Дар на верёвочке - Евгения Гордеева

- Встанем с рассветом.

- Угу.

Ставр и Маер склонились над древней картой, пытаясь разобрать полустёртые надписи на ней. Торфий нервно вышагивал вдоль стола, нетерпеливо поглядывая на коллег.

'Чего они там разглядывают? И с первого раза было понятно, что смещённый источник не возвратился в исконное русло! Пусто там было. Пусто! Инерционная отдача швырнула поток в неизвестном направлении, и напрасно маги трёх Орденов целый год мотались по этой треклятой степи, выискивая место, где теперь сила выходит на поверхность. Но как ощущалась магия!!! Словно силой залило всё пространство степи от края и до края. По ночам даже свечение наблюдалось…'

- Трэй… тирэй… - пыхтел над картой Маер.

- Тиилэй, - поправил его Ставр, - третий!

- Третий источник, - недовольно пробасил сзади Торфий, - и без карты этой знаем, что в Колодезе был Третий источник!

- Не ворчи, Зубр, - передёрнул плечами Ставр.

- Вы старое место определили? - вклинился между магами Торфий. - Вот это что? Холмик?

- Это овражек, - передразнил того Маер.

- А разве источники силы выходили на поверхность во впадинах? Обычно же на возвышенностях находились!

- Это их переместили на возвышенности, чтобы храмы строить удобнее было! Иди, Анналы перечитай! - Злобный взор Орла смутил Торфия.

- Перечитаю! Только, я думаю, что мы и в этот раз реликтовый не отыщем. Распылилась сила, распался поток!

- Ты о чём это? - Маер внимательно посмотрел на главу Зубров. Они со Ставром всегда считали, что интеллектом, в отличие от силы, Торфий не блещет. При принятии решений Зубр чаще отмалчивался, соглашаясь с их мнением. Теперешний вывод коллеги заставил Маера по-другому взглянуть на богатыря. - Кто и как определил, что источник распылился?

- В первые дни после трагедии в Загорье степь по ночам светилась, - Торфий спокойно выдержал взгляды коллег и продолжил. - Это видел я, Тур и Марал.

- Ничего там не светилось! - возмутился Ставр. - По крайней мере, я, - сделал он упор на свою личность, - ничего не видел!

- Ты когда в степь наведывался? - сощурил глаза Зубр. - Когда твои орлы даром две недели зря потратили?! - Маер поморщился. Сам он в степь явился только через месяц. - А я в тот же день там был! И своими глазами видел, как слои переливались. Думал, перемешаются они, соединятся снова вместе и стекут в реликтовый.

- Так чего ты раньше молчал? - накинулся на него Маер. - Если ты слои видел, может и куда сила потечёт, заметил бы!

- А ваши, что, этого не видели?

- Видели, не видели… Собирайтесь!

- Куда?

- В Колодезь!

Семь лет спустя

Делька привычно месила глину, задумчиво глядя в окно. Пыльная улица упиралась в древние, почти развалившиеся ворота деревенского забора, покидала Большие Ключи, огибая небольшой погост, и бежала к Тракту. Туда, откуда они семь лет назад пришли с Томом в поисках лучшей доли.

Убегая из Колодезя, дети прибились к обозу, который направлялся до Вон-Вожа, родного города Истомы. Сначала они хотели обустроиться там, но паренёк смекнул, что один раз сдавшая его в приют тётка не преминет снова избавиться от племянничка. Чего уж говорить о чужой девчонке. Тогда они решили выбрать место для проживания по дороге. Где понравится, там и остановятся.

Самостоятельное перемещение по дорогам детей без взрослых почти не вызвало подозрений. Виной всему была трагедия в храме. Немало сирот осталось тогда. Кто-то к дальней родне перебирался, кто-то лучшей доли искал, спасаясь от участи попасть в приют. Томка вдохновенно врал про погибших под руинами родителей, про то, что направлялись они в гости к родне в Вон-Вож, про то, что родню эту никогда не видели, а адрес потеряли… Люди верили. Лишь один дядька недоверчиво поглядывал на странных брата и сестру.

- Эй, парень, подь сюды, - подозвал как-то мужик Тома, когда обоз остановился у придорожного трактира и уставшие люди направились ужинать.

Мальчик, подозрительно озираясь, подошёл к его телеге, но встал так, чтобы можно было в случае чего сбежать. Делька тоже вся напряглась и предусмотрительно притянула к себе торбы.

- Чё надо? - сплюнул Том себе под ноги и с независимым видом уставился на дядьку.

- Так ты говоришь, что эта девчонка твоя сестра, - усмехнулся мужик.

- Сестра, - подтвердил парень, - младшая!

- Ну, ну… Вы, конечно, похожи немного, - продолжал улыбаться дядька, - но, сдаётся мне, врёте вы, детки!

- А вот и не врём! - выпалил Том и попытался дать дёру от наблюдательного обозника, но мужик успел схватить его.

- Не спеши, малец, - дядька сжал его плечо своей лапищей, - я тебя в храме приметил… Ну, ну, тихо… Выдавать я тебя не собираюсь, покамест… Да не дёргайся ты!

- Отпусти, дяденька, - зашипел Томка, сверкая злыми глазками.

- Говорю тебе, не дёргайся! - мужик воровато оглядел обоз, не заметил ли кто его беседы с сиротой. - Вы мне без надобности. Ты мне только отдай то, что из храма прихватил…

- Что-о-о? - не понял мужика Том.

- Забирай! - неожиданно раздался звонкий голос Дельки, и на телегу мужика плюхнулись две торбочки.

Глаза мужика алчно блеснули, и он двумя руками стал вытряхивать содержимое сумок. Брезгливо поворошив сиротские пожитки, он с удивлением уставился на детей.

- А где храмовые сокровища?

- Сокровища? - выпучила на него глаза Делька, а Том согнулся пополам от хохота.

- Да! Чаши, амулеты… - брызгая слюной, перечислял обозник, - золотники, сребреники! Где это всё? Куда спрятали? Отвечайте!

Делька с жалостью смотрела на мужика, который снова и снова пытался обнаружить в их вещах вожделенные сокровища храма.

- Сирот обираем? - тихий вкрадчивый голос раздался сзади.

Мужик вздрогнул и оглянулся. За его спиной стоял мужчина в чёрном балахоне с опущенным по самые глаза капюшоном. Небольшая борода была словно разделена надвое. Одна половина тёмно-каштановая, вторая абсолютно седая. На левом плече висел тощий мешок, в правой руке резной посох. Почти обычный путник. Почти…

Дети с изумлением смотрели на нежданного заступника, а мужик задрожал и стал судорожно запихивать их вещи обратно в торбы.

- Я… нет, господин Странник… Я только… Вот… Упырь попутал…

- И на что же ты позарился? - сурово вопросил Странник. - На сиротские медники?

- Нет! Как можно?! Я думал… - мужик покраснел, как варёный рак, не зная, как признаться в своих преступных умозаключениях.

- Что они обобрали разрушенный храм?! - закончил за него путник. - Решил наказать воришек! Экспроприировать, так сказать, экспроприированное…

- Эк…про… чего? - напрягся дядька.

- Покайся, грешник! - Странник погрозил ему посохом. - Искупи вину свою, мздоимец!

- А как искупить-то? - жалобно спросил опешивший мужик, утирая выступивший пот со лба.