Свирепый ландграф - Андрей Белянин

Все ясно. Бедный Жан… Хотя какая теперь разница, дело сделано. Единственный червячок, точивший меня изнутри: а на собственном ли муже моя спутница собиралась опробовать подарок ведьмы? Уж слишком многообещающе Лия глядела в мою сторону…

Вечером нас навестил князь и верховная ведьма Тихого Пристанища Горгулия Таймс. Как в старые добрые времена, мы сидели в гостиной комнате за одним столом. В камине трещали поленья, ужин был сытным и обильным, вино густым, а свечи создавали удивительно лирическую атмосферу… Я наслаждался отдыхом. Все эти рыцарские приключения, спектакли классического средневековья, романтические шоу на фоне эшафотов и крепостных башен… Это греет. Вроде как бы получил отпуск и вместо рыбалки, охоты или санатория отправился сюда. Здесь все свежей, все интересней, даже тоска по дому не ощущается. Помнится, в прошлый раз я больше волновался. Ну, теперь-то известно, что где-то в переходах Локхайма есть дверь, напрямую ведущая в наш мир. В Прибалтику! Мама дорогая!!! Они же отделились. У них суверенное государство! А тут я ни с того ни с сего, без документов, без визы. О нет!

– Здоровье короля не вызывает у меня особой тревоги, – заметила верховная ведьма, переключившись исключительно на вино. – Ему нужно несколько дней спокойного сна, правильное питание и полное отсутствие врачей.

– Тесть рвется к делам, – сурово кивнул князь. – Не след ему волноваться. Может, повязать государя, для его же пользы?

– Я помогу, у меня есть опыт, – дружелюбно предложила Вероника. – Может быть, стоит его угостить тазиком валерьянки? У нас еще осталось литра два.

Лия и Бульдозер молчали. Они сидели рука об руку с надутыми мордами и не прикасались ни к чему на столе. Мы все понимали их состояние, потому и не лезли с утешительными поздравлениями. Жан еще не пришел в себя от столь быстрой перемены событий. Представьте себе – быть блестящим рыцарем, почти героем, потом бесповоротно уйти в чуждую религию, добровольно стать бессловесным, заколдованным оружием, совершить преступление века, бежать, получить неожиданное прозрение от чар, встретить друзей, попасть на эшафот и спасти собственную жизнь навязанной женитьбой. Причем на таком «милом» создании, что плаха могла бы показаться желаннее брачного ложа. Это ж какие нервы должны быть?! А, ладно, натура у парня истерическая, но с другой стороны, наши прошлые приключения все же закалили его душу.

Лия… Бедная моя девочка, золотоволосая подружка, первый друг и помощник везде и во всем – что же ты наделала? Теперь ты замужняя дама. Но что сулит судьба? Изгнание! Заварили вы кашку, а расхлебывать мне. Господи, и за что я вас так люблю.

– Жан, не сиди как на похоронах. Раз уж все так произошло, давай займемся прямым рыцарским делом – поедем совершать наши безумные подвиги! Ты еще не надумал уйти из оруженосцев?

– Н… е… нет! Нет, милорд! – проснулся он. – Я готов пойти за вами куда угодно и искупить свой страшный грех. Моя жизнь по-прежнему принадлежит вам без остатка.

– Ну вот, здрасте! А я? Я что, опять на бобах? – привычно заворчала новобрачная. – Лорд Скиминок, у меня такое ощущение, будто вы намерены разбираться с Раюмсдалем. Веселенькое свадебное путешествие! Да я стану вдовой еще до начала медового месяца.

– Можете пожить в Тихом Пристанище. Вам будут рады, – примиряюще предложила Горгулия Таймс.

– Нет! – дружно подпрыгнули Лия с Бульдозером.

У них были не лучшие воспоминания об этом заповеднике ведьм. Когда-то, давно, их там чуть не съели.

– Брат, ты там смотри, не лезь к черту на рога. Надо бы тебе дружину дать, да вишь, мятежи у нас по окраинам. Ратников мало. Много народу в Ристайльской сече положили. Но уж ежели прижмет – шли гонца! Брошу все и сам приеду.

– Все нормально будет, не переживайте, – бодренько начал я.

– Ну, да… Его объявили вне закона, лишили всех поместий, изгнали из королевства, а ему все нипочем! Настоящий ландграф! – завистливо закончила верховная ведьма. – Ты ведь теперь за Зубами пойдешь, а это дело гиблое. Завещать-то есть что? Лучше сразу скажи. Потом твои вещи пойдут нарасхват, как мощи святых. Я побуду твоим душеприказчиком, прослежу кому чего…

– Кроссовки – Злобыне, у нас один размер. Тельняшку – кардиналу, он так похож на отставного адмирала флота. Джинсы – Веронике, пусть ушьет, она давно на них облизывается. Рубашку на общее обозрение в Национальный музей. Всем прочим по пуговице. Меч засунуть в камень до следующего героя. Кто сумеет вытащить – тот и Скиминок! – По-моему, она восприняла мою ахинею вполне серьезно. – Вы бы лучше объяснили мне: в чем же опасность этих Зубов? Почему о них боятся говорить? Чем они хуже того, что мы уже видели?

– Тем, что мы о них ничего не знаем! – подумав, решили все.

– Угу. Значит, пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Если невкусно – выплюнь, если непрочно – сломай, если грязно – отмой, если так уж плохо – вообще выброси! Главное, что в результате человечество было спасено. Угадал?

– Да не сердись ты! – Горгулия Таймс усадила меня буйного в кресло и подлила вина. – Зубы – это тайна за семью печатями. Тот, кто лишь прикоснется к ней, познает смысл пребывания Ризенкампфа в нашем мире. Посоветовать тебе нечего, даже в какую сторону направиться. Одно могу сказать точно – Веронику я с тобой не отпущу!

– Да я сама пойду! – взвилась длинноносая практикантка.

– Спасение человечества – хорошее дело! По закону, ведьмы в нем участвовать не могут. Наша прямая задача – творить пакости!

Вероника поникла, едва не плача: крыть было нечем.

– Когда отправляешься, друже? – посуровел князь.

– Да буквально сейчас… Лия – собирай вещи, Жан – седлай лошадей!

Мы посидели еще какое-то время. Больше молчали, перед расставанием все равно не наговоришься. Злобыня обещал присмотреть за всем. Юная ведьма поклялась, что выберется к нам при первой возможности сотворить что-нибудь неприличное. Потом мы все спустились вниз, пышной кавалькадой выехали со двора, друзья проводили нас за крепостную стену и пожелали всех благ. Стражники махали вслед. Чья-то маленькая девочка долго кричала: «Возвращайся, пожалуйста, добрый рыцарь Скиминок!»

Утро настраивало на приключения. Мы втроем, прежней боевой командой, навстречу неизвестности… Мечта! Настроение испортила Лия.

– Милорд, я не хотела говорить при всех, но… Вот это я нашла прибитым к входной двери. Она протянула мне черный нож с клеймом одуванчика и клочок бумаги с одной короткой фразой: «Мне очень жаль…»

Давненько я не навещал Матвеича, мага-ветеринара, волей судьбы застрявшего в портовом городке Вошнахауз. Надо признать, он там неплохо устроился. У него свой дом, престижная профессия, люди уважают, в высший свет вхож левой ногой – как видите, жизнь не пыльная. В моем мире Виктор Михайлович был обычным врачом-ветеринаром, лечил зверушек, читал газеты и слыхом не слыхивал ни о каких параллельных мирах. А ведь поди ж ты, попал… В лицо называл Ризенкампфа сволочью, участвовал в последнем штурме Локхайма – в общем, мужик отчаянный. Мы направили коней к нему. Слишком много непонятного, знаете ли.

Основной вопрос – это Зубы. Сколько мне о них ни талдычили, ни черта я не понял! Тут и с поллитрой, поди, не разберешься. Ясно одно – надо найти Раюмсдаля, взять его за ухо, да задать пару простеньких вопросов в стиле НКВД и Святой инквизиции. Уж он-то не будет строить из себя героя-молодогвардейца – мигом всех продаст! Вот только где его искать?

Вторая проблема – черные ножи наемного убийцы. Хотел бы я знать имя того гада, что так трогательно обо мне заботится. Два покушения подряд. Тут все ясно, но почему убийца порешил Кривого? Ведь мог бы прекрасно уложить меня или просто дать возможность одноглазому психопату спустить тетиву. Загвоздочка… Может быть, здесь задеты принципиальные законы профессиональной чести? Может, таинственный наемник подрядился убить меня собственноручно и не позволит сделать это никому другому? Такой вариант выглядит вполне логично. Вот только мне кажется, что почерк на записке похож на женский… Бывают женщины-убийцы?

– Пруд пруди! – уверенно подтвердила Лия, оказывается, какое-то время я уже рассуждал вслух.

Наши кони шли неспешной рысцой. Бульдозер в полном облачении рыцаря с откинутым забралом и копьем наперевес, его супруга в дорожном костюмчике пажа, с кинжалом у пояса и объемными седельными сумками с провизией.

– Слушай, Жан. Ну-ка, проясни мне с десяток вопросиков по поводу твоего кришнаитства.

– Мне стыдно, милорд. Я был околдован.

– Дело прошлое. Ты проник в их структуру?

– Чего, чего? – не понял мой оруженосец. – Как вы могли подумать?! Конечно, я виноват. Но даже под властью чар у меня остались честь и совесть, а уж дойти до того, чтобы лично участвовать в таком…

– Что ты имеешь в виду? – Теперь уже я не уловил, о чем это он. Хотя обычно соображалка у меня более ретивая.