу составить компанию. Поговорим за чаем, а позже покажете лабораторию.

— Ну уж нет. — Девушка покачала головой.

Из ее гладкой прически, зачесанных назад и сколотых заколкой волос, выпала прядка. Богдан поймал себя на мыслях совершенно неслужебного порядка. Высокая, подтянутая, темноволосая…

Хорошенькая сотрудница грозно плавила его взглядом светлых глаз.

— Неужели так больно? — Он протянул руку к Эмилии, но та решительно отвела ее в сторону.

— Да хватит уже. Вы идете?

— Конечно.

Она развернулась и быстрым шагом пошла по коридору. Богдан поспешил следом.

В помещении криолаборатории воздух оказался очень сухим, прохладным, а атмосфера на удивление неуютной. Богдан задумался, зачем молодой, красивой девушке работать так далеко от контактных миров?

— Здесь работал отец и жила его семья, то есть я, его единственный, поздний ребенок, — словно угадав его мысли, пояснила она. — Три года назад он умер. Сердечный приступ. Совершенно идиотская смерть. Он был один, работал, как обычно, и никто ничего не понял. Когда его нашли, оказалось слишком поздно. Знаете, папа был гениальным ученым, преданным Янусу и науке… Но он удивительно мало заботился о самом себе. К тому же, чтобы поставить имплантат, нужно лететь на Эзарус, а он просто не представлял, как можно на два года покинуть место, где проработал почти пятьдесят лет. Вдумайтесь, практически сразу после строительства станции, папа прилетел сюда и прожил здесь всю жизнь. Он повидал самые тяжелые времена, и когда нас хотели закрыть, и когда были перебои с продовольствием, оборудованием, субсидиями. Это последние лет десять мы живем относительно комфортно. Такая уж ирония судьбы, Янус находится очень далеко. Край вселенной — если с пафосом, или дыра — если попроще.

Эмилия неожиданно улыбнулась, а Богдан смутился.

— Извините еще раз.

— Да ладно, — она повела плечом, — мне часто задают одинаковые вопросы. Особенно разочарованные новички, кому выпало счастье исследовать Янус. Летят за романтикой, а получают сплошные серые будни. Вас Даном не называют?

— Называют.

Богдан присел на стул. Интересненько. В лаборатории Яши и Лео он чувствовал себя значительно свободнее.

— А знаете, как на языке аборигенов звучит «Дан»? Такая забавная ассоциация…

— Эмилия! — послышалось из соседнего помещения.

Девушка нахмурилась и вышла.

После секундного промедления Богдан вскочил и направился за ней.

В этой части лаборатории было еще холоднее, а за плотными створками, отделяющими криоотсек — наверное, морозно. В небольшом аппендиксе, примыкающем к отсеку, стояли полноватый мужчина в странном — видимо, защитном — костюме абрикосового цвета и Эмилия.

Девушка, увидев Богдана, на миг нахмурилась. Затем, уже непринужденно, обратилась к мужчине:

— Знакомьтесь, коллега. Богдан Шептунов, прибыл к нам проводить расследование. А это доктор Феофан Аркадьевич Мякишев. По совместительству ксенобиолог и патологоанатом… Он еще не успел рассказать мне о цели своего визита, Феофан Аркадьевич.

— Очень приятно.

Богдан крепко пожал протянутую руку и дружелюбно ответил:

— Взаимно. Не знаю, вводил ли вас Шауров в курс дела по поводу нашего пребывания на станции. Если вкратце: мы расследуем инцидент почти годовой давности, когда было совершено нападение на аборигенов Януса, ну и, естественно, его последствия. Больше сотни мертвецов на неуправляемом корабле. Альберт сказал, несколько трупов подвергли криозаморозке для дальнейших исследований. Это так?

— Да, так. Глупо упускать возможность изучить представителей неконтактной планеты. Добыть образцы живых тканей здесь — практически невыполнимая задача. Даже говорить о временном пребывании на станции разумных представителей цивилизаций Януса для проведения тестов или взятия проб — совершенно бессмысленно. Горе одних — удача для других. Если конкретнее, нас. Тоже хотите полюбопытствовать? — спросил Феофан Аркадьевич, подслеповато щурясь. Вынул из кармана очки и водрузил на нос.