Пыль и сталь (СИ) - Карпов Илья Витальевич

— Ты, ты. Только не говори, что прогнать нас явился! Давеча вон приходил один… Убежал в ожогах, что свинья на вертеле! — черти противно захихикали. — А ты вроде на него не похож, не буянишь, не кричишь. Вот только с дверью поосторожнее, так и сломать можно, а на улице прохладно. Садись-ка к нам, только железяки свои спрячь, порежешься, — добавил толстяк с ехидной ухмылкой.

— А откуда мне знать, что вы меня так же не подпалите? — спросил наёмник, осторожно подходя к столу.

— Брось! — махнул рукой толстяк. — Мы же его не просто так, а за дело. Он как ввалился, как начал руками махать да водой плескаться, вот мы его и пугнули. А ты, я вижу, мужик умный, сил понапрасну не тратишь. Не знаешь, куда сесть? Так это мы мигом.

Из груды хлама у стены вылетела пара бочонков. Один приземлился между толстым и носатым, а второй отправился в камин, заставив огонь разгореться с новой силой. Таринор занял предложенное место, решив не торопить события.

— А что это там у тебя? — прищурился чёрт с пятачком, указав толстым пальцем на деревянную фляжку в руках наёмника.

— Это… Угощение, — нашёлся тот и поставил выпивку на стол. — Не желаете?

— Отчего же? Еще как желаем! — хрипло взвизгнул чёрт с пятачком и в предвкушении потёр руки.

Схватив фляжку, он вынул пробку зубами и выплюнул её. Принюхался, лизнул горлышко и принялся так жадно хлебать содержимое, что прозрачная жидкость потекла по его щеке. Вскоре он получил от носатого увесистый подзатыльник и поперхнулся.

— Эй, за что?! — изумлённо воскликнул чёрт, потирая затылок.

— Гурх, ты свинья, — презрительно проговорил длинноносый. — Мог бы проявить хоть каплю приличий, у нас тут всё-таки гость.

— И что с того? — перебил толстяк. — Я такого славного пойла целую вечность не пил! В горле сухо, как в пустыне. Да что там, с тех пор как меня призвал тот маг пару лет назад, я ж и капли в рот не брал. Золотой был человек! — мечтательно протянул чёрт, бережно ставя выпивку на стол. — Мы с ним выпивали, по душам разговаривали. Не то что ты, Меф! Гад ты самый распоследний, вот. Я ж капельку всего…

Гурх снова потянулся было к фляжке, но носатый ловко пнул трёхногий табурет, отчего тот повалился на пол вместе с сидящим на нём толстым чёртом.

— Гад ты, Меф. Гад и подлец. Чтоб тебе чучелом на стене висеть! — буркнул Гурх, поднимая табурет и себя с пола. — И он ещё меня свиньёй называет. Если я свинья, то ты — самый настоящий козёл! Скучно тебе было? Вот увидишь, скоро нас отсюда выдворят и тогда тебе станет очень весело…

— Кто выдворит-то? Не думал, что мы кому-то мешаем. Вот скажи мне, мил человек, — Меф обратился к наёмнику, зачем нас хотят прогнать? Неужто мы кому-то портим жизнь? Сидим тихо, никого не трогаем. Или место занимаем? Так здесь всё равно никого, дом заброшен.

— Ага! — прихрюкнул Гурх. — А бывший хозяин был или алхимиком, или пьяницей! Впрочем, одно другому не мешает, тем более что он оставил после себя столько бочонков! Жаль, что пустых, зато горят хорошо.

— Обычно людям не по себе от соседства с нечистью, — ответил наёмник.

— Слыхал, Гурх? — усмехнулся носатый. — Едва пришёл, а уже нечистью обзывается.

— Ну, не знаю, как я, но ты точно далеко не чистюля… — толстяк вновь потянулся к фляжке, но на этот раз получил по руке.

Таринору стало жарко. Рубаха противно прилипала к телу, вдобавок от едкого дыма, не полностью уходившего через явно давно не чищеный дымоход, резало глаза. Меф и Гурх от души обменивались ругательствами, вовсе не испытывая неудобств от дыма или просто его не замечая. Чтобы хоть как-то охладиться, наёмник решил скинуть дорожный плащ и подложить его под себя. Встряхнув плащ, Таринор выронил колоду карт, перевязанную тесьмой.

— Ишь ты! — воскликнул Гурх, хрюкнув. — Свой человек! Выпивкой угостил, так ещё и карты принёс! Сыграешь с нами партейку-другую?

— Не дави на гостя, быть может, он совсем не любит карточных игр и носит их с собой просто так, — зевнул Меф.

— Что за чушь! Чего ради таскать с собой карты, если в них не играешь! На что ноги, если ими не ходишь? Или голова, если в ней нет мозгов? — Гурх искоса глянул на носатого, но тот сделал вид, что не заметил.

— Отчего бы и не сыграть? — улыбнулся Таринор.

Наёмник решил, что игра поможет выиграть время и что-нибудь придумать. Хотя бы отвлечёт от едкого дыма, неохотно выходившего через забитые окна.

— Первую партию раздам я. Надеюсь, козырь будет не червы.

Глава 5

Утро нового дня озарило мягким светом восточное крыло Академии, где на вершине башни с видом на море в небольшой комнатушке мирно посапывал декан факультета огня Маркус Аронтил, развалившись на мягкой кровати. Солнечные лучи, осветившие комнату через мутное окно, упали прямо на его худое лицо, отчего маг проворчал что-то неразборчивое и, поморщив длинный нос, повернулся на другой бок. Но сохранить сон при этом ему не удалось: какая-то муха, видимо тоже разбуженная утренним светом, начала биться в окно, неистово жужжа при этом. Маркус, повернулся к окну и открыл глаза. Увидев надоедливое насекомое, он поднял руку, и промямлил что-то под нос. В этот момент из его указательного пальца вырвалась тонкая струйка огня и обожгла стекло возле мухи. Покружив немного, она начала биться с удвоенной силой.

Маг сонно ругнулся и повторил действие. На этот раз пламя испепелило муху на месте, оставив на оконном стекле лишь закопченный силуэт. Маг расплылся в глупой улыбке и снова отвернулся к стене с надеждой поспать еще, но в этот самый момент, как назло, раздался громкий стук в дверь. Маркус сначала мысленно послал визитёра куда подальше, но стук становился всё громче и настойчивей, так что маг, хрипло проговорив «сейчас, минуту», встал с постели, едва не наступил на рыжего кота, сладко спящего на тапочках у кровати, накинул халат и открыл дверь. Заспанными глазами он оглядел нарушителя сладкого сна.

За дверью оказался плотного телосложения человек, в льняной серой накидке, которая выглядела простецки даже в сравнении с халатом Маркуса, протёртых синих штанах и стоптанных коричневых туфлях. Его полное раскрасневшееся лицо с мясистым носом выражало волнение, а под довольно большими покрасневшими глазами красовались мешки. Он тяжело дышал, очевидно, быстро поднимался по лестнице.

— Эберт… Что случилось? — зевая, спросил Маркус, узнав своего камердинера.

— Господин, Архимаг Вингевельд… Вызывает… Срочно… — задыхаясь ответил тот.

— А он не объяснил в чём дело?

— Нет… Только сказал: «Вызови ко мне Маркуса Аронтила, срочно!» Грозно так…

— Едва рассвело… Что ж, сейчас явлюсь, — со вздохом сказал маг и прибавил: — И ещё, Эберт, я даю тебе выходной. Нет, даже два. Отдохни, а то на тебя смотреть больно: растрёпан, глаза ввалились, лицо осунулось…

— Спасибо, господин, вы очень добры! Я сообщу Архимагу, что вы скоро прибудете.

— В этом нет нужды, Эберт. Ему не придётся долго меня ждать. Лучше ступай домой и отоспись хорошенько.

Попрощавшись с Маркусом, радостный камердинер понёсся прочь, то и дело запинаясь о полы накидки. Маг улыбнулся. «Эх, кто бы мне такой выходной устроил!» — подумал он и ощутил, как что-то пушистое и тёплое трётся о его ноги.

— Что, Огонёк, тебя тоже разбудили? — усмехнулся маг.

Кот поднял голову и жалобно мяукнул. Правый его глаз был обычного для кошек жёлто-зелёного цвета, но вот левый, лазурно-голубой, напоминал о безоблачном утреннем небе.

— Конечно, я обязательно тебя покормлю, когда вернусь. Дело хоть и срочное, но не думаю, что займёт меня надолго.

Вызов к Вингевельду был случаем особым, а потому требовал особой одежды. Маркус вынул из шкафа красную парадную мантию с золотой вышивкой в виде языков пламени. Он надевал её нечасто и заметил, что вся она покрыта янтарно-рыжей кошачьей шерстью.

— И как она туда только попадает… — проворчал Маркус, обернувшись на кота. Тот поглядел на хозяина круглыми глазами и принялся вылизывать себе лапку. Маг улыбнулся и вздохнул: — Нет, на тебя совершенно невозможно злиться.