Контактер - Светлана Липницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, не больно.
– А какой он на ощупь?
Вопросы у твиникийцев были один другого хлеще. Поначалу они стеснялись, но смекнув, что обижаться и тем более злиться он не собирается, обнаглели и устроили настоящий допрос со следственными экспериментами. Занудного братца тут не было, а самого Айримира все это забавляло. Было смешно смотреть, как ребята круглыми глазами пялятся на такую ерунду, будто на чудо.
– Да в общем-то никакой… – Айримир потрогал огонек пальцем и сжал кулак, позволяя угаснуть. – Просто такое… тепло.
– А если тебя выбросить на звезду, что будет?
– Довольно болезненная смерть, я думаю.
– Ага! Значит, все-таки горишь?
Айримир попытался сформулировать предельно ясный ответ
– Я могу выдержать максимальную температуру флиберийского огня. Будет горячее – обожгусь, сильно горячее – я труп. Но даже если не брать это во внимание, у меня будет еще целый список причин там сдохнуть. Звезда, парни! Вы это серьезно?!
Твиникийцы запили потрясение кофе и, синхронно поморщившись, поспешно зажевали импровизированным десертом. Айримир тоже похрустел брикетиком, размышляя, что должно твориться в голове, чтобы там рождались такие мысли. А чего не в черную дыру сразу? Чудовищная гравитация, давление, радиация, отсутствие воздуха… В длинном перечне несовместимых с жизнью понятий температура едва ли входила в первую десятку, но почему-то именно этот вопрос ему задавали с завидной периодичностью. А если он не обламывается всякий раз объяснять очевидное, то, может, и твиникийцы не будут против?..
– Ребят, а как это – общий разум?
– А без него как? – мгновенно набычились те. Кажется, их этой темой тоже успели задолбать.
– Ладно, не беситесь, – не стал настаивать Айримир. – Просто спросил, интересно же. На лекциях непонятно объясняли: что-то там про два центра мозга, какие-то «чеки» – я вообще не въехал.
– «Чек» – это подключение, – неохотно пояснил левый. – Зачекован – видишь, отключился – нет. И тебя тогда не видят.
– Выходит, можно отключиться? – удивился Айримир. Он был уверен, что твиникийцы всегда, что называется, «на связи».
Ребята погрустнели.
– Можно, но это плохая идея.
– Почему?
– Волну тяжело поймать.
– Какую в…
– А вот и «Фибрра»! – с облегчением перебили Айримира. На панели управления действительно высветился зеленый кружок: материнский корабль готовился принять гулящее детище.
Весь остаток полета твиникийцы изображали дико занятых, ясно давая понять, что развивать тему дальше не будут. Айримир не лез, прокручивая в памяти разговор и потихоньку приходя к выводу, что теперь догадывается, из-за чего они стали изгоями на собственной планете.
Миссия третья. Межрасовый контакт
Капитан проявил мало интереса к ходу высадки, уточнив только результат. Выяснив, что цель выполнена, братец сонно угукнул и прошел мимо. Айримир мстительно накатал ему здоровенный отчет, в котором было мало правды, зато очень много страшных терминов. Кип от себя добавил подчищенных логов на тридцать три планшетные страницы. Пусть читает!
Процесс подготовки столь изощренной мести растянулся на полночи, и наутро Айримир едва не проспал Цер-Тею. К счастью, как и все сверхразвитые планеты, та принимала сотни кораблей ежедневно, и очередь в космопричал была соответствующая. Когда «Фибрра» наконец встала на якорь, Айримир уже был на ногах.
На корабле царило нервное оживление. На обычно пустой каютной палубе то и дело шипели двери. Непривычно разноцветный экипаж, по случаю предстоящего отгула сменивший форменные комбинезоны на что-то свое, сновал туда-сюда, насилуя лифтовые шахты. Тут и там звенели коммуникаторы, принимая вызовы и внося свое слово в общий галдеж:
– Мелисса! Мелисса! Из третьей что сдаем?
– Посмотри в списке, Гермен!
– А где он?
– На шкаф с инвентарем прилепила, глаза разуй!
– Нет тут ничего! Кажется, его тентаринария утащила.
– Так отними!
– Я пыта… А-а-а-а! Мелисса-а-а! Не-е-ет, пустите меня-а-а-а!
Как раз поравнявшаяся с Айримиром Мелисса грязно выругалась и, резко развернувшись, побежала обратно. Айримир проводил ее взглядом и вжался в стену: мимо пронесся огромный бородатый мужик, за которым летела стая подозрительно пушистых бабочек.
– Чтоб тебя, Финик, смотри, куда прешь! – гаркнуло сбоку.
Врезавшийся в Ингреймана лингвист, от удара опрокинувшийся на спину, испуганно уставился на возвышающегося над ним флиберийца. На пол плавно оседали рассыпавшиеся листочки.
– Живой? – сбавил тон Ингрейман и легко поднял пострадавшего за шкирку. – Осторожней, башкой хряпнешься – всю гениальность свою отобьешь!
– Khait morria, Ingriman.
– Ха, ну ты выдал! «Morria» – жуткий архаизм, так мой дед говорил.
– А как надо? – Финик подобрал листы и полностью за ними скрылся.
– Ну хотя бы «khait gin». – Ингрейман фыркнул и отобрал у пошатывающегося лингвиста стопку. – Давай помогу, немочь, а то еще в кого-нибудь вмажешься. Да не верещи ты, ничего я твоим листочкам не сделаю!
Парочка удалилась, обсуждая великий и могучий флиберийский язык. Айримир хотел переждать суету, но приметил неподалеку Ростную и решил не искушать судьбу. Протолкался к шахте и спустился на эвакуационную палубу.
Черная поверхность Цер-Теи перекрывала половину иллюминатора, заманчиво мерцая огнями городов. В оставшийся кусок был виден стыковочный узел космопричала. Айримир честно пристроился в конец очереди, которая тянулась через весь ангар к шлюзам, но его почти сразу окликнули твиникийцы. Выяснилось, что их трудолюбивый восьмой отстоял очередь за всех сразу, так что Айримир проскочил вместе с ними, заодно раздав ЦУ по поводу предстоящего задания. Ничего сложного не намечалось: заехать в пару филиалов сверх списка «Фибрры», забрать то, что забыли или не успели доставить в космопричал к погрузке-выгрузке. На планетах, где офисов МИК было больше десяти, такое случалось сплошь и рядом. Группа высадки распределила между собой адреса, чтобы закончить побыстрее и подольше погулять, и разошлась в разные стороны.
Снаружи обнаружился Леотимир собственной персоной, который скромно стоял в сторонке, не мешая выходу экипажа, и беседовал с двумя цертейками в форме работников космопричала. Вернее, в форменном нижнем белье. Айримир чуть шею не свернул. Красотки улыбались капитану, плавно помахивая перепончатыми крыльями. Леотимир им явно нравился, и, судя по роже братца, обоюдно. Впрочем, цертейцы всегда отличались раскрепощенностью, а с флиберийцами их связывала давняя тесная дружба. Временами даже очень тесная, тем более, что ничего не препятствовало. Цертейцы были единственной известной расой, способной подолгу выдерживать флиберийский жар, а флиберийцы отвечали невосприимчивостью к их яду. Расы были буквально созданы друг для друга и, если бы не маленькие неувязочки (принадлежность к разным биологическим классам, например), наверняка смешались бы еще во времена первых экспансий.
Оно и понятно: как устоять, когда гибкая крылатая красотка, с экзотической внешностью и двумя парами манящих глаз, ласково проводит по твоей щеке коготками и томно
