Метеорит не оставляет пепла - Анатолий Шинкин

Похоже, все ее достоинства на фундаменте упрямства. Надо иногда попадать в экстремальные ситуации, чтобы до конца понять человека. Все, девушка, ты мне не интересна.

Вика захлопала ресницами. Я достал сигарету, прикурил. Подошел Сашка, жестом попросил зажигалку. Выпустив густую струю дыма, насмешливо глянул на девчат и вразвалочку – он всерьез считал, что бывалые космонавты должны ходить «вразвалочку» – отправился на середину подвала. Недоуменно оглядываясь на Вику, туда же потянулись девчата.

– Ты долго собираешься командовать? – снова бросилась в наступление Вика. – Мой экипаж подчиняется только…

– Заткнись! – я прыгнул вперед, отшвырнул ее от двери, и тут же, ощутимо тяжело придавливая крышу бункера перекатывающимся гулом, над убежищем прошла звуковая волна. Вика обиженно прессовала красивой попой пол и упрямо не желала подниматься. Я подхватил ее на руки, плотно прижал к себе и остался стоять на одной ноге.

Как и следовало ожидать, второй взрыв пришел с другой стороны бункера. Тряхнул стены, сжал в крепеньком кулачке и, подержав минутку, отпустил сердца. Входная дверь, как в замедленной съемке, плавно ввалилась внутрь, следом мелким песком осыпались бетонные столбы дверного проема.

Отпустив Вику, я передернул затвор автомата и бросился в открывшийся проход, рядом карабкались по обломкам Сашка и Серега, залегли в камнях слева и справа от меня. Азбука боя: кто после взрыва первым выскочит из укрытия на позицию, тот и будет хозяином положения. Однажды этот прием помог нам не стать погибшими героями космоса и продолжить «унылое существование».

Но, кажется, сегодня никто не собирался работать на добивание. Небо посветлело, потянуло прохладным ветерком – утро. Перед нами расстилалась усыпанная ломаным бетоном и разбитым кирпичом равнина. Моему экипажу случалось бывать под такой бомбежкой и на этот раз все сработали не «отлично», даже с Викиными «фортелями» разобрались достойно.

По уверениям военного ведомства обстрелы проводят крейсера с Нептуна – Планеты Негодяев. Вроде бы, корабль падает на земную орбиту в расчетном месте, стреляет двумя торпедами и, не завершив оборот, уносится обратно в космос. Простой вопрос, зачем им это нужно? Если одна планета называет другую «Планетой Негодяев», то она сама, по определению, Планета Гуманизма. А как создавалась? Выслали всех, не подпадающих под определение «гуманизм» на Планету Негодяев, упирающихся отстреляли. Построили Дворцы Гуманизма. Строителей, чтобы не оскорбляли грязной одежкой и ненормативной лексикой высокие идеалы, к ногтю. Есть возможность поговорить о человеколюбии, выставляя в качестве альтернативного негатива самими созданных… или уничтоженных негодяев.

Зафиксировано уже четыре нападения. Сравняли все барханы в Аравийской пустыне, уничтожили локатор космичесой связи в Южной Америке, станцию по капремонту космических грузовиков и сегодня – городок космолетчиков, хотя целились, несомненно, в космодром. А почему «несомненно»? Я отщелкнул в мозгу «нота бене», «обрати внимание, запомни хорошо», и решил вернуться к этой «занозе» попозже.

Глава 10 Беспокойная ночь

Можно ли назвать «переходом количества в качество»,

процесс превращения обезьяны в человека?

Множество фатальных событий происходит в единицу времени, и только удача иногда помогает не стать участником

– Отбой, – я встал, двинул вверх скобу предохранителя и забросил автомат за плечо. – Время завтракать.

– А мне как раз хотелось повоевать, – с оттенком сожаления буркнул Сашка.

Серега, поднимаясь из-за валуна, бывшего час назад лестничным пролетом, продолжал высматривать противника. Сердца мальчишек преисполнены разочарованием, оттого что не удалось геройски сражаться с врагами и бесстрашно перебегать от укрытия к укрытию под пулями и восхищенными взглядами дам. Точно, детский сад: забыли, что в бою случается еще и некрасивая смерть.

– Распакуйте НЗ, воины. Пусть девчата стол накрывают? – мы вернулись в убежище. Леха и Катрин все еще пытались связаться со штабом. – Бросайте пустое занятие. Не пройдет и двух часов, примчатся спасатели, и мы забудем о покое. Вика, не выделишь человечка – постоять на посту у входа для предотвращения неожиданностей?

Вопрос задал намеренно небрежным и спокойным тоном, но личико моей бывшей немедленно перекосилось и пошло пятнами. Сколько чувств бушевало в сердце оскорбленной девушки. Вика смотрела, как бык на красную тряпку, только пар из ноздрей не валил. Отказать в просьбе хочется, но колется: командование, сразу после моего рапорта, должно отстранить от полета одного из пилотов как не сработавшихся. Психологическая совместимость у космонавтов на первом месте. Но я могу и не подать рапорт, и Вика, подавляя злость, пыталась прочесть приметы уступки на моем лице.

Леха, нажимая многочисленные кнопки, переоборудовал подвал в столовую. Открылся люк в полу, и поднялся стол с прикнопленными раскладными табуретами. Серега и Сашка живенько принялись расставлять все это в центре. Бесконечные вечерние тренировки по пользованию бункером не прошли даром. Открывались люки в стенах, за которыми прятались электроплиты, многочисленные холодильники, горки с одноразовой посудой. Девчата, вникнув в обстановку, дружно включились в процесс, и только Вика продолжала сверлить меня глазами, но я безразлично ожидал ответа. Пожалуй, отрицательный устроил бы больше, и я с легкостью избавлю оба экипажа от взбалмошной девицы.

– Ну?

– Надя, – Вика ехидненько прищурилась и повернулась к Надежде, – возьми бластер, посторожи вход с улицы, пока мы завтракаем и отдыхаем.

– И смену через час, – я жестко глянул на Вику.

– Тебя сменит Женя, – ядовито «пропела» моя бывшая, в попытке делать хорошую мину при плохой игре, но я отвернулся, не заботясь о ее амбициях. Спной почувствовал Викин злобный взгляд: то ли воздать недоданное рвется, то ли наказать за обиды.

– Леха, открой удобства и спальни. Серега, выдай девчонкам одежку, – я скользнул глазами по открытым по самое до… бедрам выходящей в дверь Нади и поспешил отвернуться. – А то разгуливают, как на пикнике: в неглиже и безбелье, заставляют нас гормонами думать.

– А а я знаю, – Надя в дверях оглянулась и вновь растворила меня в лукавой улыбке, – это Зощенко.

– Молодца, – только и смог выговорить. Девушка знает сатирика из черт-те какого века, когда любой уважающий себя космолетчик читает только инструкции и маршрутные карты. Есть отчего потерять голову. – Я в душ.

Обязательно нужно смыть впечатления от романтических помыслов и начать думать с чистого листа. Мысли о Наде-Наденьке-Надежде все уголки мозга заполнили, и ни к одной из них не подходит древнее латинское слово «рацио» – разум.

За вечер девушка не одернула, не подтянула стыдливо серенькое с блестками платьице. Ведет себя просто и естественно, – нудизм, чистой воды. Восхитительный нудизм.

Убежище оборудовали на совесть: от главного зала шли три коридора со спальнями, на пару человеко-мест каждая, душевыми, туалетами, компьютерными комнатами, складами-кластерами, заполненными разнообразным необходимым хламом и оружием. Десяток человек в течение года могли здесь относительно комфортно выживать.

Отрегулировал подачу воды, притерпелся и начал понемногу прибавлять температуру: у меня свой метод закаливания – моржевание наоборот. Разогрелся, потом контрастный душ. Вышел с желанием немедленно съесть все консервы, которыми уставили стол девчата. Коллектив армейский, а значит мешкать за обедом не приходится. Все, кроме Лехи, прошли трехгодичное казарменное пребывание в школе космолетчиков, а у военных фишка – не тратить время на еду. Почти сразу после команды «Приступить к приему пищи» следует «Закончить прием пищи. Выходи строиться». Требования к еде так же специфические: быстро, много, съедобно, … где-то после пятого пункта начинается вкусно и красиво. Банки «порадовали» пустотой.

За краешком стола примостился Леха и лениво ковырял говяжью тушенку, отщипывая кусочки хлеба от солидной краюшки. Гражданский чел, в отряд космолетчиков, можно сказать, с улицы взят. Ни дисциплины, ни… Хотя, с другой стороны, легкий бардачок, привносимый Лехой, способствовал релаксации и созданию творческой атмосферы в экипаже, важно только следить, чтобы бардачок не стал доминировать.

Я присел рядом, отломил от краюшки половину и зацепил из банки солидный кус мяса. С наслаждением принялся жевать, придвинул банку поближе. Мясо мне душу греет. Чем больше мяса, тем больше греет, а после голубца, или холодца, или нескольких пельменей готов весь мир любить.