Прикосновение звёзд - Раиса Крапп

- ...Барон Ланниган не смог бы жить в нашем обществе, по нашим понятиям он - преступник и подлежит наказанию.

- По каким законам его осудили бы? По законам совести и морали или по правовым?

- Разумеется, я говорю не про общественное осуждение.

- Но нарушение каких законов суд мог бы вменить ему в вину?

- Полно-те, Гретхен! Даже по законам вашей страны - осмелься вы затеять судебное разбирательство - его осудили бы за систематическое истязание, вымогательство и суд нашел бы еще добрых полдюжины пунктов. В моей стране его судили бы за преступление одного закона - преступление против женщины.

- В вашей стране... Чем же она настолько другая?

- Вероятно, нашей философией, которая является идейной основой общества.

- Философия - поле деятельности немногих... А для общества, для народа... вероятно, религия?

- Да... пожалуй, можно сказать и так.

- То есть, вы проповедуете иную веру?

- Если я опять однозначно скажу "да", то введу вас в заблуждение. И испугаю - вы, чего доброго, вообразите нечто вроде мусульманского мира с его жестокостями. Это не так. Религия одна, как Бог един. Но люди на долгом пути своем потеряли истину. Теперь ищут ее, пытаясь обрести вновь, и многие, думая, что к ним пришло откровение, говорят: "Вот истина! Следуйте ей!" И дают Богу различные имена: Христос, Будда, Аллах, хотя они все - Он.

- А вы познали истину? - сузив глаза, Гретхен выжидающе смотрела на Ларта.

- Нет. Тайну Бога нельзя познать, к ней можно лишь прикоснуться. Истина существует только для самого Бога. Человеку дано одно стремление к ней, сопряженное с постоянными заблуждениями. А познать... Мы желаем к ней приблизиться настолько, насколько это возможно.

- И все же, Ларт, что именно скрывается за вашими словами?

- В нашей стране, как в любой другой - западной, восточной ли, религия лежит в основе идеологии, определенных этических и правовых норм. В жизни многое противоречиво. И нужно знать нравственные истины, дабы не ошибиться в правильности избранного пути. Многие провозглашают: "Бог есть Любовь", но как мало помнят об этом в своих мыслях, поступках. Мы заложили этот постулат в основу всех наших законов. Они основаны на милосердии, любви и доброте.

- Но Ларт, спросите об этом любого правителя!.. В любой стране! Он провозгласит то же самое!

- Слова останутся словами. Чтобы они реализовывались в каждом дне жизни общества, необходимо с младенчества воспитывать в его гражданине убеждение, что мораль, совесть, честь, справедливость - лишь это делает человека человеком. Что эти понятия чисто человеческие. Создатель наделил ими лишь единственное из своих творений. Хищник, терзающий жертву, не знает "плохо" это или "хорошо". У него нет выбора. У человека есть. И он всегда знает, хорошее или плохое он творит. И если эти категории не возведены у него в степень внутреннего закона, внутренней потребности, он лишь имеет человекоподобный вид, на деле оставаясь животным. Ланниган - не человек.

- Об удивительный вещах вы говорите, Ларт... Будто люди вашей страны не живут на той же самой земле, под тем же солнцем... Почему вы другие? Как жили ваши предки?

- Есть предание о Начале, о событиях незапамятных времен. В ней говорится, что летела над морем горящая птица и уронила людей. Люди не погибли, потому что упали в волны прибоя у побережья большого острова. Они вышли на сушу и были прекрасны. Чужеземцы остались жить с людьми диких племен и многому их учили, в том числе, своим законам.

- Но что это было, Ларт? Откуда были те люди?

- Никто теперь не может достоверно судить о тех событиях. И были они в действительности? Это только предание, едва ли его слова надо понимать буквально.

- А имена тех людей предание сохранило?

- Немногие. Они звучат странно - Сольтэнолэо, Гральэнтэко... Они чужды как нашему древнему, мертвому теперь языку, так и языку посвященных.

- Посвященных... - задумчиво проговорила Гретхен. - Особая каста в вашем обществе?

Глава восьмая

поет оду взбесившейся мышке,

а Ларт рассказывает еще кое-что о своей удивительной стране

Ларт с улыбкой посмотрел на Гретхен.

- Вы похожи на зайчонка, пригревшегося на лужайке на солнышке. Но лишь пробежит мимо тень облачка, шевельнется ветер в траве - он воображает себе ужасы и пугается того, что придумал.

- Что изменится, если он будет отважен? Судьба зайцев - дрожать, забившись под куст.

- Но вы не заяц.

- Кто же еще? Отвагу надо подкреплять силой.

- Хорошо, продолжим экскурс в мир зайцев и прочих Божьих тварей. Вы, вероятно, не поверите мне, но однажды я видел, как мышь прогнала кошку. Она подпрыгивала, как мячик, беспрестанно кидалась на морду кошке, кусала за лапы. Незадачливая охотница сначала ошеломленно отдергивалась, пятилась, а вскоре позорно бежала от строптивой "добычи".

- Вероятно, мышь была бешенная.

- Я и хотел как раз сказать, что если загнали в угол и уже нечего терять, вы еще не побеждены. Обратите на противника бешенство своего гнева, ярости - нападайте! Станьте львицей, но забудьте навсегда называть себя зайцем. Вы побеждены, когда сдались. Ланнигану вы сдались еще до боя.

- О, я пыталась!.. - не очень энергично возразила Гретхен.

- Я знаю, и ни в коем случае не собираюсь осудить вас, Гретти! - Ларт взял ее руку прикоснулся к ней губами. - Простите, что напоминаю вам о вашем прошлом. Разумеется, бой, это неизменные потери, боль, но и торжество победителя, даже если он выходит из боя израненным. К тому же страшит грядущее сражение, но едва вступил в него, страх исчезает, а в бешенстве человек не чувствителен к боли.

- Ларт, - задумчиво проговорила Гретхен, - вы заставили меня с изумлением подумать: почему в самом деле я не уподобилась той мышке? Ведь терять мне уже было нечего, но было бы так радостно искусать его, исцарапать, увидеть в его глазах ошеломление и, может быть, даже страх.

Ларт погладил руку, лежащую в его ладони, и этот жест единения и доброты, ласковое тепло ладони возвращало Гретхен спокойствие и уверенность, пока еще столь хрупкие. И Гретхен устояла перед горькой печалью воспоминаний, не позволила им завладеть собою.

- Ваше воспитание не позволило этого, - сказал Ларт. - Вас слишком хорошо научили держать себя в рамках приличия, по правилам. Мышка же спаслась тем, что забыла о приличиях и о том, как ей надлежит себя вести. Кроме того, вас никто не научил, что красоту можно обратить в непобедимое оружие. Гретхен усмехнулась с печальным недоверием, но сказала о другом:

- Друг мой, признайтесь, вы нарочно ушли от моего вопроса о таинственных "посвященных"?

- Ни в коем случае! Вернемся к нему. Итак, вы спросили, не каста ли эта? Кастой можно назвать замкнутое сообщество, образовавшееся в силу традиций, веры - вы это имеете в виду?

- Да, именно.

- К Тайному Союзу Равных, это не имеет никакого отношения. Так называется наш высший институт управления государством. В него входит около пятисот человек, выбранных мнением большинства. Выборная система управления у нас сложилась очень давно, монархии не было никогда, разве что вождей полудиких племен можно назвать монархами.

- Государством руководит тайная организация?!

- Да.

- О, Ларт! Я подумала было, что ослышалась. Но я не понимаю - как же можно избрать в тайную организацию?

- Выбирают не все граждане, лишь сами посвященные принимают в свой Союз нового товарища. Это происходит на одном из их главных - общих собраний. Очередной сбор может объявить любой входящий в Союз, будучи уверенным, что у него есть веский повод. Здесь вносится для обсуждения имя нового кандидата, и после необходимых мероприятий, по прошествии времени Равные в голосовании выражают свое окончательное решение.

- Что значит - равные?

- На собрании рядом с аристократом может сидеть гончар или пастух, или многодетная мать.

- И вы называете это Союзом Равных?! Как это может быть? Социальный статус человека...

- ...не имеет никакого значения. Если человек считает иначе, он просто никогда не станет членом Союза. Равные права, равно весомое слово любого из членов - важнейшее условие. В нем нет руководящего ядра. Даже Председатель на каждом собрании избирается всякий раз заново, но обычно его открывает тот человек, который собрал людей. Для разрешения какой-то ситуации, возникшей в стране, может быть выбрана Комиссия. Но как только она сделает свое дело, и надобность в ней проходит, она самораспускается.

- Ларт! В любом объединении со временем появляется лидер!

- Но не в этом. Член Союза Равных, обнаружив за собой желание стать лидером, либо, что товарищи прислушиваются к его слову с большим вниманием, чем к мнению других, - обязан сам принять меры к устранению этого. Если же они не помогают, то добровольно выйти из Союза. Потому что иначе ему объявят об этом товарищи. Равных не надо вести, указывать дорогу. Они сами направляющее ядро. Кроме того, есть еще Круг Семи, Вершители. Преимущественно они подчинены Союзу Равных, но одно их право совершенно исключительное - контролировать Союз, его дух, если вы понимаете, о чем я говорю, насколько последовательно претворяет он в общество наши нормы жизни и сам следует им.