Академия нечисти: пленных не берем - Орлова Тальяна

– Подождите! – мне в голову пришла интересная идея, потому я тоже забыла о мытье полов и вскинула голову. – А если достать переносной резерв? Ведь он как раз увеличивает личный! И тогда наша бесталанная баронесса мгновенно выбьется как минимум в середнячки!

Мне ответил Ашк:

– Внешний резерв стоит как замок средних размеров и притом своей цены не оправдывает, потому остынь! Кстати говоря, их в самом начале войны придумал наш дорогой ректор при поддержке Верховного Мага. Господину Шолле твои добрые соотечественники дочиста выжгли собственную силу, он ее долго и мучительно восстанавливал, но потом занялся этой идеей – такая штука нужна как раз в подобном случае: когда есть опыт, знания, но просто требуется внешний источник силы и без него никак не обойтись. Но штуковина эта не так уж эффективна, а ее крайне сложно создавать, требуется невообразимая магическая мощь, чтобы заполнить шарик, потому они и существуют в единичных экземплярах. Может, когда-нибудь, поколений через четырнадцать, такие будут продавать в каждой лавке, но сегодня ими владеют только избранные. Но и они с этими амулетами в лигу сильных не попадают.

– Но у Лорана он есть! – напомнила я с улыбкой. – У него и так все в жизни нормально сложилось, зачем ему еще эта побрякушка? Украдем и Виоле отдадим. Что думаешь, подруга?

Она забыла о своих терзаниях и пялилась, как будто я непонятно говорила:

– Лита, а у вас в Оланире все идиоты, или вы какой-то специальный конкурс проводили, в котором ты победила всех соперников?

Я перевела взгляд на Ашка, он высказал и свое мнение:

– Думаю, что это самая дурацкая твоя идея, горячая моя шпионка. А они и до сегодняшнего дня не блистали благоразумием.

– Родриг, и ты с ними согласен? – обратилась я к вампиру.

– Не согласен, – обрадовал он, а потом объяснил: – Виола и извращенец еще слишком мягко выразились по поводу твоей гениальности. Я уж молчу про то, что обокрасть Лорана вряд ли просто, но такие редкие артефакты ищутся на раз поисковым заклинанием. И дня не пройдет, как Виолу вышвырнут отсюда с волчьим билетом и вечным клеймом воровки. А за кражу настолько дорогой побрякушки заодно могут всю семью и титула лишить, остальным в назидание.

– А-а, ну тогда не будем воровать, – я пожала плечами и вспомнила о швабре. Но мысль пока отложила в дальний ящик – какой-то вариант подвернется, если держать идею в голове. – Хорошо! Но все равно мы не должны допускать, чтобы одного из наших прилюдно оскорбляли, разве нет?

– Ты и не допускай, – ответил Ашк. – Судя по некоторым событиям, ты вполне способна остановить небольшой отряд, не то что заткнуть зазнавшуюся эльфийку.

– Вряд ли, – поморщилась я. – Просто тогда маги от неожиданности опешили – и это стоило им победы. Но на стороне Элонессы, как понимаю, сильный в магии выпускник, физически непобедимая Нилла и Лоран – без талантов, зато и без совести. В общем, мы сильны, но и они не слабаки. То есть нужен план – что-нибудь такое же унизительное, как испытала сегодня Виола. О, слушай, Ашк, ты ведь можешь соблазнить любую?

Инкуб сделал вид, что не расслышал, но после повторения вопроса все-таки нехотя ответил:

– Я даже из вас пока никого не соблазнил, а вы ко мне очень хорошо относитесь. Представь мои успехи с теми, кто ко мне относится плохо. Боюсь, что мне курсовые придется у одногруппников списывать, поскольку надежды все меньше, что я когда-нибудь доберусь до живого тела, а не тренировочных кукол на нашей кафедре.

Мы с Виолой, отвесив челюсти, вытаращились на него в бесплодной попытке доосознать суть его признания. Однако переспросить не успели, поскольку Родригу неожиданно стало плохо – он просто упал лицом вперед на только что вымытый пол, просто рухнул, не успев подставить даже руки или как-то согнуться. Я вскрикнула и подлетела к нему, предполагая, что таким странным образом у вампиров происходят обмороки. Но Родриг почти сразу перевернулся на спину, затем – через тот же бок – опять животом вниз, и начал так крутиться, пока наконец-то не выдал сдавленно:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ребят, меня сейчас разорвет. Инкуб-девственник? Это типа как вампир-балагур или эльф с грязными волосами? Бесы, мне плохо.

Со смехом у кровососов вообще какая-то беда. Уже уверена, что им при рождении выдают на всю жизнь четыре смешка и восемь улыбок, потому и расходуются они так экономно. Зато, если уж пришла пора, так держите их семеро.

– Не помри там от смеха, дохлятина! – обиделся Ашк.

Мы снова перевели изумленный взгляд на него. Я старалась не задевать его гордость – ну, в довесок к тому, что она уже растоптана нашим вампиром:

– Ашк, но как такое возможно? Ты ведь инкуб – демон страсти! Взрослый и очень симпатичный! – последнее прозвучало искренне. Даже немного искреннее, чем когда я то же самое говорила Виоле.

– Я, кажется, догадываюсь, – голос Родрига все еще звучал сдавленно. – Помалкивай бы он чаще, не отталкивал бы от себя людей.

– Заткните ему рот половой тряпкой! – возмущался демон. – А может, я берегу себя для единственной, а?!

После этого дикого предположения и я расхохоталась. Но Виола из нас оказалась самой добродушной, потому даже не улыбалась, а подошла к Ашку, похлопала его по спине и поддержала:

– Все в порядке, дорогой. Какой бред – смеяться над целомудрием, им должно быть стыдно! – От этих слов Ашк постарался улыбнуться. Виола хлопнула его еще два раза, а потом обратилась ко мне: – Лита, ты все еще уверена, что нам надо менять название сообщества? Таких неудачников еще поискать надо, мы бьем все рекорды. – От этих слов Ашк дернулся и побежал в угол – то ли плакать, то ли домывать все-таки проклятый пол.

Коротко говоря, сами приключения мы решили не искать. Зато приключения нашли нас.

* * *

В последний день нашей отработки в зал вошел цветущий начальник столовой и прикрикнул на кого-то сзади:

– У меня сегодня праздник. Одни проказники полы моют, другие возьмутся за посуду. Ну, чего встали, там для вас специально гору оставили! Никто не заставлял вас оживлять чучела на кафедре биологии мелких тварей! Ректор до сих пор бегает по всей академии и пытается обезвредить эти жуткие полутрупы!

Первой царственно вошла Элонесса и пробурчала, весьма красиво сморщив носик:

– Я никого не оживляла. Зато впервые семинар проходил смешно, а не скучно!

Вторым понуро пошел Вайд – и, судя по его лицу, он как раз вину свою отрицать не мог. Ведь действительно, сильный маг. Насколько слышала я, как раз сильнейшие из них выбирают на выпускном курсе профиль некромантии, то есть этот должен быть вполне способен оживить пару чучел. Но он все равно считал себя правым:

– У вас нет чувства академического единства, господин Хогс! Вы только представьте, как забавно мы провели посвящение первокурсников при участии таких зомби. У меня от эльфийского визга чуть уши не заложило!

– Какое еще посвящение, Вайд?! – закричал начальник. – Эта дикая традиция запрещена! Выходит, вы получили еще слабое наказание?

– Он оговорился, – вставил Лоран, идущий третьим. – Хотел сказать – «курсовая, которая случайно вышла из-под контроля». Ему по своему профилю надо заниматься, а эльфы-первокурсники просто так визжали, никто им не запретит.

– Помолчал бы, Лоран!

– А я вообще невинно пострадал. С меня-то какой спрос? Я не в силах оживить даже настоящего мертвого мракозуба, а уж тем более – мракозуба, набитого ватой. С какого перепуга я должен мыть посуду?

Господин Хогс прищурился:

– Разве не ты залез первым в окно кабинета, чтобы потом затащить туда остальных?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Во-от вы о чем… Где там ваша посуда?

Нилла, замыкавшая процессию, остановилась перед мужчиной и произнесла твердо:

– А я его подсаживала, Лоран сам до окна бы не добрался. Накажите меня по всей строгости, господин Хогс, я признаю свою вину и испытываю ужасный стыд. Надеюсь, мой отец никогда не услышит об этом позорном дне. Знала же, что сначала надо было очистить территорию от свидетелей, а уже потом в кабинет забираться! Бес попутал, а за глупость надо наказывать.